Михаил Тырин - Контрабандист
Ступич сделал страшные глаза и замахал руками. Но уже через минуту сник. Сегодня парадом командовал не он.
Техникам-ученым не понадобилось много времени, чтобы подготовить испытательную кабину с бронестеклом и пригласить туда дорогого гостя. Марциони встал там, сложив руки на груди и иронично поглядывая по сторонам. Всем своим видом он показывал, что для него происходящее – очередная забавная игра.
Но Тася видела, что ее шеф бледен и растерян. События шли не по его сценарию.
– До отключения поля тридцать секунд, – доложили с пульта.
«Ну-ну», – нарисовалось на лице миллиардера.
На счет «ноль» Ступич до крови прикусил губу. Электромагнитный шит исчез незаметно для глаз, и на первый взгляд ничего не произошло.
Через секунду геоплазма в кювете вдруг начала набухать и менять цвет на серый, а затем – на густо-черный. Пространство вокруг нее поплыло, как знойное марево. Еще мгновение – и кювета затряслась, а затем разлетелась на части. Россыпь осколков ударила и по бронестеклу, заставив Марциони отпрянуть назад.
Академик бросился к нему.
– Вы целы?! – воскликнул он, хватая гостя за руки.
Тот убрал руки и приложил их к лицу. Некоторое время он так и стоял – закрыв лицо и чуть сгорбившись. Потом жалко улыбнулся.
– Что-то такое было… – он неопределенно помахал рукой у виска. – Голова закружилась. Странно…
Ступич отвел Марциони в кресло, сунул ему бокал с напитком.
– Все в порядке, – сказал миллиардер, отстраняя питье. Впрочем, было видно, как он обескуражен. – Мне показалось, что-то заглянуло в меня, – неожиданно признался он.
Академик лишь развел руками. Гость болезненно сморщился и вновь прикрыл лицо ладонью.
Через пару минут Марциони восстановил душевное спокойствие и даже вернул свой веселый настрой.
– Знаете, Арго Маратович, – сказал он наконец. – Я не такой дремучий человек, каким показался вам и вашей прекрасной спутнице…
– Но я… – оторопел Ступич, но гость его перебил.
– Не нужно оправдываться. Я ведь вижу: вы разговариваете со мной на языке научно-популярного издания. Так вот, я не такой дикарь, каким выгляжу. И прошу извинить мой сарказм – это всего лишь неистребимая привычка все подвергать сомнению. В общем, я считаю, нам есть что обсудить. Что вы там говорили насчет обеда?
– Да, конечно, все накрыто, – выпалил окрыленный Ступич.
– С одним условием. Я очень щепетилен относительно напитков.
– Но у нас…
– Меня не интересует, что у вас. Пить будем то, что у меня. Свое вино я всегда вожу с собой.
* * *
– Не возражаете, если на наших переговорах будет присутствовать еще один человек? – спросил Ступич по дороге в столовую.
– Вы о своей прекрасной помощнице?
– Собственно, я имел в виду другого человека.
– Жаль, я думал, она разделит с нами радость хорошей трапезы.
– Она, конечно, разделит, но я хотел бы познакомить вас еще кое с кем, – словно извиняясь, проговорил академик.
– Знакомьте, – просто ответил Марциони.
Человек уже ждал в столовой. Он поднялся навстречу вошедшим, демонстрируя военную прямоту спины и командирское лицо.
– Генерал Бетховен, – представил его Ступич. – Наш верный союзник и, как я планирую, командующий нашей будущей маленькой армии.
– Бетховен? – усмехнулся миллиардер. – Хорошая фамилия для военного. А для чего вам армия, господин ученый?
– Это небольшая армия, и, думаю, без нее не обойтись. Верные и дисциплинированные люди нужны в любом большом деле.
– В моем подчинении сейчас около четырехсот человек, – сообщил Бетховен.
– Четыреста верных людей – это, конечно, хорошо, – пожал плечами Марциони. – Но их нужно чем-то кормить и им нужно платить. И возлагается эта обязанность, естественно, на меня. Вот я и хочу знать, зачем.
– Хочу пояснить, что я действующий генерал федеральной армии. Мое подразделение находится на довольствии и денежном содержании правительства. Хотя и меньшем содержании, чем было во время боевых действий. Мои люди – наемники, и, хотя они имеют статус военнослужащих, в мирный период нам разрешена некоторая самостоятельность и хозяйственная деятельность.
– То есть вы бесплатная армия? – уточнил Марциони.
– Пока – да. Почти… Мы надеемся получить свое, когда… Когда заслужим.
– Ну, ясно, господин генерал. Остались не у дел после Войны колоний, подсуетились, обеспечили людей каким-никаким занятием, верно я угадал?
– Так точно, – сдержанно ответил генерал.
– Понимаю вас… Я знавал немало военных чинов, которые вовремя подсуетились. Именно так, например, возник Особый дивизион – загадочная организация, которая может все, но не отвечает ни за что.
Генерал поджал губы – видимо, гость задел за нечто живое.
– Хорошо, генерал, о вас поговорим позже. Думаю, пора за стол.
Тася знала: академик умышленно устроил достаточно скромный обед. Гость не должен подумать, что ученые тут шикуют на его деньги.
– Итак, Арго Маратович, поговорим откровенно, – предложил Марциони, чуть надкусив плитку прессованного мяса. – Сегодня вы показали мне, на что ушел мой… нет, ваш грант. Не скажу, что сильно впечатлен, ну да ладно, это всего лишь грант. Теперь вы ведете речь о поэтапном финансировании. Что это за этапы, о каких суммах идет речь, какой результат вы ожидаете в обозримом будущем – рассказывайте все по порядку.
– Конечно, – Ступич отложил вилку. – Первый этап – системный анализ восприимчивости. Я хочу знать, какие именно воздействия меняют свойства геоплазмы как в количественном, так и в качественном выражении. По моим расчетам, через три месяца мы сможем вызывать множественное предсказуемое изменение параметров. Я достаточно понятно объясняю?
– Пока – да. Вы хотите знать, сколько вольт подать на обезьяну, чтобы ваше вещество, например, забулькало. Так?
– В целом, так. Второй этап, который займет не меньше полугода, – научить человека воспроизводить нужный сигнал.
– Полгода?! Неужели это так сложно?
– Сложно? – Ступич пожал плечами. – Может, и не сложно, но таких исследований никто не проводил, и говорить наверняка ничего нельзя. Вот вам пример: попробуйте согнуть какой-нибудь палец на руке так, чтобы остальные не шелохнулись. Речь идет о том же самом, но на уровне мозговой деятельности. А жизнь нейронов куда меньше вам подвластна, чем движения пальцев, понимаете?
– Хм… Понимаю, но… – Марциони показал академику ладонь, затем крепко сжал ее в кулак и пошевелил большим пальцем. – Мне это удалось! – и он рассмеялся.
Ступич сдержанно-вежливо улыбнулся, оценив находчивость гостя. Затем продолжил.
