Михаил Тырин - Контрабандист
Я все еще стоял на коленях, даже не пытаясь подняться и идти дальше. Куда идти-то?
Некуда идти…
Космическая лаборатория протовещества«Новый Ковчег».Система Аквилон, орбита Тильды.16 ноября, 10–40 GTS
В очередной раз контролируя порядок в своем макияже, Тася заметила в зеркальце, что ее главный начальник, академик Ступич, беспокойно поглядел на часы.
– Думаете, опоздает? – спросила она.
– Господин Марциони никогда не опаздывает, – ответил Ступич. – Хотя и может себе это позволить. У нас все готово?
– Давно все готово, Арго Маратович, – с легкой укоризной ответила Тася. – Все, что от меня зависит, пройдет хорошо, обещаю. Он не очень строгий, этот ваш Марциони?
– Обычный, – пожал плечами академик. – Самый обычный миллиардер. Сдержанно вежливый, подспудно требовательный, со своеобразным юмором.
– Я никогда не видела миллиардеров. Мне кажется, они все одинаковые. В одинаковых костюмах, с одинаковыми часами и с одинаковыми лицами. А вместо глаз – цифровые дисплеи.
– Нет, Тасечка, миллиардеры тоже разные. Наш вот, например, довольно уникальный. Таких немного.
– Вы хорошо его знаете?
– Да нет… Один раз виделись вживую, когда я получал из его рук сертификат на наш грант. Ну и несколько раз общались по видео.
– А расскажите мне про него, Арго Маратович, – Тася кокетливо одернула белую юбочку. – Я же должна знать, кого встречаю.
– Рассказывать особо нечего… – Ступич ненадолго задумался. – Лет ему около пятидесяти, но молодится, не вылезает от косметолога. Высокого роста, курчавые волосы до плеч… Галстуки не носит принципиально, зато всегда таскает на шее толстую платиновую цепь с какой-то бляхой. Эксцентричен. По слухам, живет с двумя несовершеннолетними мальчиками. Иногда играет на русской гитаре в каком-то ресторане. Собственноручно пилотирует свой яхт-рейсер. Увлекается лошадьми, фехтованием на африканских мечах…
– Так это здорово, Арго Маратович! Кажется, он интересный человек.
– Что ж… – академик грустно улыбнулся. – С такими банковскими счетами каждый может купить себе интересную жизнь и стать интересным человеком, кто же спорит…
– Вы тоже интересный человек, хотя и без банковских счетов, – успокоила его Тася. – А откуда у него деньги, Арго Маратович?
– Ну, девочка, это не нашего ума дело. Хотя… насколько мне известно, он унаследовал небольшое состояние. А потом сделал его большим. Говорят, Война колоний ему очень помогла. Он занимался гражданскими поставками, энергетикой, еще чем-то. Нам это неинтересно, Тасечка.
– Понимаю, нам интересно, чтобы он с нами поделился, да?
– Ну… конечно, да.
– Как думаете, поделится?
– Шансы довольно велики. Я говорил, он своеобразный человек. Когда делать деньги ему стало скучно, он захотел стать общественным деятелем и начал выдвигаться где ни попадя. Успеха добился весьма скромного, кажется, получил губернаторский пост в какой-то нищей колонии с двадцатью тысячами населения. Поигрался с губернаторством – надоело, бросил. Теперь вот я пытаюсь увлечь его нашим проектом. Кажется, роль мецената ему нравится, а там посмотрим…
Академик еще раз бросил взгляд на часы, и в тот же момент пришло сообщение от вахтенного:
– Арго Маратович, яхт-рейсер «Оригами» вышел из нуль-канала. Прогнозируемое время стыковки одиннадцать-ноль пять по абсолютному времени.
Академик не удержался от улыбки.
– Точность – вежливость властелинов. Пойдем, Тасечка, встречать дорогого гостя.
* * *
Когда Тася увидела прибывший корабль – изящный, серебристый, похожий на летящую чайку, – она немного разволновалась. Она невольно подумала о том человеке, который был в кресле капитана – о богатом, загадочном, эксцентричном и вовсе не старом мужчине с романтической внешностью.
Правда, потом, когда Марциони взошел на борт «Ковчега», она несколько разочаровалась. Внешность у миллиардера была действительно эффектная, но какая-то ненастоящая. Сказывались медицинские омоложения.
Марциони очень быстро, но без суеты со всеми поздоровался, каждому успел сказать какую-нибудь простую любезность, а лично Тасе прошептал, глядя прямо в глаза:
– Oh, madame, quelle deesse a pose pour vos jambes?[1] Его манеры были изысканными и необычными, но, как и внешность, несколько искусственными, словно отработанный ритуал. Всего за минуту он успел всем понравиться, а еще через минуту про всех забыл.
Вниманием гостя быстро завладел академик, и мешать ему, естественно, никто не стал. Тася шла чуть позади и прислушивалась к разговору, чтобы не пропустить какое-нибудь важное распоряжение начальника.
– Давно вас ждем, – слышала она голос Ступича. – Спасибо, что нашли время побывать у нас в гостях.
– Еще не в гостях, – мягко усмехнулся Марцикони. – Предпочитаю считать это деловым визитом.
– Конечно, дела прежде всего! Как раз сегодня нам есть что показать вам.
– Я верю в предсказания, господин Ступич. Мне было предсказано, что сегодняшний день стоит потратить на вас. Voila une belle journee pour une bonne affaire![2] Кстати, перелет обошелся мне в четыреста чеков. Надеюсь, мы их окупим?
– Думаю, что… э-э… – академик растерялся.
– Не отвечайте. Наши усилия всегда окупаются радостью жизни и движения. L'objectif n'est pas important c'est le chemin parcouru qui compte.[3] Если бы я так не думал, то не стал бы тем, кем стал. Советую и вам пользоваться этим простым принципом.
– Непременно, непременно… Не желаете ли пообедать с дороги?
– Вы же сами сказали, что дела прежде всего. Так давайте займемся делом. Мне не терпится узнать, на что потрачены мои деньги.
В этом, отметила Тася, миллиардер был прав. Его деньги, выданные научной группе Ступича, были уже почти полностью потрачены. И если сегодня не удастся его удивить, проект зачахнет, как роза в пустыне.
– Пройдемте в испытательный центр, – предложил академик. – Мы приготовили все, чтобы вы сами увидели…
– Не тратьте попусту слова, академик. Сами же говорите, что я сам все увижу.
Тася немного отстала, чтобы незаметно связаться с испытателями и произнести заветное слово «идут». К ней тут же подскочил кок и, яростно жестикулируя, прошептал:
– Так что, мне подавать или нет?
Тася выразительно посмотрела на него: мол, не вертись под ногами. А затем поспешила за гостем.
В смотровой кабине все блестело неестественной чистотой. Испытатели, одетые по случаю визита в белоснежные изолирующие костюмы, неслышно скользили за бронестеклом, словно исполняли некий тайный ритуал во славу науки.
– Итак, господин Марциони, перед вами святая святых – объект наших исследований.
