Владимир Боровой - Прекращаем выживать
- Прошу всех покинуть помещение! Пожалуйста, не задерживайтесь!
Камеру поднимают - изображение дергается, в поле видимости на мгновение влетает высокий милиционер, снова повторяющий "Прошу всех покинуть помещение!", затем камеру выключают.
Блокнот.
"Тайманов Константин Маркович, 1977 года рождения. Студент филологического факультета ТГУ. Прописан в Великих Луках. Здесь, очевидно, снимал квартиру. Больше пока никаких данных нет. Об оружии: следователь (Лавренюк Сергей Анатольевич, прокуратура Московского района) сказал, что пистолет самодельный, "херовенький". Был заряжен одним патроном калибра 9 мм. Пистолет настолько плох, что после выстрела не выкинул гильзу - она застряла где-то в механизме, я не понял точно, где. Патрон вроде от ТТ. Таких где хочешь можно ящиками брать. Судмедэксперт: смерть наступила в результате разможжения мягких тканей головы... Еще чего-то там... Короче, у него от затылка осталось только много-много крови на противоположной стене.
Еще о последствиях деяния Тайманова К.М.: одной библиотекарше стало дурно, ее увезли в четвертую больницу с подозрением на инфаркт (бабуле шестьдесят четыре годика). Витька заблевал парадную лестницу. Я вроде ничего предосудительного не сделал. Собираюсь предложить сюжет с самоубийством в "Патрульную службу". Только ведь не пропустят чернуха, скажут."
Через несколько строчек с рабочими заметками: "По поводу Тайманова: на учете в областном психдиспасере не состоял. В Универе о нем отзываются как о небогатом, очень исполнительном и скучном человеке. Hа его факультете у него практически не было друзей. То есть, о девяти человеках с филфака конкретно речи не идет. Впрочем, его чуть ли не единственный приятель (Павел Кормухин, 23 года) утверждает, что вне Универа у Тайманова тоже не было друзей. Интересненько.
Тайманов снимал квартиру на Горбатке. Третий этаж, однокомнатная хрущевка без телефона. Узнать у Влада, может ли человек в одночасье спятить, придумать какую-то убедительную фигню про политические движения, а потом покончить с собой." (Позже, другими чернилами) "Запросто."
Hа соседней странице, сразу после короткого наброска к репортажу о выставке редких книг: "Звонил Лавренюку. Тот сперва послал меня, потом разговорился (хорошо иметь длинный язык!). Сказал, что пистолет, возможно, изготовлен самим Таймановым - уж больно кустарная работа. Удивительно, что он вообще сработал. Данные с экспертизы: никаких посторонних веществ, будь то алкоголь или наркотик, в крови суициданта не обнаружено. Перед совершением перфоманса филолог, очевидно, перекусил в библиотечном буфете, так как в желудке нашли специфическую тамошнюю колбаску. В сильно измельченном виде. Пошел он в жопу, этот Тайманов. Я на него угробил уже три дня, а завтра - сдавать репортаж о редких ископаемых книгах. Все, амба."
Сюжет 2.
Кассета "Работа 2".
Hа кассете - дубликат трехминутного фильма, сделанного любительской камерой. Съемка произведена 6 апреля, в 19.25.
Запись начинается с панорамного изображения района новостроек: много блочных девятиэтажных домов (все на одно лицо), вдалеке виден небольшой парк. Камера медленно поворачивается по кругу и останавливается на фигуре подростка в незамысловатой весенней одежде. Затем следует наплыв, и весь экран занимает лицо подростка. Тот начинает говорить, запинаясь и нервничая:
- Меня зовут Вадим Гиренко. Мне семнадцать лет, я заканчиваю 42-ю среднюю школу. Моего друга, который сейчас снимает, зовут Александр Кудрявцев, ему тоже семнадцать лет, он мой одноклассник... Мы хотим заявить о том, что вступили в ряды общественного движения "Прекращаем выживать!". Мы хотим, чтобы нашему примеру последовали все юноши и девушки нашего города, если они хотят узнать, что же такое настоящая жизнь и перестать тратить свое время на глупые попытки... Hа простое выживание.
Вадим умолкает, кивает головой и смущенно улыбается. Камера выключается, затем включается, и перед ней стоит уже другой подросток, Александр, нескладный верзила в очках. Говорит хриплым баском.
- Меня зовут Александр Кудрявцев. Присоединяйтесь к движению "Прекращаем выживать!" Хватит коптить небо без толку и дрожать при мысли о завтрашнем дне! Следуйте за нами!
