Евгений Филенко - Ловушка для падающих звезд
Лелея на простертых перед собой руках запеленатый в мешковину прибор, возникший на обломках диапроектора, Тимофеев устремился во двор. Путь ему освещали ясные звезды и полная луна, как никогда похожая на плохо пропеченный блин. Тимофеев спешил испытать свое детище в полевых условиях — иными словами, на том самом лугу, где все и началось.
Спотыкаясь на невидимых в темноте кочках и рытвинах, он достиг центра многогектарного луга, значительно удаленного от жилых построек, что светили в ночи кошачьими глазами окон. Тимофеева немедленно охватило чувство нереальности происходящего. Он словно погрузился в иной мир, за рамками которого остались лихие стройотрядовцы с бородами на скорую руку, гитарами в наклейках и хорошими песнями на плохие стихи и бездарную музыку, бригадир Силуков с фукающей и взбрыкивающей веялкой, комбайнер Вася в фирменных джинсах и кирзовых сапогах военного образца. И даже девушка Света, без которой Тимофеев не мог бы прожить и дня, если бы не полонивший его душу демон научно-технического прогресса.
В этом ином мире существовали Тимофеев, гладко выкошенный луг, чистое черное небо с угольками звезд и прибор, которого еще вчера не было, да и не могло быть в самых смелых замыслах творцов современной техники.
Тимофеев расчехлил диапроектор, новое название которому не успел придумать, и направил объективом в небеса. Затем вставил в клеммы питания поношенную, но еще годную к употреблению батарейку «Крона» и нажал на клавишу пуска. Тусклый луч света устремился в бездну межзвездного эфира, где по неведомым орбитам неслись дикими табунами непуганые метеорные потоки. В конусе этого луча, непрерывно расширяющемся, захватывающем все больший участок неба, пространство стало поляризоваться, стекаясь противоестественными силовыми линиями к исчезающе маленькой в масштабе вселенной точке — самоучке-умельцу с безымянным прибором в руках посреди сельского луга.
Что-то неуловимое изменилось в навеки, казалось бы, устоявшейся картине звездного неба. Потрясенный Тимофеев заметил, как, внезапно дрогнула и поползла по небосклону, явно увеличиваясь в размерах, ухмыляющаяся рожица Луны.
— Ого! — воскликнул Тимофеев. — Импульс великоват…
Отрегулировать мощность посылаемого импульса было делом одной минуты, и Луна застыла на месте. Облик ее показался Тимофееву, а также и мириадам астрономов, наблюдавших в эту дикую ночь извечную спутницу влюбленных в точные оптические приборы, слегка размытым. Луна стала ближе к Земле на добрую тысячу километров, и от рывка поднялась столбом вся пресловутая лунная пыль.
Эксперимент между тем продолжался.
Где-то на невообразимой высоте вспыхнул целый рой новых звезд, и, прежде чем Тимофеев успел додумать до конца мысль о том, что не худо бы предварительно оборудовать здесь блиндаж, в холодном полуночном воздухе раздался артиллерийский посвист. Слетевший с наезженной космической колеи метеорный поток минометным залпом накрыл присевшего в испуге умельца. Небесные камни различного калибра с глухим стуком бились о луг, выбрасывая во все стороны фонтаны рыхлой земли. Тимофеев судорожно выключил прибор и, подивившись собственной везучести, извлек из кармана форменной куртки фонарик. Он тщательно обследовал близлежащие воронки, но все заслуживающее внимания зарылось глубоко в недра, а от прочего межзвездного хлама не осталось даже пыли.
Позабыв об угрожающей ему опасности, Тимофеев снова направил луч прибора в космос.
Некоторое время сохранялась зловещая тишина, сменившаяся затем страшноватым гулом и небесными знамениями. В дыму и пламени на расстоянии протянутой руки от экспериментатора упал на землю раскаленный добела обломок чьей-то давно забытой ракеты-носителя. Тимофеев испытал сильнейшее желание бросить все и бежать прочь, но тут же подавил эту минутную слабость.
В течение последующего часа многострадальный луг был бомбардирован несметными полчищами метеоритов. Однако самое существенное, что нашел Тимофеев на роль подарка девушке Свете, имело вид неопрятной ноздреватой груши серо-стального цвета.
Он уже совсем склонился к мысли, что женщины иногда бывают правы, когда произошло следующее.
Посреди неестественно прояснившегося неба расцвел ярко-синий цветок, стремительно возраставший в размерах. Его трепещущие полупрозрачные лепестки заполнили собой тихую сельскую ночь, потом быстро увяли, сошли на нет, стянувшись в пронзительно сиявшую точку, плавно снижавшуюся на перепаханный метеоритами луг. Стоя с постыдно распахнутым от изумления ртом, потрясенный Тимофеев увидел, как рядом с ним, без излишнего шума, без надлежащего в таких случаях грохота тормозных установок, опустилось летающее блюдце.
Дрожащей рукой он выключил диапроектор и на ватных ногах направился к месту посадки космического аппарата заведомо неземного происхождения. В голове у него крутились нелепые обрывки лозунгов наподобие: «Добро пожаловать на гостеприимную землю колхоза „Рассвет!“ или „Все мы братья по разуму!“, в дивном сочетании с фразами на португальском языке единственном иностранном, известном Тимофееву на случай международных контактов, поскольку был изучен три года назад главным образом для наведения контактов с девушкой Светой.
В борту летающего блюдца образовался люк, и оттуда неторопливо, почти торжественно, выбрались двое пришельцев. Внешне они разительно напоминали людей, хотя были гораздо выше Тимофеева, а цвет их кожи при тусклом лунном освещении вызывал в памяти красный бархат, занавешивавший сцену сельского клуба.
Завидя Тимофеева, чужаки переглянулись. Умелец-самоучка испытал странное чувство, будто кто-то залез острыми цепкими коготками ему в мозг и вытаскивает оттуда нечто сокровенное. „Набирают словарный запас“, догадался он и, как выяснилось, оказался прав.
— Наш студенческий привет народам иных цивилизаций! — провозгласил он.
— Взаимно, — отозвался один из пришельцев. — Слушай, Тимофеич, как ты исхитрился так лихо нас приземлить?
В речи инопланетянина Тимофееву почудились вполне привычные силуковские обороты, но он тут же сообразил, что они почерпнуты из его же памяти.
— Такое дело, — проговорил он смущенно. — Я не хотел… Я испытывал прибор, своего рода ловушку для падающих звезд, точнее — для метеоритов…
— Погоди, Витенька, — вмешался другой инопланетянин, породив в тимофеевском воображении неожиданную ассоциацию с девушкой Светой. — Ты не подумай ничего дурного, мы не имеем к тебе никаких претензий. Ситуация несколько сложнее, нежели ты полагаешь…
— Вся штука в чем? Наш звездолет потерял управление, — пояснил инопланетный Силуков. — Мы летели по инерции мимо вашей планеты, ни сном ни духом не ведая, что здесь имеются разумные существа, а между собой судили, что неплохо бы сесть, покопаться в движке, чего это он, мол, не фурычит, гравитонами фукает…
