Кир Булычев - Как стать фантастом
Вернувшись из Бирмы в 1963 году, я продолжал писать для себя и друзей. Не очень активно, но писал. И всегда фантастику.
Не мог я писать реалистическую прозу. Не получалось.
Так что история об "Искателе", обложке и динозаврах - синтетический образ. Правда и домыслы в нем смешаны, хотя больше правды.
Дальнейший путь в фантастику лежал через Болгарию.
А путь в Болгарию лежал через город Хатангу, что по ту сторону Таймыра.
Придется объяснить подробнее.
В 1967 году я отправился в командировку от журнала "Вокруг света" по Северному морскому пути. Я рассчитывал добраться от Мурманска до Тикси, где должен был встретиться с магаданским писателем Олегом Куваевым, страшно талантливым прозаиком, автором широко известных в шестидесятые годы повестей "Берег принцессы Люськи" и "Территория". Он был геологом и рано умер, как часто умирают в Заполярье бродяги и романтики. Тогда мы с Олегом собирались устроить экспедицию на Северную землю, потому что он нашел сведения о последнем лагере экспедиции Русанова.
Я добирался до Тикси морем, а он сушей. Там мы и должны были узнать и разведать, как нам двинуться в путь на следующее лето. Забегая вперед, скажу, что экспедиция не состоялась - ЦК комсомола не дал обещанных денег.
На сухогрузе "Сегежа" меня устроили в пустующей каюте первого помощника. Была такая должность специально для загранрейсов чекист-политрук. А так как "Сегежа" шла Северным морским путем, как бы во внутренних водах, то каюта чекиста пустовала. Я делил каюту с художником, не помню уж, какого журнала, но тоже командированным. На "Сегеже" я подружился с доктором Павлышом, капитаном Загребиным и другими членами команды. Все было бы хорошо, но в Карском море мы попали в неожиданные тогда льды и сломали винт. Кое-как "Сегежа" доплелась до Диксона и там застряла надолго, потому что пришлось менять лопасти. Так что в Тикси Олега уже не было, а меня поджимала следующая командировка - в Швецию, в городок Роннебю, где проходила Пагуошская конференция и я должен был работать синхронным переводчиком.
В результате мне пришлось покинуть "Сегежу" в Хатанге. И я стал ждать самолета, чтобы промчаться над нашей страной и унестись в Швецию. В моем распоряжении оставалось всего четыре дня. Погоды не было, самолетов не было, но за четыре дня журналист обычно знакомится со всеми в пятитысячном городке, и поэтому меня в конце концов пристроили на военный борт, который летел зачем-то в Архангельск, откуда я попал в Москву и далее.
Та осень была для меня насыщенной. Осенью меня ждала еще одна поездка в Болгарию, по приглашению нашей подруги Бригитты Темпест (Иосифовой).
В промежутке между Швецией и Болгарией я придумал для себя космический корабль, который должен быть обыкновенным, как "Сегежа", и люди там должны быть обыкновенными, как на "Сегеже". Я подумал, что назову этот корабль именем земного прототипа, а главным героем сделаю Славу Павлыша.
Конечно, он не будет так уж похож на моего друга, но все-таки он окажется в чем-то близок Славе.
Это было глупое решение: с тех пор я не использовал существующих людей в качестве героев произведений, за одним исключением - профессор Минц в Гусляре. Этого делать нельзя.
Правда может служить если не оправданием, так объяснением - мое особо нежное отношение к "Сегеже" и тому путешествию, что мы совершили.
В Болгарии деньги у нас быстро кончились, но я был уже настолько наглым, чтобы, когда Бригитта привела меня в журнал "Космос", представиться писателем из Москвы. Хотя и напечатано-то у меня было всего два рассказа и несколько детских сказок.
Редактор "Космоса" Славко Славчев открыл ящик письменного стола и достал бутылку "Плиски". Для меня это было неожиданностью, так как мы пили по секрету и никогда в этом не признавались, тем более иностранцам.
Редактор Славчев поговорил со мной о жизни и фантастике и спросил, не могу ли осчастливить журнал своим новым рассказом.
Я подумал и ответил: "Могу".
Мы отправились в горный курорт Боровец, сняли там за чисто условную плату комнату в доме творчества писателей (болгарские коллеги все еще держали меня за своего). Во всю стену было окно. Оно выходило на склон горы. По обе стороны стояли могучие ели, а посредине зеленел альпийский луг, где время от времени бродили швейцарские на вид овечки. Внизу был каминный зал, в котором, как все болгарские писатели отлично помнили, произошло страшное событие.
Было это в пятьдесят шестом году. Два сценариста приехали в Боровец и никак не могли бросить пить и начать созидать.
Однажды младший из сценаристов (фамилию не называю сознательно, потому что не знаю, что за власть в Болгарии сегодня и какой она станет завтра) услышал, что из комнаты старшего сценариста доносится стук пишущей машинки. Целый час он терпел и кипел негодованием. Наконец не выдержал, ворвался в комнату к другу с криком: "Что ты там пишешь?" Друг вытащил из машинки лист бумаги, на котором буквой "ж" очень похоже был напечатан портрет младшего сценариста.
Только они собирались посмеяться, как вбежал кто-то из соседей: - В Венгрии революция!
В последующие дни вся Болгария сидела у радиоприемников, ловя вести из Будапешта. Болгария была расколота на тех, кто сочувствовал венграм, и сторонников российской жесткой линии.
Вечером одного из следующих дней все обитатели дома творчества сидели после ужина в каминной гостиной и обсуждали венгерские события. Был там и председатель Союза писателей, большой человек в государстве.
И вдруг передача оборвалась, и после короткой паузы донесся голос диктора: - Дорогие сограждане! Власть извергов-большевиков в Софии сброшена! Временный революционный комитет просит немедленно арестовать всех активных членов партии и их пособников. Смерть коммунизму! Да здравствует свобода!
Все застыли в полном оцепенении.
Тут дверь в каминную распахнулась, и на пороге появились два мрачных молодых человека в горских кожухах и с автоматами в руках. "Коммунисты, встать! - закричал один из них. - Лицом к стене." И все писатели, включая самых преданных партийцев, вместо того чтобы встать, обернулись к председателю Союза писателей за помощью и поддержкой.
Но тот повел себя самым странным образом.
Он вскочил и принялся нервно кричать, что пошел в партию из хитрости, чтобы развалить ее изнутри, что всегда ненавидел коммунистов и готов немедленно вступить в революционный отряд, дабы истребить коммунистическую заразу в Болгарии.
Тут молодые люди некстати засмеялись, потому что были наняты специально на эту роль друзьями-сценаристами, которые им даже муляжи автоматов достали в киногруппе, что по соседству снимала историко-революционный фильм о 9 сентября.
