Александр Зорич - Торговец сладостями
- Да-а, очень интересно, отец, очень, - тянет в ответ первый, загребая ладонью горсть разноцветных конфет, половина из которых сразу же просыпается ему на колени и отправляя их одну за другой себе в рот, - но вот нам бы вина. Может, хоть немного у тебя найдется. Ведь точно найдется, если как следует поискать.
- Да, отец, ты уж лучше поищи, как следует, - озираясь по сторонам, добавляет второй незнакомец, - а то знаешь...
- Так нет ведь, правда, нет, - Капилед прижимает руки к груди, изображая неподдельную искренность, - вот леденцы. Если я говорю, что они есть - так они есть. ("Фу ты, какая дрянь кислющая",- кривится первый незнакомец, выплевывая на стол несколько наполовину разжеванных конфет), - старик с трудом сдерживается, чтобы не расплакаться.
- Кушайте на здоровье! Только ж вы не умеете. Нужно брать по одному и сосать до тех пор, пока не останется сердцевина. Ее нужно аккуратно выплюнуть на ладошку и в угол - верное средство от мышей!
Второй незнакомец швыряет в угол с десяток леденцов:
- Это мышам, - поясняет он, - пусть подавятся. Видал? Он мышей леденцами травит. И нас заодно. И детей тоже! Что б я еще когда-нибудь их ел!
Подыгрывая ему, первый незнакомец хватается обеими руками за живот и закатывает глаза:
- Ой, плохо, отец, ой, уморил ты меня, совсем уморил. Так что теперь давай вина. И побыстрее - без него ведь никак в таком деле. Если дома нет - сбегай, тут недалеко лавка. Ой, плохо мне, отец, умру от твоих леденцов. Без вина точно умру!
- Ну, живо, беги в лавку. Слышал? - Грозно прикрикивает на Капиледа второй незнакомец. - Если не побежишь - волоком потащу! Видишь, человек умирает, а ему хоть бы хны! Небось, когда дети корчатся от его сладостей, он себе только бока почесывает? Наживается за их счет. Сам-то ведь не ешь свое варево?!
- Помилуйте, - всхлипывает Капилед, падая на колени, - добрые люди, помилуйте старика! Да лучше моих леденцов в городе ничего нет - спросите любого. Право же, вы их просто есть не умеете. Их же нельзя все сразу в рот класть - да и дорого так. Нужно понемногу, по одному. Они хорошие, вкусные и совершенно безвредные. Уж поверьте мне. Ну вы же не погоните больного, нищего человека за вином?
- Вино - это жизнь! - вставляет второй незнакомец.
- Помилуйте, я же совсем одинок! И детей у меня нет...
- Дети - это мыши, - снова вставляет второй незнакомец, - мыши-то у тебя точно есть!
- И денег нет!
- Так их ни у кого нет, - распрямляясь говорит второй незнакомец ("Ух, вроде, отпустил живот!"), - Иногда мне кажется, будто их вообще нет. Вот нет - и все! Ни у меня, ни у него, ни у лавочника, ни, - странно, да? - у самого императора.
- Да, деньги - это вода, - угрюмо замечает второй незнакомец, - у старика, поди, и воды нет!
- Да, - соглашается первый, - ведь нет?
- Нет. - Немного успокоившись, говорит Капилед, поднимаясь с колен. - Это точно.
- Вот видишь, - обращается первый незнакомец ко второму, - у старика даже воды нет. А кто ее выпил?
- Я, - честно сознается второй, - да только это ведь не вода была.
Первый незнакомец молча кивает головой. Второй сосредоточенно ковыряет пальцем в носу. Проходит немного времени.
- Вина бы сейчас, - говорит наконец второй незнакомец, - а, отец, у тебя вина не найдется?
- Да нет же, нет, уверяю вас, нет никакого вина! - Капилед вскакивает из-за стола и исчезает за перегородкой, где находится печь, на которой в чугунном котелке он варит свои хваленые сладости. Рядом на стеллажах во многочисленных кувшинах и плошках хранятся до времени различные ингредиенты.
- Здесь нет, здесь нет, здесь и подавно нет, - доносится оттуда, - ага, вот! - старик появляется, неся перед собой грязный, наполовину покрытый плесенью кувшин, в горлышке которого уже давно успел обустроиться беззастенчивый паук.
- С вашего позволения, это грушевый сироп, - говорит Капилед, быстрым движением смахивая посеревшую от пыли паутину, - он по меньшей мере месяц, как прокис и его можно со всей уверенностью считать молодым фруктовым вином. Пейте, если хотите. Другого вина у меня нет.
- Похоже, этот человек смыслит только в своих леденцах, или, вернее сказать, вообще ни в чем не смыслит. Где это видано, чтобы пили прокисший сок? - бормочет первый незнакомец, поднося кувшин к носу и принюхиваясь.
- Сильно воняет? - с интересом спрашивает у него второй,- дай понюхать.
- Нюхай. Но воняет премерзко.
- Запах - это еда для головы! - констатирует второй незнакомец, отставляя кувшин в сторону.
Оба на некоторое время погружаются в мучительные раздумья. Капилед настороженно наблюдает за ними, ожидая, когда будет вынесен окончательный приговор: "Неужели они станут пить прокисший сироп? Они же отравятся!"
- Ладно, отец, сколько той жизни? - как бы отвечая мыслям Капиледа, говорит первый незнакомец, - Выпьем!
- Жизнь - это вода. - в своей обычной манере поддерживает его второй.
Старик молчит: "Право же, лучше им не мешать, может уйдут?"
- Ты, отец, пил когда-нибудь вино у нашего лавочника? - неожиданно спрашивает у него первый незнакомец.
Капилед отрицательно качает головой.
- Не пил? Ну тогда поверь мне на слово. Это не вино, а самый настоящий грушевый сок.
- Особенно, если туда помочиться, - добавляет второй.
Первый незнакомец осторожно подталкивает кувшин к Капиледу.
- Пей! Наше с тобой здоровье. Выпьешь - уйдем, обещаю. Здоровье всемогущего императора! Да стоит империя вечно и границы ее, - замечая нерешительность, с которой Капилед протягивает руку к кувшину, первый незнакомец начинает повышать голос, - да расширяться до необозримых пределов, ну?!
Старик медленно подносит к губам зловонный сосуд.
- Пей немного, оставь же и нам. Выпьешь - и мы сразу уйдем.
Старик Капилед делает неуверенный глоток и тот час сплевывает выпитое на пол:
- Какая мерзость, - бормочет он, снова падая перед незнакомцами на колени, - помилуйте, добрые люди, пощадите. Ну не могу я пить это вино! Дрянь это, а не вино! Пожалейте несчастного старика, не заставляйте его пить эту гадость, - лопочет Капилед, видя как второй незнакомец тянется к кувшину, - да и сами не пейте! Отравитесь! Ведь точно отравитесь, послушайте старого человека - вылейте его!
Второй незнакомец делает робкий глоток. Первый с интересом наблюдает за тем, как меняется выражение его лица:
- Ну???
- Нечего сказать, - второй незнакомец утирает усы рукавом, - старик оказался прав. Всегда нужно внимать пожилым людям. Мы этого не делаем - и страдаем.
- Отъявленное дерьмо, - добавляет он, не спеша выливая остатки питья на голову Капиледу, - спасибо за угощение.
- Ну это ты уже лишку хватил, - пытается урезонить его второй, все-таки, старый человек. Нехорошо. Прямо на голову...
