Юрий Нестеренко - Поединок
— Их цивилизация будет уничтожена. Сейчас. Зато другая цивилизация получит неограниченные возможности для развития.
— Но почему именно я? Я же не герой, не супермэн! Я просто механик из автомастерской!
— Ты и твой соперник — наиболее типичные представители своих цивилизаций.
— Тогда бы вы взяли китайца… их же больше всех…
— Дело не в национальной принадлежности. Учитываются более важные характеристики.
— Я читал фантастический рассказ в каком-то журнале, — пробормотал Хоппер. — Там был такой же сюжет… и участники должны были сражаться голыми и безоружными… — он тут же пожалел, что у него вырвались эти слова; если к ним прислушаются, против этих клешней и щупалец у него вряд ли будут шансы.
— Абсурд, — заявил голос. — Физические особенности тела не имеют никакого значения, когда речь идет о разумных существах. Все решит ваш разум. Итак, условия. Они полностью симмертричны, так что все, что мы говорим о тебе, верно и для альфианина. Место, где ты находишься — это твоя база; базу другой стороны ты видишь в окно. База непривычна тебе, но не враждебна. На базе есть все, что тебе необходимо: системы жизнеобеспечения, энергия, детали и инструменты и, главное, информация. Твоя задача — разобраться со всем этим и воспользоваться. Каким способом — это твое дело; здесь есть все необходимое для самых разных стратегий. Ограничений по времени тоже нет.
— Пригоден ли воздух снаружи для дыхания? Можно ли выйти с базы? — поспешно спросил Джим, но не получил ответа. Видимо, неведомые судьи сочли, что сказано достаточно. Возможно, они и вовсе отключились. Изображение же альфианина продолжало поворачиваться в воздухе, напоминая Хопперу о его долге.
Поскольку в этом помещении больше не было ничего интересного, Джиму ничего не оставалось, кроме как вернуться и вновь попытать счастья с диафрагмой. «Вот так история, — думал он, скользя по туннелю. — Почему я? Почему именно я должен отвечать за всех людей?» Ничего ему в этот момент не хотелось так, как очнуться в психушке. Впрочем, он тут же подумал, что зря себя недооценивает. Да, так случилось, что судьбу человечества должны решить не яйцеголовые в секретных лабораториях, не трепачи политики, не многозвездные генералы, а простой парень из Калифорнии. Ну и что? В конечном счете именно простые парни определяют ход истории. Ни один генерал не выиграет сражения без солдат. К тому же, напомнил себе Джим, его противник — тоже не супермэн своей расы. И его положение может быть намного худшим. Пусть он, Джим, не кончал колледж, зато он механик, и сможет разобраться в технике. А что бы на его месте делал клерк с высшим образованием, только и умеющий, что перекладывать бумажки и писать отчеты, а для того, чтобы воткнуть штепсель в розетку, вызывающий мастера? Нет, дела Земли складываются вовсе не так уж плохо!
