Герберт Циргибель - Иной мир
— Да, я был там, наверху, на отдалении от Земли в половину ее диаметра. Там подо мной была Земля. Я видел моря и континенты и эти сумерки тоже, но на это смотришь с рассеянным вниманием.
Седрик вдруг захотел выговориться. Он рассказал о своем тесте, затем о своих ранних детских воспоминаниях на своей ирландской родине, о своем отце, который сперва был летчиком-испытателем.
— У него был маленький спортивный самолет. Я еще не совсем научился ходить, когда он уже засунул меня в свой самолет и показал мне мир сверху. Когда потом было создано Пражское космическое агентство, он был одним из первых, кто подал заявку на участие в программе подготовки космонавтов.
— А Ваша мама? Что сказала она?
— Ничего.
Нанга запнулась и замолчала. Немного погодя он спросил: «Вы когда-нибудь слышали имя Геолинен?
— Если Вы имеет в виду пианистку, тогда я ее знаю. У нас на Маник Майя есть много ее записей.
— Она — моя мать, — сказал он.
Стало темно. Нанга услышала, как он встал и принялся что-то искать на полке.
— Вы любите музыку?
— Да, — сказала она.
Седрик включил магнитофон. Когда в маленьком помещении заполнили прозвучали первые звуки сонаты C-мажор, она знала, что это его мать сидела за концертным роялем. Все это было для Нанги так неожиданно, и особое настроение доделала остальное, и она чувствовала себя словно во сне. Она попыталась представить себе мать Седрика, но должно быть она выглядела совсем по-другому, чем он. Эта музыка и эта немного жесткая романтика, казалось, совсем не подходили к нему. Когда прозвучали последние звуки, он сказал: «Это единственная память, которую оставила мне моя мать. Она постоянно была на гастролях, даже когда произошла катастрофа «Дарвина». Тогда она даже не прервала свое турне. Может быть сейчас Вы поймете, что значил для меня отец. Он всегда был со мной, и мы всегда понимали друг друга. Там, где Вы сейчас сидите, он часто сидел, читал или рассказывал о своих планах. Он бы с большой охотой полетел бы к звездам уже в этом столетии».
Она услышала, как он поставил на место магнитофон и снова присел. Нанга хотела что-то сказать, но все, что приходило ей на ум, казалось ей банальным. Немного погодя он сказал:
— Теперь Анне действительно следовало бы появиться.
— Может быть она заблудилась на воде?
— На лодочном причале есть свет, — ответил он и немного позже: «Постоянно говорят: противоположности сталкиваются; я думаю, это относится, пожалуй, только к физике. Люди с противоположными ощущениями в глубине души всегда останутся чужими. Отец и мать были еще очень молоды, когда они познакомились. Любовь с первого взгляда — какая глупость, когда один не может сочувствовать другому, и они всю жизнь хотят оставаться вместе.
В тишине послышалось шорох шагов. Оба знали, что вернулась Анне, но они не сдвинулись ни с места. Затем открылась дверь. Включился свет. Яркий свет нарушил настроение этого вечера и все ощущения, которые подняла из памяти их беседа.
VIII
Новый Центр подготовки за Северным полярным кругом существовал всего несколько лет. Это был маленький город, который только тем отличался от других мест, что здесь не было никаких фабрик. Здесь жили ученые со своими семьями, космонавты, и здесь также работал Александр Вулько.
На письменном столе старшего инструктора уже сорок восемь часов лежала телеграмма. В ней содержались имена кандидатов на место в космическом корабле, который должен был в скором времени отправиться в путешествие к Марсу. Этот корабль был «Йоханнес Кеплер».
Александр Вулько должен был написать подробную характеристику на каждого кандидата. Для этого было необходимо переговорить с врачами и другими инструкторами, потому что только шесть из более чем двадцати кандидатов могли стартовать на «Йоханнесе Кеплере». Шестеро избранных впервые должны были пробыть в пути несколько месяцев, чтобы изучить «красную планету», как люди с древности называли Марс, и два его таинственных спутника с расстояния всего сто тысяч километров. Уже сорок восемь часов Александр Вулько не занимался ничем другим. Ни он ни его коллеги не догадывались, что в эти часы, на расстоянии сорок тысяч километров от Земли намечалось драматическое открытие…
Седрик и обе девушки прибыли в центр подготовки после полудня. Вулько все еще находился на совещании. Анне осталась в отеле; она ничегошеньки не понимала в этих вещах и только мешала. В этом утверждении, наверняка, было доля истины, но у Анне были еще другие причины держаться подальше от этой истории. Она считала теорию Шагана абсурдной и поэтому ей приходилось сносить горькие упреки со стороны Седрика. С тех пор она молчала и таила в себе, как получалось, свою тайную злобу на чужую девушку, которая оторвала их от их отпуска.
Нанга и Седрик не заставили себя долго ждать. Вулько был доволен, что смог прервать свое совещание. Он осведомился о том, как поживает профессор Шаган и с интересом спросил, как выглядит озеро Нясиярви, потому что Вулько знал об этом идиллическом месте проведения отпуска. Седрик протянул ему материалы.
— Я гляжу, ты написал там роман? — весело спросил Вулько.
— Это написал профессор Шаган, — серьезно ответил Седрик, — но если ты уже подбираешь литературный жанр, я бы назвал это трагедией.
Вулько пробежался глазами по нескольким строчкам, тем он вопросительно посмотрел на Седрика.
— Это шутка?
Он не получил ответа. Вулько сел за письменный стол и продолжил знакомится с материалами. Нанга и Седрика с нетерпением ждали. Прошло немного времени, пока Вулько закончил чтение.
— Что ты скажешь на это? — спросил Седрик. Вулько пожал плечами. Он снова пролистал бумаги. Нанга рассказала ему о том, как прошло заседание в Праге.
— И что я могу с этим поделать? — спросил Вулько. — Полдюжины экспертов отвергли тезис — он необоснованный…
Нанга сказала: «Возможно, найдутся новые основания…»
— Кроме того, речь идет о шестерых людях, — добавил Седрик, — все равно, живы они или нет. Один из этих шестерых был когда-то твоим другом.
Вулько ответил: «Прежде всего речь идет о доказательствах, ни о чем другом. Я хочу знать, откуда возьмутся эти доказательства.
Седрик взял материалы.
— Это бессмысленно, Нанга, я ошибся. Эти аргументы Вы уже знаете…
Вулько взял бумаги у него из рук.
— Я хочу прочесть все это еще раз в спокойной обстановке. И не делай, пожалуйста, такое мученическое лицо, Седрик.
Он успокаивающе положил правую руку на плечо Седрика.
— Не будь безрассудным. Ты был несколько раз на пороге нашей планеты и ты лучше знаешь, какие проблемы нагромоздятся, если делать выводы из тезиса Шагана, основываясь на чистых догадках.
