Михаил Пухов - Пропажа
Вид с террасы, примыкавшей к рабочему кабинету Эо, открывался великолепный. Прямо внизу, под обрывом, лениво текла река, повторяя движения берегов. Дальше, на той стороне, на несколько километров тянулись луга, покрытые изумрудно-зеленой очень высокой травой. Еще дальше — ближе к горизонту — из травы поднимались приземистые деревья с горизонтальными кронами. Еще дальше земля смыкалась с небом, которое было голубым и безоблачным. Но министр внешней безопасности знал, что тучи должны где-нибудь быть — хотя бы за горизонтом. Он повернулся к Эо.
— Насколько я понял, ваше дело тоже не прояснилось.
— Ошибаетесь, — сказал Эо. — Остались пустяки. Теперь я должен сесть и немного поработать. Думаю, все будет в порядке.
Министр внешней безопасности оттолкнулся ногой от пола террасы. Кресло закачалось.
— У вас есть основания так считать?
— Да, — сказал Эо. — Оказывается, у них масса существенных недоделок. Особенно это касается парадокса.
— Парадокса?
— Ну да. Вы наверняка где-нибудь читали, что машина времени невозможна, потому что она позволяет вам влиять на прошлое, а тем самым и на настоящее, тогда как в действительности и то и другое неизменно. В этом и заключается парадокс. Всякий, кто взялся за конструирование машины времени, должен серьезно подумать, как его решить.
— А он разрешим?
— В принципе, да. Например, если, перенесясь в прошлое, вы будете невидимы, неощутимы и лишены возможности вмешиваться в то, что там происходит, парадокс исчезнет. Пример — аппарат Росса.
Некоторое время министр размышлял.
— Все-таки удивительно, как это у вас получается. Вы знаете, какое у меня образование. Можно сказать, чисто гуманитарное. Но когда я общаюсь с вами, самые сложные физические проблемы становятся для меня ясными и понятными. Как вам это удается??
Эо промолчал.
— Ладно. — сказал министр. — Так вы считаете, что пропавший водитель сейчас где-то поблизости — невидимый и неощутимый?
— Не обязательно, — сказал Эо. — Я привел просто одно из возможных решений парадокса. Если оно не противоречит тому, что мы знаем, то скорее всего потому, что мы не знаем ничего.
— Понятно, — сказал министр. — А какое решение предлагают они?
— Они? Никакого.
— Но вы только что сами сказали, что каждый, кто конструирует машину времени, должен серьезно над этим парадоксом задуматься!
— Мало ли что я сказал! Они этим не занимались. Они считают, что раз у них есть действующие модели, то…
Эо задумался.
— Раз у них есть модели, — сказал министр. — то что? По-моему, вы не закончили свою мысль.
— Подождите, — сказал Эо. — Извините, пожалуйста, но мне срочно нужно в машинный зал. Я быстро.
Через несколько часов, когда Эо вернулся, терраса была пуста. Эо прошел через дом к взлетной площадке и набрал адрес на киберпилоте.
4
— Проходите сюда, пожалуйста.
— Спасибо. — Эо приоткрыл дверь в комнату. — Извините.
— Это вы, инспектор? — сказал министр. — Заходите, присаживайтесь.
В помещении было звездно. Телевизор здесь был во всю стену, и сейчас, когда на экране дрожали крупные звезды, комната больше всего напоминала рубку космического корабля.
— Дозорный крейсер с телепередатчиком подходит к чужому звездолету, — сказал министр. — Начинается самая опасная фаза.
— Возможно, — сказал Эо. — А для того парня она уже кончилась.
— Он погиб?
— Нет, — сказал Эо. — Но… Сейчас я все объясню.
Изображение на стене отдалилось, и стала уже видна вся рубка управления с космонавтами около пультов. Один из них крутнул рукоятку, и звезды начали расходиться, как будто картина звездного неба стремительно надвигалась.
— Помните, что мы говорили о парадоксе? — спросил Эо. — Парадокс невозможен — вот от чего я отталкивался. Мне удалось найти его истинное решение.
— Теоретически?
— Как всегда, — сказал Эо. — Но я уже получил экспериментальное подтверждение.
— Так быстро?
— Ну, экспериментов я не проводил, — сказал Эо. — Я не экспериментатор. Они проделали их сами, но дали неверное истолкование. На самом деле все просто. Вы уходите в прошлое, но что может вам помешать влиять оттуда на настоящее?
Министр подумал.
— Я знаю одно — я все пойму, когда вы мне все объясните.
— Объясняю, — сказал Эо. — Вам помешает расстояние. Ведь машина времени передвигается и в пространстве.
— Разве? — сказал министр. Он глядел в прозрачную стену. Звезды там оставались безразмерными точками, несмотря на то, что расстояния между ними увеличивались. Постепенно они уходили за край экрана.
— Посмотрите на звезды, — сказал Эо. — Звезды находятся от нас так далеко, что мы видим их такими, какими они были многие годы назад. Если бы что-нибудь произошло на одной из них вчера или даже в прошлом году, мы бы об этом не знали. Ведь такое прошлое причинно не связано с нашим настоящим.
Министр промолчал. В центре экрана осталась только одна звезда, остальные ушли за его пределы. Она медленно разбухала. Эо открыл портфель.
— Вот график, — сказал он. — До вчерашнего опыта они запустили в прошлое несколько десятков моделей. По вертикальной оси здесь отложено расстояние, по горизонтальной — промежуток времени между стартом и финишем. Чем, по-вашему, замечателен этот график?
Министр не ответил. Звезда в центре экрана превратилась в цилиндр с четкими очертаниями.
— Сейчас я все объясню, — Эо достал из портфеля кипу исписанных листов. — Время между стартом и финишем оказывается равным соответствующему расстоянию, деленному на скорость света. Путешествуя во времени, тело проделывает в пространстве путь, равный скорости света, умноженной на время, пройденное в прошлое. И парадокс исчезает.
— Почему?
— Потому, — сказал Эо. — Ведь говоря о парадоксе машины времени, неявно подразумевают, что перенос в прошлое происходит в фиксированной точке пространства. Например, мы с вами смотрим телевизор, а потом некто с машиной времени переносится на час назад и ломает его. Понимаете, где здесь парадокс?
— Да, — сказал министр. — Это вы мне уже объяснили.
— А что произойдет на самом деле? — сказал Эо. — Что произойдет в действительности, согласно элементарному соображению, что парадокс невозможен, и вот этому экспериментальному графику? В действительности некто с машиной времени окажется от нас на расстоянии одного светового часа. Чтобы вывести из строя наш телевизор, ему придется лететь сюда самому или посылать сигнал по радио своим единомышленникам, а даже радиоволна доберется до нас не раньше, чем в тот момент, когда он отправляется в прошлое, и парадокс не возникает. Теперь понимаете?