На сей раз диафрагма открылась сама при приближении землянина, пропустив его в следующее помещение. Из него вело уже 6 закрытых диафрагмами выходов, а на полу лежало несколько предметов странной формы и непонятного назначения. Джим подумал, что если и в других комнатах по столько выходов, то здесь немудрено и заблудиться, и неплохо бы нарисовать план базы. Увы, у него не было с собой ни бумаги, ни карандаша. Он достал нож и попытался сделать отметку на стене, но лезвие лишь бессильно скользило по твердой поверхности. Тогда он вернулся к изучению лежащих на полу предметов. Три сцепленных вместе шара, один из которых почему-то был холоднее двух других… нечто бесформенное и переливающиеся, на ощупь оказавшееся шершавым и упругим… цилиндрик длиной в пару дюймов, весящий, должно быть, не меньше центнера — Хопперу удалось лишь покатать его по полу… продолговатый предмет, утыканный шипами разного диаметра и длины — Хоппер не решился до него дотронуться… квадратная нежно-розовая пластина в рамке… Последняя вещь выглядела наиболее просто, и Джим повертел ее в руках подольше. Рамка казалось деревянной, в серединах сторон квадрата находились желтые круги. Джим перевернул пластину, с обратной стороны она была темно-серой. Перевернув ее снова, он увидел на розовой стороне точки в тех местах, где касались его пальцы. Проверка подтвердила его догадку: палец оставлял на пластине четкую черную линию. Больше всего удивило Джима то, что она была тонкой, как от карандаша. «Вот и блокнот, — подумал он. — Жаль, места маловато. Но для чего эти круги?» Он коснулся правого, и линия поехала вправо, пока не исчезла за краем. Коснувшись левого круга, Джим вернул линию на место. «Выходит, на самом деле здесь места побольше», — понял он. Неудобно было, впрочем, что «блокнот» был слишком велик, чтобы засунуть его в карман. Джим нажал на рамку, пытаясь сложить ее, но результат оказался неожиданным: рамка не сложилась, а сдвинулась. Ее горизонтальные планки укоротились, попросту уменьшились в длине. Дальнейшие исследования показали, что вертикальные планки обладают тем же свойством, и «блокнот» можно сжать до размеров спичечного коробка и растянуть до площади около квадратного метра. В качестве карандаша Джим попробовал ключ от квартиры, но убедился, что ему придется довольствоваться пальцем. Ноготь стирал написанное. Теперь можно было начинать обследование остальной базы. На сей раз каждая из 6 диафрагм, которые Хоппер отныне мысленно называл дверями, открывалась при его приближении, и Джим решил начать с крайней слева.
База оказалась достаточно большой; у Хоппера ушло несколько часов на то, чтобы обойти комнаты, осматривая находящиеся там предметы. Среди них были как и маленькие вещи, разбросанные по полу, и крупные предметы, и стационарные установки; однако об их предназначении трудно было даже догадываться. В одной из комнат Джим провозился особенно долго, пытаясь соорудить нечто из находившихся там деталей — если это были детали — по принципу головоломки, где нужно собирать фигуру из разрозненных кусков. Задача осложнялась тем, что Хоппер не знал, какая фигура должна получиться. В конце концов, после долгого поиска геометрических соответствий, у него вышло нечто вроде синей пупырчатой дыни с хвостом и гребнем из загнутых трубок. Когда он воткнул последнюю трубку, конструкция тихо загудела. Однако каких-либо иных действий добиться от нее Джиму не удалось. Вздохнув, он осторожно положил «дыню» на пол и направился дальше.
Войдя в следующую, совсем небольшую комнату, Джим так и прыснул со смеха. На полу стояло нечто вроде большого блюда с вермишелью коричневого цвета, а посреди этого блюда возвышалась клизма. Самая натуральная резиновая клизма розового цвета, лишь у основания носика темнели какие-то крапинки. Джим наклонился и поднял ее; к его удивлению, она отделилась от блюда с чавканьем и некоторым сопротивлением. На ощупь это тоже была типичная клизма; мягкие стенки спружинили под пальцами, и из носика брызнуло несколько капель воды — или, точнее, прозрачной жидкости без запаха, как поспешил себя одернуть Хоппер, тщательно вытирая руку о штаны. Почему-то стенки и жидкость были теплыми — уж не грела ли их коричневая вермишель? Джим поднял клизму, чтобы взглянуть на нее снизу и понять, что же такое там чавкало — и увидел, как «клизма» медленно втягивает в себя шевелящиеся псевдоподии. В тот же миг он осознал, что крапинки у носика — ничто иное как глаза, в количестве не менее пяти штук. Джим вскрикнул и с брезгливой гримасой отшвырнул существо. «Клизма» упала на пол, выплеснув от удара часть воды, вытянула псевдоподии и как ни в чем не бывало поползла к блюду, пока вновь не заняла свое место.
