Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины: Роман в Интернете
— Высшая техническая интеллигенция. — Гробников, закончивший Бауманское, знал многих талантливых парней, ушедших из науки в подпольный бизнес. — Не от хорошей жизни опять же…
— О таких я и не помышляю. Это, извините, ваши клиенты. Мой контингент попроще — мелкий бизнесмен вороватых наклонностей, а то и вовсе сопливые хакеры подросткового возраста.
— Дети? — выразил легкое удивление подполковник.
— Современные дети! — не скрывая раздражения, поморщился Логопет. — Маменькины сынки. Компьютерное, так сказать, поколение. Они еще вашим профессорам фору дадут.
— А что вы думаете — и дадут. Мозги юные, свежие, натренированные. Такой еще и ходить как следует не научился, а уже туда же — к монитору тянется. Вместо кубиков с буквами у него клавиатура, заместо конструктора — «мышь». Этот куда хочешь влезет, да еще вирус подпустит.
— Совершенно с вами согласен. Пятьсот баксов за вполне приличный компьютер — не деньги. Многие могут себе позволить. Но ведь детскими играми забавляться надоедает, хочется большего — во Всемирную сеть, по «окнам» пошарить.
— И лезут, лезут, — пылко поддержал Гробников.
— Но без модема, как без отмычки, — цокнув языком, Логопет развел руками. — А денежек жалко, а то и вовсе нет, как-никак до двадцати пяти долларов в час. Папаша не похвалит.
— Иной папаша и сам горазд подключиться к чужому номеру.
— Еще как! Врубит факс и давай решать вопросы международной торговли. Мы вам, вы нам. А расплачиваться приходится многодетной матери или пенсионеру, которые ни сном ни духом. Мы, конечно, входим в положение, пытаемся разобраться, но…
— Бывает, что и на себя расходы берете?
— Еще как бывает! Порой такой абонент попадется, что, как говорится, легче дать, чем спорить. А все пресса! Защитнички всякие! Потребитель всегда прав, дескать. Видели бы они этого потребителя с отверткой и пассатижами. Вскрывают телефонные шкафы в подъездах, даже в кабельные колодцы забираются. Дело нехитрое: два конца с «крокодилами», и ты на линии — крути, сколько влезет.
— И ничего нельзя предпринять?
— Оборудование у нас известно какое — допотопное. Отличить истинный сигнал от сгенерированного пока не умеем. Вся надежда на будущее.
— А электронное подключение? — Гробников решил, что пора переходить к главному. — Насколько я знаю, у американцев это самое больное место. Секретная служба задействована.
— А толку? Крутые мужики орудуют, техника импортная, какая ни вам, ни нам не снилась. По последнему слову… Какой-нибудь лох в «мерседесе» с трубкой у уха и не подозревает, что его болтовню сняли прямо с эфира, а после волосы на себе рвет: откуда, мол, столько набежало.
— И много набегает?
— Тут уже тысячами долларов пахнет. Бизнес прибыльный и не пыльный.
— Платы перепаивают?
— Вчерашний день! Кибернетика шествует по стране семимильными шагами. Появилось хитрое устройство, посылающее на телефонный узел сигнал, неотличимый от настоящего, законного то есть, сотового телефона. Говорят, и цена доступная: что-то около тысячи баксов.
— Там же, на Митинском?
— Была такая наводка, но пойди ухвати… А убытки колоссальные. Тут уж не пенсионеры — банкиры права начинают качать, а то и министры.
— Совершенствование оружия нападения стимулирует средства защиты.
— И наоборот.
— Ваша правда, — Гробников не узнал от Логопета ничего сколь-нибудь принципиально нового, кроме некоторых нюансов, но они дорогого стоили. Особенно Митинский рынок. Очень своевременная ориентировка. Цифры тоже могли пригодиться при случае. Особенно впечатляла задолженность Ростелекома — сто миллиардов рублей. Электронное пиратство влетало в копеечку. Родимая контора, следовательно, могла рассчитывать на крупные вливания.
Пока подполковник размышлял, как в лучшем свете предстать с докладом перед начальством, Анна Матвеевна появилась в приемной.
— Вешникова я, — отрекомендовалась она, вручая верительные грамоты. — Меня к генеральному направили.
— Так уж к нему самому? — иронически улыбнулась секретарша. Отколола скрепку с адресом, бросила в корзину, а заявление положила в папку. — Присядьте пока.
Анна Матвеевна пристроилась в уголке, возле финиковой пальмы в огромном фаянсовом горшке, и приготовилась к долгому ожиданию. Она и вязание с собой захватила на такой случай.
Закончив какие-то свои дела, секретарша поговорила по телефону, полила из графина цветы на подоконнике и, определив по каким-то таинственным признакам, что подходящий момент настал, вошла в кабинет. Но не в тот, куда ожидала приметливая пенсионерка, а в прямо противоположный.
Подполковник уже собрался встать и откланяться, как, бесшумно ступая, вошла вышколенная секретарша.
— Еще кофейку не желаете? — певуче протянула она и с профессиональным тактом положила папку с бумагами на столик. Не прямо перед глазами начальства, а чуть поодаль. Дескать, мое дело подать, а уж вы, Алексей Егорыч, сами решайте, как быть: взять или проигнорировать.
— Что у вас там?
— Уже и Родикова дожали, — она предупредительно раскрыла папку. Логопет вынул толстую ручку с платиновым пером и уже собирался, не читая, поставить визу, но на мгновение задержал взгляд.
— Пригласите.
Секретарша сделала удивленное лицо, но тотчас же понимающе склонила голову и так же бесшумно удалилась.
— Это я специально ради вас, — заговорщически подмигнул Логопет. — Сами увидите.
Менее всего Гробников ожидал узреть заурядную старушку с медалями. Вступив на ковровую дорожку, она зыркнула по сторонам и безошибочно угадала хозяина.
— Вешникова я, ветеран труда, метростроительница…
— Знаю, знаю, — Логопет шутливо замахал на нее руками. — Вы, простите, одна живете? Внука случайно нет?
— В Донецке мой внучек, выходит, что за границей. Во как!
— Кто ж у вас там до «клубнички» дорвался? Дедуля, небось? Как говорится, седина в бороду — бес в ребро.
— Ах ты, козел бесстыжий! — не выдержала Анна Матвеевна. — Убили моего мужа под Москвой в сорок первом! Двадцати годочков не было, как призвали на фронт. За таких, как ты, жизнь отдал, чтоб сидели по кабинетам и водку жрали! Измываешься, гад?!
Логопет побледнел, засуетился, дрожащей рукой поставил визу.
— Все, бабушка, все… Вы меня неправильно поняли. Я пошутил. Извините, если обидел.
— Шути, да знай меру! Значит, все?
— Все, все! Можете быть совершенно спокойны.
— А я и так спокойная. Это вам волноваться положено, а мне терять нечего. — Она повернулась и, припадая на левую ногу, заковыляла к двери.
