Жанна Браун - Синяя дорога
ГЕРКА
Некоторые люди угадывают свое призвание не сразу. Так и я. До сих пор неясно — кем буду. Может быть, потому, что меня слишком часто спрашивали об этом в детстве: "Какой умный мальчик. А кем ты мечтаешь быть?" Отвечал я, что придет на ум: "массажистом в бане" или «клоуном». Наша детсадовская группа в то время разделилась: половина решила стать космонавтами, другая половина — специалистами-открывателями общей теории физических полей. Но все это были детские игры. А вот мой друг Герка собирается в космос всерьез. Этому он посвящает каждую минутку. И если его куда-нибудь зовешь, а для космоса это не нужно, то он не пойдет. Правда, для космоса нужно почти все: спорт, естественные науки, техника. Особенно радиотехника.
Вот почему так потряс Герку вертящийся гриф:
— Ой! Антенна! Гляди! Пеленгует!.. Пеленгует!
От восторга он прямо стонал. Антенны видятся Герке повсюду. Но тут он был прав.
— Да это же испытательная база от какого-нибудь научного секретного института! Потому и спрятана… Как думаешь, Валет, что это они тут проверяют? Приводы для спутников связи? Или, может быть, это аппаратура для приема внеземных сигналов? А?.. Но возможно, отсюда наблюдают неопознанные летающие объекты…
Догадки били из Герки фонтаном — он был человеком начитанным.
Между тем дело происходило при ярком дневном свете, и лучика видно не было. Я о нем тогда и не подозревал. Сам гриф не произвел на меня впечатления: ну, подумаешь, антенна как антенна. Тем более он немного повращался и провалился себе в свой купол, — так же как это происходило потом всегда. Но потрясенный Герка продержал меня там почти дотемна — он намертво влюбился во всю эту чертовщину.
Это было еще в моем измерении с моим Геркой.
Ну а потом, когда я угодил в этот другой мир, вернее, когда я это окончательно понял… Я думал тогда всю ночь, а на рассвете мне все стало ясно, и ноги сами принесли меня под Геркино окошко. Глаза щурились — в них падал солнечный блик от стекла и мешал рассмотреть, открыта ли форточка. Но какая разница? Просто надо свистнуть коротким двойным посвистом, а потом ещё раз — точно так же. Высунется заспанный Герка: "Привет, Валет! Ты чего?" — "Чего-чего! Дело есть!"
Только это будет не мой — другой Герка.
Может быть, двойник друга все же лучше, чем ничего? Я стоял, уговаривая себя, что это так и есть. Поговорить с кем-нибудь по душам было просто необходимо. Только вот как сказать то, о чем хочется рассказать? Скажешь, например: "Герк! Я попал в другое измерение". А он в ответ: "Вот те на! А я? Я что, тоже, по-твоему, там?" — "Ты? — скажу. — Ну как бы тебе пояснить?.. В общем, ты ведь не мой, ты — другой Герка". А он возьмет и ехидно покрутит пальцем у виска…
Прогнозы получались неутешительные. Но я все же свистнул.
— Ну? — Герка выскочил в один миг, как и полагается другу. А я так ведь и не придумал, с чего начать разговор. И потому брякнул первое попавшееся:
— Когда идешь на базу?
Можно было ждать всякого. Может быть, другой Герка о базе вообще не слыхивал. Тогда он выкатит свои круглые глаза и скажет с придыханием: "Какая такая база?" Ну а если этот другой совсем-совсем как мой, он подскочит и закричит: "Давай-давай сейчас!" Для будущего космопроходчика наблюдать за такой базой — большая удача.
Герка потянулся и небрежно бросил:
— Да никогда. Некогда. В гараж спешу.
Говорить было больше не о чем. Но потянулся он так по-геркиному, запрокидывая тонкую шею… И я спросил невольно:
— В какой еще гараж?
— В Малаховский. Там у дяди Гриши «Жигуль» стоит. Красить будем: корпус — в серый, крылышки — в бежевый. Зато дядя Гриша к осени водить научит.
Бубнил он небрежно, а сам был ужасно как горд, что ему предстоит такая прекрасная гаражная жизнь. Вот уж на моего Герку не похоже никак! Но я еще на что-то надеялся и продолжал настаивать:
— А как же внеземные контакты?
— Чего-о-о?
— Ну, космические задачи, что осуществляют на базе. Сам ты говорил… Ведь тебе же для твоего Главного Дела…
— Мура зеленая! — перебил он, — Детство. То ли дело машина: сядешь и едешь… Шофер всегда на хлеб с маслом себе заработает…
Что это был за тип? Он сам напоминал дядю Гришу, когда тот подминает колесами своего «Жигуля» дворовые кусты… И хотя у этого Герки большой Геркин рот и широкие Геркины зубы — он другой… Я и вижу-то его, по существу, в первый раз…
— Погоди, Валет! — сказал этот тип. — Знаешь, давай попросим дядь Гришу, пусть учит и тебя…
Может быть, он и мог быть кому-нибудь неплохим другом. Но мне-то нужен был мой!
* * *Мой Герка — целеустремленный космолетчик, в тот день, когда мы открыли базу, стоял над ней до самых сумерек: все ждал, чтобы грифа-антенну выставили опять.
— Идем, Герк! Ну что тут смотреть-то? — спросил я.
— Это ты, Валет, прав: без бинокля тут не видно… Захватим бинокль — и сейчас же назад.
Этого еще мне не хватало!.. Я огрызнулся:
— Брось!.. Если это взаправду база, так рабочий день окончился. Прийти можно завтра…
Мне было не до грифа. Чужая дубленка давила, маг, казалось бы, такой небольшой, тянул, будто гиря, И до чего нелепо вышло — взял ведь случайно на какие-нибудь десять минут. Но попробуй теперь объясни это маме! Я просто видел ее лицо с чуть выпяченной губой и слышал презрительную тишину, которой она меня встретит… А папа будет постукивать пальцами по спинке стула… Как родители они меня, конечно, любят, но в душе все равно презирают… Достаточно видеть, как мама качает головой: "Нет, не о таком сыне я мечтала…" Когда что-нибудь у меня не так, все их презрение особенно вылезает наружу.
Эти мысли меня угнетали.
Но одновременно перед глазами вставал Никин двор — девчонки хихикали там на лавочках. Коля-студент важно щелкал зажигалкой. Внезапно смешки гасли, Коля смятенно совал горящую зажигалку в карман — это шел я, помахивая классным магнитофоном. А из Никиного окна мне вслед глядела Катерина…
А в самом деле, ну что тут такого? Ну что произойдет, если я прошвырнусь вот так разок по дворам? Володе надоело небось за мной бегать…
Подумав так, я позвал грозно:
— Герк! Идешь? Или я уйду один!
И он покорился.
Я думал: "Сейчас спущусь и еще успею пройтись. Ведь ни папы, ни мамы наверняка еще нет дома. Надо только успеть, пока их нет. Перед Володей-гостем я потом извинюсь. Ничего ведь с его чудным магом не станет…"
Тут я ошибался.
Как легко, оказывается, заблудиться на крышах! Мы бродили между труб, заворачивали за выступы, залезали на чердаки. Чердаки попадались все глухие — запертые; флигелек с черепицей, по которому мы сюда влезли, будто сгинул. Выбрались мы, когда уже стемнело, через чердачный лаз по темной лесенке в глухую подворотню. И сразу услышали:
