Сергей Булыга - Окрайя (Черная сага - 3)
Но Хальдер где? Я осмотрелся, перевел дыхание. Потом, стараясь не шуметь, не привлекать к себе ненужного внимания, привел одежду и оружие в должный порядок - и уже только после этого стал, как и кое-кто из прочих, расхаживать по горнице. И я долго так там расхаживал, поглядывал по сторонам и все пытался отыскать знакомое лицо...
Как вдруг услышал: "Айга!", тотчас обернулся...
И наконец увидел Хальдера! Хальдер - в своем привычном одеянии - сидел в почетной нише на высокой массивной скамье. И я, признаюсь, тогда довольно оробел, хоть он и был такой же, как всегда, ничуть не изменившийся, как будто и не приезжал посол, и я не предавал...
Вот только его меч, лишенный ножен, был, совсем не по его обычаю, просто заткнут за пояс. О, обнаженный меч! Меч Хальдера! Волшебный меч! Я мысленно взмолился: "Хрт! Наставь меня! Дай мне..."
Но только я не успел ничего у него попросить, как Хальдер уже встал и, подойдя ко мне, обнял меня, как обнимают сыновей, и долго так держал... И я, не утерпев, шепнул ему:
- Прости!
- Э! - также шепотом ответил Хальдер. - Разве теперь это важно? Куда важнее вот что: как ты попал сюда?
Я... Честно вам скажу: я думал, что я упаду! Кровь бросилась мне в лицо! И я не своим голосом сказал:
- Но ты ведь... звал меня!
- Я?! - Хальдер даже отстранился. - Я?! Звал?!
- Д-да. Ты.
- Когда?!
- Когда ты уходил на корабле. Горел - и закричал, призвал меня. Вот я и пришел.
Он помрачнел, задумался... А после, осмотревшись, прошептал:
- Как это было? Только коротко!
Я ему коротко и рассказал о том, как он горел, потом - что мне сказал Белун. Хальдер опять долго молчал, а после нехотя сказал:
- Твои боги изгнали тебя.
- Но за что?!
- Да, видно, есть за что... Где мои ножны, Айга?
Я приоткрыл полу плаща. Мой меч был в его ножнах. На ножных - странные значки. Мне показалось, что они светились. Хальдер спросил:
- Ты что, пытался их прочесть?
- Да, - сказал я.
- Вот и ответ!
- Но почему?
- А потому что я предупреждал тебя. Ты слово мне давал! А сам...
И Хальдер замолчал и снова осмотрелся. Потом тихо сказал:
- У нас еще будет довольно времени, чтобы все как следует обговорить. Ну а пока...
Вдруг закричал петух. Все сразу оживились.
- Пир! Пир! - послышалось со всех сторон.
А на столах, которые еще мгновение тому назад стояли не накрытые...
Чего теперь там только не было! И вина всякие, и снедь - всего было полно. Собравшиеся двинулись к столам, с шумом расселись. Сели и мы - но не с почетной стороны, а с краю, у стены, так Хальдер пожелал, я с ним не спорил. И когда подняли рога и возгласили "за мечи", Хальдер шепнул, чтобы я не пил до дна, и я его в этом послушался. И "за врагов" я тоже не допил, и даже "за друзей". Хальдер сказал:
- За тех и за других еще допьешь. Но за другим столом!
А здесь, то есть за тем столом, за которым мы тогда сидели, уже заспорили, кто из собравшихся достойнее других, кому сесть во главе и вести пир. Хальдер молчал. Молчал и я. Зато сидевший слева от меня встал и сказал им всем:
- Я - Доргильс Гром! В прошлом году, на Гиблых Островах, я сжег шестнадцать кораблей - и, значит, здесь нет никого достойнее меня! Я, помнится, тогда еще велел...
И он взялся рассказывать, какие это были корабли и сколько было на них воинов, и кто чей брат, и кто чей сын, внук, правнук...
Зашумели.
- Хей! - крикнул кто-то. - Хей! Острых мечей!
