Оксана Аболина - Хокку заката, хокку рассвета
Недовольно ворча, Ягуар вышел из воды и со злостью отшвырнул доску.
Я оторвал взгляд от книги, посмотрел в его сторону и усмехнулся. Серфинг никак ему не давался. Но Ягуар упрямый, он сможет. Научился же он управлять яхтой.
— Что читаешь? — подойдя, спросил он.
— «Историю Новой Зеландии», — ответил я и с гордостью добавил. — Почти без словаря.
— Интересно?
Я снял очки и положил их рядом с книгой. В последнее время у меня стало падать зрение. Ягуар уговаривал сделать операцию, но я не хотел. Отыскал в Окленде мастера, который изготавливал по старинной технологии линзы и оправы для таких чудаков, как я, и сделал ему заказ. Мне нравилось стареть. Мне нравилось носить очки и выглядеть пожилым и степенным. Может быть, от того, что раньше у меня не было на это шансов?
— Ты знаешь, почему маори назвали птицу словом киви? — спросил я. — Оказывается, им просто послышалось, что она так щебечет: киви, киви, киви. Нужно будет сходить на какую-нибудь ферму и послушать… Между прочим, оказывается, здесь совсем нет змей.
— Ну да! — не поверил Ягуар.
— И всего двадцать три вида птиц, — добавил я. — В том числе, такие экзотические как совиный попугай…
— …и пастушок уэка.
Все-таки он успел пролистать эту книжку! И когда? Вроде целыми днями пропадает на море.
— А еще я выяснил, почему здесь видны звезды, — с усмешкой глядя на меня, сообщил Ягуар.
— Почему? — заинтересовался я.
— Помнишь, ты мне как-то цитировал одного древнего поэта? Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно.
— Не улавливаю связи.
— А ты открой форзац этой книги. Видишь, флаги разных стран напечатаны?
— Все равно не улавливаю.
— Страны Океании видишь? Самоа, Соломоновы острова, Науру, Тувалу, Микронезия, Маршалловы острова, Австралия с Новой Зеландией, наконец.
— Ну и что? — все еще не понимая, спросил я.
— На флагах всех этих стран есть звезды! Они им нужны, понял?
Я усмехнулся. Хорошая версия, вполне в духе Ягуара.
— Ну что, домой? — спросил он, подбирая с песка свою непослушную доску.
— Домой, — ответил я.
Поднялся со ржавого рельса и, подсвечивая себе дорогу слабым огоньком кома, словно фонариком, пошел на станцию, где меня ожидал дикий. Я имел право на несколько минут мечты. Но всего на несколько.
Мои шаги гулко отдавались под круглым бетонным сводом бывшего перегона, пляж Тонгапоруту растаял в сером сумраке Трубы и вернувшаяся реальность больно уколола иглой беспокойства. Нужно узнать, что творится в городе. Не нравится мне эта информация о перестрелках на поверхности. А потом Труба не такое уж безопасное место, чтобы оставлять дикого связанным на целый час. Впрочем, под центральной частью города должно быть относительно тихо. Здесь правительственные учреждения, Национальный банк, Департамент…
И еще… Достаточно ли я был убедителен с Ягуаром?
Я снова прокрутил в голове наш разговор — да, все правильно. Нельзя было иначе, он парень умный, сразу бы заподозрил неладное. Прости, Ягуар… Надеюсь, ты поймешь меня.
Станция оказалась неожиданно светлой. В первый момент у меня испуганно екнуло сердце: перрон был абсолютно пуст. Но потом я все же заметил дикого. Он сидел в закрытой будке у раскуроченного эскалатора, неподвижный, крепко привязанный к стулу.
Подойдя, я вытащил кусок проволоки, закрывавший дверь, распахнул ее и принялся развязывать пленника.
— Стоило связываться с вами, — проворчал я. — Если все приходиться делать самому.
— Где инфа? — спросил он, разминая затекшие руки.
— Пришлось запускать «кукушку», так что информация уже у ваших друзей. Нужно только ваше подтверждение.
— Вот выберемся отсюда, будет и подтверждение. Как вы меня нашли? Где китайцы?
Я кратко пересказал ему последние события, не забыв упомянуть о брате. Затем достал ком и принялся сверяться с картой. Ближайший выход на поверхность был недалеко — в паре станций отсюда, но я решил, что лучше направиться в сторону дома. Если на улицах действительно стреляют… Хотя, наверное, Ягуар преувеличил опасность.
Дикий тоже склонился вместе со мной над картой, просчитывая свой путь — получалось, что до моего выхода мы могли двигаться вместе.
— У меня к вам просьба, — неожиданно произнес он, когда мы уже вошли в тоннель. — Можно узнать, вывезли моего брата во Внешний город или нет?
Я разблокировал фон, достал пуговицу наушника и набрал номер секретарши на коме. Она ответила практически сразу.
— В моем кабинете прибрались? — спросил я.