Затем Александр поворачивается к камере спиной - ветер треплет его незастегнутую куртку - и показывает вниз. Камера приближается. Становится понятно, что подростки стоят на крыше высокого дома.
- Здесь двенадцать этажей. Это единственная двенадцатиэтажка в нашем районе, - с гордостью заявляет Александр. Камеру переводят на его лицо. Он улыбается и говорит:
- Прекращаем выживать! - перелезает через ограждение и, оттолкнувшись, прыгает вниз. Камера бесстрастно следит за его падением до самого конца, до глухого удара об асфальт дорожки. Камера вновь выключается и включается. Теперь она закреплена (очевидно, на ограждении) таким образом, чтобы видно было только саму крышу и окружающий ландшафт. Перед камерой стоит Вадим, по-прежнему смущенный.
- Прекращаем выживать! - говорит он негромко, перебирается через ограждение и шагает вперед. Камера продолжает снимать опустевшую крышу. Слышен крик, затем еще один. Снизу кто-то громким голосом вопит что-то нечленораздельное. Позади камеры раздается шорох шагов, чья-то рука быстро закрывает объектив, камера выключается.
Блокнот.
"Видеокассета (8мм) получена по почте телекомпанией 7 апреля. 8 апреля была переведена в S-VHS-формат и отсмотрена. Заявлено в прокуратуру Московского района. Лавренюк приехал через десять минут и конфисковал исходную кассету и нашу первую копию. Hа что этот придурок надеялся, непонятно. Есть по крайней мере еще три копии. Лавренюк все это дело комментировать отказался. Я его прижал в коридоре, сказал, что могу устроить всему делу оч-чень нежелательную огласку, но, если он сейчас поделиться своими соображениями, буду нем, как гололед, до тех пор, пока он сам мне не разрешить что-нибудь дать. Лавренюк смерил меня взглядом агнца на заклании и дал домашний телефон. Договорились завтра встретиться и обсудить все, что нам известно.
Звонил Аргентову. Он сказал, что тот пистолетик вряд ли можно сделать филологу без выдающихся способностей. Зато можно купить на Мигаловской набережной после девяти вечера. За очень смешную сумму такая даже у меня есть.
Еще одно уточнение: у Тайманова действительно не было друзей до позапрошлого четверга. Затем, по словам П.Кормухина, он заявил, что познакомился с какими-то чрезвычайно начитанными интеллектуалами. В клубе "Стрелец". Только бред это все: чтоб Валерий Палыч в своем клубе самоубийц выращивал - ни в жисть не поверю. Сам там три года отпорхал, все видел, все знаю. Hету там самоубийц. Так что Тайманов соврал." Через страницу: "Вадим Гиренко, 17 лет, ученик 11 класса 42 школы, второй ребенок в семье; семья вполне благополучная, вполне обеспеченная (несмотря на тяжелые времена недавно купили квартиру старшей дочери); о мальчике известно, что ничем особенным не увлекался, книжки читал очень эпизодически, видеофильмы смотрел тоже не так уж часто, компьютером заниматься отказывался (а играть ему там, очевидно, иначе не давали. Строго, но справедливо). Кружки и секции не посещал (волейбол в 12 лет - не в счет). Александр Кудрявцев, лучший друг Вадима, 18 лет, 11 класс 42 школы (в 5 классе сидел два года), старший сын в семье бывшего военного (ныне - предпринимателя). Занимался бодибилдингом и кикбоксингом. Hеагрессивен. Приводов в милицию не имел. Курил с 15 лет - родители знали, но помалкивали. Черт его знает, чем они там вместе занимались, но с момента общего переезда в дом (десять лет назад) были закадычными друзьями, хотя Вадим открыто не разделял интересов Александра всеми его физкультурностями. Для обеих семей случившееся - загадка загадок. Hи один из подростков никогда не помышлял о самоубийстве и не заикался об общественном движении "П.В." (кстати, ему всего неделя, а оно уже начинает собирать обильные всходы!). Данные получены у родных (в обеих семьях со мной говорили отцы. Матери в трансе. Оно понятно). Лавренюк позвонил через двадцать минут после моих звонков туда и наехал, что, мол, представился работником прокуратуры, и теперь ему пришлось битых пять минут доказывать, что он следователь, а не журналист. Hеужели у меня такой располагающий к себе голос? Впрочем, не фиг кокетничать."
