Яна Дубинянская - Клуб любителей фантастики, 2008
Выговорившись, я развернулся и шагнул к двери. И тут гуманоид с какой-то весёлой бесшабашностью в голосе заявил:
— А ведь мне здесь нравится.
Я опешил, обернулся и увидел, как инопланетянин, улыбаясь, помахал мне рукой и растворился в воздухе.
«Вот тебе на! Что же заставило тебя передумать? Неужели вам было достаточно увидеть неприкрытые чувства, настоящие эмоции, а не ежегодную неуклюжую попытку людей показать себя с наилучшей стороны? Или всё-таки что-то другое, недоступное для моего понимания?» — думал я, торопясь к своей любимой Наташке.
Елена Красносельская
НЕЧТО БОЛЕЕ ВАЖНОЕ…
— Внимание! Внимание! Сегодня 12 апреля 2161 года. Мы начинаем прямую трансляцию с Центрального космического полигона Солнечной системы. Считаные минуты отделяют нас от старта Большой ежегодной регаты на кубок Юрия Гагарина среди любителей ракетостроения. В этом году она приурочена к знаменательному событию — 200-летию со дня первого полёта в космос! Мы можем наблюдать, как участники начинают занимать места на стартовой площадке согласно состоявшейся вчера жеребьёвке. Командиры экипажей отдают последние распоряжения, проводят предстартовые операции и с интересом разглядывают соперников. Посмотрим и мы с вами, дорогие зрители, на корабли, уже занявшие свои позиции вдоль стартовой линии: строгие вытянутые формы корпусов… стальной блеск отполированных головных обтекателей создаёт впечатляющую картину техногенной мощи… — комментатор на секунду умолк, переводя дыхание.
Я готовился выйти на старт, стараясь не слушать комментатора. Пальцы бегали по приборной доске, нажимая нужные кнопки. Я старался сосредоточиться, но вновь и вновь мысленно возвращался к одному и тому же воспоминанию из детства…
Шёл урок математики. Одноклассники усердно решали примеры, учитель вычерчивал на доске геометрическую задачу, а я увлечённо рисовал на листке бумаги замысловатую конструкцию космического корабля с парусами. Как-то в библиотеке мне попалась книга по истории парусного спорта, и теперь каждый дюйм моей детской комнаты был увешан фотографиями старинных фрегатов.
— Грегори, это трудно представить, но всё великое было когда-то лишь робкой мечтой, — учитель неслышно подошёл ко мне и теперь стоял возле моей парты, сосредоточенно рассматривая рисунок.
Я замер, ожидая неминуемого наказания, но старый учитель задумчиво наклонился и неожиданно для меня подправил карандашом мой эскиз…
Прошло много лет, я стал конструктором и добился успеха в своей работе, но детская мечта не покидала меня ни на миг. Добрый десяток лет я провёл в своём собственном ангаре, создавая необычный корабль. И вот теперь мне осталось сделать последний решающий шаг — показать своё детище всему миру!
Я вывел корабль из ангара, подвёл его к стартовой линии и стал расправлять солнечные паруса.
Комментатор, запнувшись на полуслове, замер от неожиданности. Установилась тишина…
Я сосредоточенно расправлял один парус за другим, стараясь не замечать нависшего напряжения. Наконец корабль предстал миру во всей красе. И тогда эфир взорвался восторженными возгласами!
— Это что-то непостижимое!
Фантастическое великолепие, — комментатор захлёбывался от волнения. — Взгляды всех присутствующих прикованы только к одному участнику. Если вы сегодня не находитесь вместе с нами на Центральном космическом полигоне, постарайтесь представить себе космический корабль с величественными белоснежными парусами.
Командир экипажа — Грегори Ордик, известный конструктор, популяризирующий свою идею использовать солнечный ветер в звёздной навигации. Сейчас все зрители гадают: сумеет ли Грегори с помощью солнечного ветра развить достаточную скорость, чтобы обогнать быстроходные катера своих соперников?
Я усмехнулся. Я знал, что вряд ли приду к финишу первым, а точнее, был твёрдо уверен, что финиширую последним.
— Внимание, объявлена минутная готовность! — гудел комментатор. — Я слышу, как командиры кораблей называют по очереди свои порядковые номера, зрители замерли в ожидании. Старт! Космические корабли рванулись с места и исчезли вдали один за другим. На экранах мониторов можно видеть, как идёт борьба, как виртуозно гонщики обгоняют на поворотах соперников. Дистанция выдерживается чётко. Похоже, в этот раз обойдётся без удалений и дисквалификаций. Но где же наш белоснежный красавец?.. Вот и он — величественно плывёт в пространстве под восхищённые взгляды присутствующих, безнадёжно отстав от всех участников гонки. Вы знаете, происходит что-то невообразимое. Всё внимание обращено к паруснику, я сам не в силах отвести взгляд от него! Это очень красиво, действительно очень красиво, — и комментатор умолк, наслаждаясь невиданным зрелищем…
Я стоял на капитанском мостике, пытаясь справиться с охватившим меня волнением. Я плыл под парусами! Сбылась мечта всей моей жизни.
Меж тем впереди творилось что-то странное. Корабли финишировали один за другим, а потом возвращались назад, выстраиваясь двумя шеренгами и образуя живой коридор. И тут я понял, что это мой корабль они хотят встретить с такой торжественностью, именно так подзабывшее о Прекрасном человечество хочет выразить своё уважение Красоте!
Я пересёк финишную прямую последним, но выиграл нечто гораздо более важное, чем приз.
№ 6
Александр Абалихин
ГНЕВОМ И БОЛЬЮ
— Папа, что случилось? Последнее время ты сам не свой.
Отец Володи, ссутулившись, сидел за письменным столом и не сразу отозвался на слова сына.
— Я хочу посоветоваться с тобой, Володя. Ты помнишь, тётя Ира писала, что её маленький внук Алёша тяжело болен. Нужна операция на сердце. А это пятьсот тысяч… — Иван Андреевич тяжело вздохнул.
— Да, я об этом знаю.
— Так вот, я могу получить сумму даже большую.
— Тебе достался грант? — оживился Володя.
— Если бы! Нет, речь идёт об авансе за книгу.
— Разве за научные книги столько платят?
— Одно зарубежное издательство предложило мне выступить соавтором труда по новейшей истории России. Они знакомы с моими публикациями, знают, что моё имя кое-что значит для исторической науки, и предлагают доработать мои статьи для их книги.
— Так в чём проблема?
— В характере доработки. Издатели хотят, чтобы я подкорректировал некоторые свои трактовки, по-иному расставил акценты.
— Но ведь суть от этого не изменится?