И снова выпили. И тотчас встал уже другой рассказчик. Он уверял, что он еще храбрей, чем Доргильс. Ибо там, откуда все они пришли, и бил он Доргильса, и жег, и корабли его топил. Топил он и других - и поименно называл, кого...
С ним стали спорить, уличать его во лжи. Крик поднялся уже нешуточный. Я посмотрел на Хальдера - он слушал спорщиков, кивал. Казалось, будто он со всеми соглашается. А те - уже наперебой - выкрикивали здравицы и пили, спорили и снова возглашали, пили, спорили, и, захмелев, все больше гневались и слов уже не выбирали. И за другим, за соседним от нас столом, стоял точно такой же крик да спор. Да и куда ни глянь - кругом брань по Чертогу, гневные возгласы! А я смотрел на это все, молчал и мрачен был. И думал: вот я и пришел. А для чего? Он, Хальдер, говорит, не звал меня, не ждал. И, говорит, меня изгнали мои боги. Но, говорит, он может все это мне объяснить, мол, нам есть еще о чем поговорить. А сам не говорит! И прав! Ибо о чем тут говорить теперь? Ведь чего он хотел, того он уже добился - он мне примерно отомстил, ибо что может быть еще страшней, когда меня изгнали мои боги, теперь я у чужих богов, да здесь еще и смерти нет и, значит, мне отсюда никогда не вырваться! Тогда зачем...
А Хальдер вдруг спросил:
- А ты чего молчишь?
- А что мне говорить? - гневно воскликнул я. - Да и кому?
- А ты не им, мне расскажи, - с улыбкой сказал Хальдер. - Ведь мы давно с тобой не виделись и, думаю, ты сможешь мне поведать много любопытного. Итак, ты говорил, что это я призвал тебя сюда. Вот с этого, пожалуй, и начнем. Я слушаю!
Я принялся рассказывать. Хальдер слушал, кивал. Я рассказал о том, как он горел, потом о бунте Верослава, о рыжих, Граде Гортиге. Я говорил пусть слушает! Пусть знает, кто я есть - не смердич, как он думает, а настоящий ярл! Отважный, грозный ярл!
А за окном темнело да темнело...
И вот уже и здесь - вдоль стен - сами собой зажглись светильники...
А за столом - все громче спор и все обидней обвинения...
А я уже веду рассказ о Гуннарде, о Вепре. И сам собой горжусь! И мне приятно вспоминать свои былые подвиги!
А за столом уже там-сям встают, уже берутся за мечи, а вот уже...
- Хей! Хей! - уже кричат.
И вот уже схватились двое, рубятся! А к ним бегут на помощь! И вот...
Хальдер схватил меня:
- Сядь! - крикнул. - Что? Я не расслышал; повтори! Итак, Торстайн тебе сказал...
И я сидел и повторял, рассказывал, рассказывал... А сам смотрел по сторонам! И вот...
Вот уже только я да Хальдер за столом - все остальные уже рубятся. Крик! Топот! Звон мечей! Вот прямо за моей спиной! Вот прямо надо мной! Вот...
Я вскочил! Ярл я или не ярл?!
Но Хальдер снова удержал меня, насильно усадил обратно.
- Сиди! - велел он. - Тебя слушают! Итак, ты отдал ей диргем. А дальше что?
И я, дрожа от нетерпения, рассказывал. Но уже сбивчиво - спешил...
А после вовсе замолчал! Сидел, смотрел на них...
Великий Хрт! Нет ничего бессмысленней, чем, сидя за столом, смотреть на то, как рубятся другие! А если еще рубятся умело! Если никто из них не дрогнет, не отступит! И если даже уже падая, никто из них не просит о пощаде, а напротив, пытается в последний раз достать-таки врага...
Великий Хрт! А я, как подлый раб, сидел, смотрел...
А они падали и падали и падали! А я пьянел, пьянел, пьянел! Меня всего трясло! О, как же мне тогда хотелось встать и вырвать меч, и броситься...