— Да. Ребята вывезли гостя и уже вернулись, — ответила она, и когда я уже собрался отключиться, неожиданно назвала меня по имени. — Сергей…
— Что?
— Там… там такое творится. — голос у нее был испуганным. — Настоящий бунт. Погромы, стрельба, говорят, что они могут ворваться в город.
— Кто они? — не понял я.
— Повстанцы из-за периметра. Мне сестра звонила, она сильно напугана. По улицам бродят банды, громят продовольственные магазины, режут китайцев.
— Сочувствую, — сухо произнес я.
— Сергей, как ты можешь? С нею же мой Сашка! Сделай что-нибудь!
— Почему я что-то должен делать?
— Это же твой сын!
Я промолчал. Я не верил, что это мой сын. Какое мне дело до чужого ублюдка? До сына женщины, которая меня предала? И все же….
— Подожди, — буркнул я и нажал на паузу. Покосился на шедшего рядом дикого.
— Проблемы? — спросил он.
— Во Внешнем погромы, — ответил я. — Народ бунтует. У моей… ммм… знакомой там родственники, беспокоится.
Это был вопрос. Даже просьба. Но дикий ответить не успел. Остановился, схватил меня за рукав и прижал палец к губам. Впереди — далеко-далеко — возникло и исчезло пятно света — кто-то шел нам навстречу. Шел по-хозяйски, неся с собой большой фонарь обходчика.
— Вон там, слева, — тихо произнес дикий и потянул меня в сторону.
Сначала я не понял, где он хочет спрятаться. Но тут же увидел дверь в подсобное помещение. Мы нырнули в его темную пасть и замерли по обе стороны от двери. Свет фонаря не был виден, но зато скоро послышались шаги и даже разговор.
— …врут они все, — сказал чей-то хриплый надтреснутый голос и закашлялся. — Сеть, видите ли, перегружена. Да просто не хотят, чтобы те, у кого родня за городом, правду узнали.
— И правильно, — отрубил второй. — Нечего панику сеять. А с быдлом этим, что во Внешнем, давно пора разобраться. Чем больше их там постреляют, тем лучше. А то жрут, пьют, ни хрена не работают, а все чем-то недовольны, сволочи.
— Они тоже люди, — не согласился первый.
— Какие они люди… Почему я должен на них пахать? Чтобы с моих налогов всякая падаль жила? Слышал, что в последних новостях сказали? Президент пообещал увеличить продпособия. Нарожали ублюдков, теперь содержи их. Я вообще за всеобщую стерилизацию — не хрен ресурсы тратить. Осталось на нашу долю — значит, все, кончилось человечество. Зато мы поживем в свое удовольствие.
Хриплый что-то возразил ему, но что — я не разобрал. Голоса удалились, и я взглянул на ком в руке — нажатая пауза все еще мигала зеленым огоньком, значит, секретарша не отключилась, ждала.
— Адрес давай, — тихо сказал дикий.
— Какой адрес? — не понял я.
— Ну этих… родственников. Во Внутренний город не переправим, но можем увезти от греха подальше в деревню. Есть у нас тихие деревни, живут там бедно, но не шалят.
Я выключил «паузу» и, поднеся ком к губам, произнес:
— Сейчас я передам фон, скажи ему адрес сестры, — и, не слушая, что мне ответят, передал наушник дикому.
Некоторое время он слушал, затем поморщился и также тихо произнес:
— Успокойтесь. Успокойтесь и продиктуйте адрес. Мы вывезем вашу родню в тихое место.
Ответов секретарши я не слышал, но по выражению лица дикого понял, что она на грани истерики.
— Не могу сказать куда, — сказал он. — Ваши родственники сами с вами свяжутся. У меня очень мало времени, говорите адрес. Хорошо. Запомнил. Не волнуйтесь, у меня прекрасная память.
И уже, отключив фон, обратился ко мне:
— Можно воспользоваться комом?
Пока дикий связывался со своими, я вдруг подумал, что беспорядки во Внешнем городе гораздо серьезнее, чем мне казалось до сих пор. Если это настоящий бунт… Весь мой план летит тогда к чертям. Неужели я опоздал со своими разоблачениями? Какой в них тогда прок?
— Пошли, — дикий тронул меня за плечо. — Если женщина с мальчишкой еще живы, их вывезут. Наши уже отправились за ними.
— Там сильные беспорядки?
— Да… И совершенно не ко времени. Боюсь, это только на руку отморозкам из экологов.
Мы расстались через полчаса. На развязке трех станций, построенных одна над другой. Дикий ушел на нижние, а я направился на поверхность. Долго объяснял встреченному патрулю, кто я и как сюда попал, но документы и звонок в Департамент сделали свое дело — меня пропустили… От патруля я узнал, что в город все-таки прорвались отдельные группы бунтовщиков, но вроде бы их уже выловили. Отдавая документы, старший патрульный привычно козырнул мне и посоветовал на всякий случай не выходить сегодня из дома. Впрочем, я и не собирался.
