Анатолий Лосев - Оранжевый туман
Гесту я велел оставаться внизу и мамке крикнул, чтоб уходила отсюда. Но она углядела Оранжевого, и, пока я из последних сил ворочал тяжеленный огнетушитель, поливая потолок и стены, выспрашивала у меня, что это за «желтенькая штучка» летала в моей комнате. Тут уж у меня хватило ума не поминать пришельцев. Кстати, и версия неплохая, почему все загорелось!
— Шаровая молния! — крикнул я ей и полил розетку.
Лампочка, висевшая у меня под потолком, звонко взорвалась, разнеся заодно и стеклянный абажур, который, по странной случайности, был еще цел. По проводке вдоль стен пошли голубоватые искорки, я напугался и выбежал из комнаты.
Мамка была уже внизу. К счастью, она не терпит запаха горелого.
С грохотом разлетелся включенный в сеть приемник, который я в свое время с таким трудом собрал, и все стихло. Я снова вбежал в комнату и продолжил щедрой рукой поливать все вокруг. Сам я давно был в невесть откуда взявшейся пене. Огонь сменился отвратительным дымом, я закрыл лицо рукавом майки. Дым скоро унесло в окно — с этим мне повезло, иначе пришлось бы совсем туго.
Но зато теперь все соседи в курсе, что у меня был пожар. Я залил тлеющие обои там, где они были еще сухими, и с чувством выполненного долга присел на кровать. Сверху меня осыпал жирный пепел.
Ну и видок был теперь у моей комнаты! Учебники, которые я только на той неделе получил, теперь нуждались как минимум в просушке. Их было жальче всего — казенные все-таки!
Балки потолка только обгорели. Побелить — пара пустяков. Вот обои придется новые покупать — это серьезно. Мать только-только из области вернулась, меня отец туда не отпустит и сам, естественно, не поедет. А у нас хороших не купить.
Что стало с проводкой и лампочкой — одному богу известно. И радио, как я уже сказал, жаль. Вот.
В комнату, поджав хвост и испуганно озираясь, вошел Гест. Я потрепал его по загривку.
— Брат, ты мне не объяснишь, что это было? Что с электросистемой, а? И где наш паразит?
— Он жив. Наверное, он вылетел, пока ты тушил здесь все. Электросистема полностью разрушена…
— Поэтому он ею и не воспользовался. Понятно. А куда он полетел, ты мне сказать не можешь?
— Я могу предположить. Без груза он отсюда не уйдет, а лучше всего он себя чувствует на пустыре — там геопатогенная зона. После того как он съел электроэнергию целого города, он силен, как никогда. Ваша шестерка им не по зубам, они это уже поняли. Но Вампир и его команда найдут новую жертву, это я могу сказать точно.
Я вскочил и побежал вниз по лестнице. Надо предупредить всех остальных, один я там ничего серьезного сделать не смогу, только бы успеть!
Мама, которая ходила по комнате, охала и ахала, а я ее не замечал, закричала, чтобы я немедленно возвращался, но я не слушал.
Отец, пока я сидел взаперти, ходил куда-то в город и вернуться не успел. Поэтому больше мне никто не мешал, и я беспрепятственно выскочил на улицу.
Но как собрать всех шестерых? У Димы, Наташи и Кати наверняка такие же проблемы, как и у меня, а Макс с Олей, Гест сказал, вообще в милиции!
В любом случае быть на пустыре мне необходимо.
На бегу я спросил у Геста:
— Что делать? Как всех наших вытащить сюда?
— С Олей и Максом я свяжусь легко, но вот как быть с остальными — не знаю.
— Давай сделаем так: ты связываешься с Олей и Максом, а потом бежишь к остальным — знаешь, где они живут?
— Знаю.
— И вызываешь их, как собаки в кино. Знаешь?
— Понятно.
— Беги.
И мы разбежались в разные стороны.
ОЛЯ ПОЛУНИНА— У него нож!!! — завопила я не своим голосом и потащила Макса в сторону. Я была уверена, что милиционер мне поверит, и поэтому даже не подумала о том, чтобы защититься.
— Да что она говорит? — ухмыляясь, пожимал плечами отец, а сам подбирался все ближе к нам. — Какой нож, с чего ты взяла?
К нам во двор вышел еще один участковый, посмотреть на этот цирк.
— Да, у него нож, — спокойно сказал Макс, отодвигая меня за спину. — Не доставайте его, — говорил он уже отцу, — и все обойдется. Зачем вам лишние неприятности?
Отец ничего не ответил. Он не ожидал, что его раскроют, но по глазам участковых он видел, что они нам не верят, и продолжал так же ухмыляться и подбираться все ближе и ближе.
— Он у вас в кармане брюк, в правом, — продолжал, сглотнув, Макс, — не нужно его доставать. Видите, мне никто не верит, и, если вы его не будете доставать, вас не обвинят в незаконном хранении…
Он не успел договорить. Один из милиционеров со словами «чем черт не шутит, я проверю» двинулся к отцу, и он, видя, что это последний подходящий момент, с ревом выхватил из правого кармана брюк нож с выкидным лезвием и кинулся на Макса.
У милиционеров отвисли челюсти. Я обхватила голову руками и завизжала.
— Оля, Оля, это я, Гест! Вампир собирается захватить новую жертву, скорее на пустырь!
— Гест, мой отец сейчас убьет Макса!
— Оля, все в порядке! — это был уже Макс.
Я открыла глаза и увидела, что отца повалили на пол и надевают на него наручники. У Макса на руке около локтя осталась неглубокая царапина. Однако она кровоточила. Я хотела перевязать ее носовым платком, но Макс сказал, что не надо.
— Наконец-то, — вздохнул один из участковых, — хоть поножовщина, а то майор уже думает, что мы тут загораем в рабочее время!
— Кстати, можно поставить вопрос о лишении родительских прав! — добавил второй.
— Нет, это уже перебор получится, смотри: авария в электросети — раз, поножовщина, никуда не денешься, — два, а тебе еще лишение родительских прав начать — не многовато? Давай в следующем квартале… Ты посмотри, а ножик-то неплохой достал!
Нас повели в кабинет. По дороге я мысленно сообщила Максу, что мне сказал Гест. «Засекай время, через десять минут мы отсюда выйдем». — «Десять минут много». — «Хорошо, пусть будет пять».
Мне стало интересно, что это за план. И надо ли мне что-то делать.
«Самое главное — если Оранжевые концентрируются на пустыре, то к сети они не подключены и электричество восстанавливается. Остальное в наших руках».
Участковый со скучающим выражением лица уселся напротив нас. Рядом сел учитель из соседней школы — с несовершеннолетними так положено.
— Начнем с начала. Вы были вчера ночью на пустыре. Что вы там делали?
— Простите, тут немного темно. Включите, пожалуйста, свет, Участковый автоматически дернул за шнур допотопной настольной лампы. Лампа подмигнула нам и принялась светить.
Сперва милиционер воспринял это как должное, а потом с удивлением на нее уставился. Лицо Макса было предельно сосредоточенным.
