Октавия Батлер - Рассвет
– Когда вы Пробудите его? – спросила она.
– Пока мы не собираемся этого делать, – ответило Кахгуяхт, легко прикасаясь к коричневому личику одной из своих чувственных рук. – Со временем мы Пробудим всех людей, но это не входит в наши ближайшие планы. Человек, который должен будет обучать их и воспитывать, сам еще не прошел обучения.
Она готова была пуститься в уговоры, но не сделала этого, потому что два года общения с оанкали не прошли для нее даром – она знала, как мало для них значат ее мольбы. Перед ней находился маленький мальчик, человеческое существо, единственное, которого она видела за две с половиной сотни лет. К своему горю, она не могла поговорить с ним или дать ему знать, что стоит рядом с ним, что видит его.
Она протянула руку и дотронулась до щеки Шарада, которая оказалась прохладной, влажной и скользкой.
– С ним точно все в порядке?
– Он хорошо себя чувствует.
Положив руку на конец шва, оолой принялось медленно закрывать «дыню», скрывая от глаз Лилит лицо Шарада. Она не сводила глаз с этого лица, пока оно не исчезло полностью под зеленоватой кожурой. Растение закрылось, поглотив в себе маленькую головку.
– Когда мы впервые обнаружили эти растения-ловушки, они жили тем, что охотились на небольших животных, которых умели сохранять в себе полуживыми, предоставляя им необходимый для дыхания кислород и перерабатывая углекислоту, а сами тем временем питаясь растворяемыми в особом соке маловажными для жизнедеятельности частями тела жертв: конечностями, кожей, органами чувств. Для того чтобы поддержать существование своих пленников как можно дольше, растения даже подпитывали их кровеносную систему своими соками, содержащими питательные вещества. Продукты жизнедеятельности своих жертв эти растения тоже употребляли в пищу. К тем, кто находился в них, смерть приходила очень и очень медленно.
Лилит с трудом сглотнула.
– И пленники этих растений все время находились в сознании? Они чувствовали, что происходит с ними?
– Нет, иначе они могли погибнуть от психологического шока. Пленники просто… спали.
Лилит с отвращением взглянула на длинный зеленый предмет, совершенно непристойный и похожий на похотливую извивающуюся толстую гусеницу.
– Каким же образом Шарад дышит?
– Растение снабжает его идеально сбалансированной смесью газов.
– Не только кислородом?
– Не только. Кроме того растение полностью удовлетворяет все его потребности. Оно по-прежнему, как и раньше его предки, поглощает углекислоту, которую Шарад выдыхает, и продукты выделения его тела. Мальчик покоится в воде с растворенными питательными веществами. Эти питательные вещества, а также солнечный свет, удовлетворяют все его потребности.
Погладив рукой поверхность растения, Лилит нашла его твердым и прохладным. Кожа «дыни», покрытая тончайшей пленкой слизи, чуть-чуть поддавалась под ее пальцами. Внезапно она с изумлением обнаружила, что ее пальцы погрузились в тело продолговатого растения и оно, словно бы медленно и осторожно засасывает их. Она не чувствовала страха, но только до тех пор, пока не попыталась вытащить пальцы обратно – как только она потянула руку к себе, кисть тут же пронзила острая боль.
– Подожди, – спокойно сказало ей Кахгуяхт.
Протянув свою чувственную руку, оно дотронулось до кожи «дыни» рядом с попавшими в плен пальцами Лилит. В ту же секунду растение начало отпускать ее пальцы на свободу – очень неохотно. Наконец, полностью освободив свою руку, она поднесла ее к глазам и с тревогой осмотрела. Побывавшие во внутренности растения пальцы онемели, но в остальном выглядели совершенно нормально. Онемение проходило, но очень медленно. На поверхности растения остался отпечаток. Быстро загладив отпечаток чувственной рукой, Кахгуяхт подняло «дыню» и умело вдвинуло ее в стенной проем, откуда та недавно была извлечена.
– Шарад очень мал, – сказало оно, закончив свои манипуляции с «дыней». – И растение захотело захватить еще и тебя в придачу.
Лилит передернула плечами.
– И я тоже… была внутри такого же?
Кахгуяхт оставило вопрос без ответа. Разумеется, она тоже спала в одной из таких «ловушек» – два с половиной столетия находилась в растении, которое по сути было плотоядным хищником. И оно заботилось о ней, сохраняло ее здоровой и молодой.
– Каким образом вам удалось заставить их прекратить употреблять свои жертвы в пищу? – спросила она.
– Мы изменили генетический код этих растений – изменили таким образом, что их потребности стали другими, а кроме того так, чтобы они стали подчиняться нашим биохимическим приказам.
Она повернулась к оолой.
– Я допускаю, что подобное можно сделать с растением. Но каким образом добиться того же самого от разумного существа, всецело управляющего самим собой?
– Мы способны и на такое, Лилит, хотя наши возможности не безграничны.
– Вы можете убить нас. Вы можете превратить наших детей в мулов – в бесплодных чудовищ.
– Нет, подобное не входит в наши планы. В ту пору, когда самые древние наши предки покинули свой мир, на Земле еще не зародилась жизнь, и за все это время мы ни разу не делали ничего подобного.
– Ты ни за что не скажешь мне правду, – горько ответила она.
После свидания с Шарадом Кахгуяхт отвело ее по переполненным коридорам обратно, туда, что она называла для себя «домом Йядайи». Там оолой оставило ее в компании своего маленького собрата, Никани.
– Никани ответит на все твои вопросы и откроет для тебя стены, если тебе захочется сходить куда-нибудь, – сказало ей Кахгуяхт. – Никани уже достаточно взрослое – оно всего в два раза младше тебя – и достаточно осведомлено в том, что касается вас, людей. Вы сможете провести время очень продуктивно – ты будешь учить его тому, что оно хочет узнать о людях, а оно – тому, что ты будешь спрашивать его об оанкали.
Всего в два раза младше ее, лишь на треть ниже ее ростом и все еще растет. Почему ребенок-оолой, почему не кто-то другой? Она вспомнила, что Кахгуяхт говорило о том, как легко она может отравить ребенка-оанкали. Зачем он оставил ее именно с ребенком? К чему это очередное испытание? Ведь это его собственный ребенок.
Ну ладно – спасибо хотя бы на том, что Никани не похож на оолой. Пока еще не похож.
– Ты понимаешь мою речь? – спросила она Никани, после того как Кахгуяхт открыло стену и вышло, оставив их вдвоем.
Они находились в той самой комнате, где не так давно состоялся семейный обед, хотя сейчас, за исключением ее и маленького оолой, в комнате никого не было. Остатки еды и возвышения, столы и сиденья, исчезли. После возвращения она не видела ни Йядайи, ни Тедиин.
