Роберт Говард - Обитающие под гробницами
Ночь встретила нас бешеными порывами ветра. Несущиеся облака то и дело скрывали луну, ветер завывал среди деревьев, пробуждая странные ночные звуки и нелепо искажая наши голоса. Целью нашего безумного похода была гробница на верхней части склона выступающего из остальной гряды холма, особняк же Кайлза располагался как бы на высокой площадке возле этой гряды. Казалось, обитатель склепа наблюдал из него за домом предков и за долиной, которой они когда-то владели: от холмов - до реки. Теперь старому имению принадлежала лишь полоса земли, бегущая вверх по склонам холмов, на одном конце которой находился дом, а на другом - гробница.
Как я уже упоминал, холм, где была выстроена гробница, отличался от прочих и по дороге к ней мы прошли вблизи голого наружного выступа, обрывающегося поросшим мелким кустарником каменистым откосом. Как раз у этого места Конрад спросил:
- Что заставило Иону построить свою гробницу на отшибе от семейного склепа?
- Он не строил ее, - огрызнулся Иов. - Она была построена давным-давно нашим предком, старым капитаном Джейкобсом Кайлзом, благодаря которому этот выступ до сих пор называют Пиратским холмом - ибо Джейкобс был пиратом и контрабандистом. Странная прихоть побудила его выстроить здесь, наверху, свою гробницу, и он провел на этом месте многие годы своей жизни в одиночестве, особенно по ночам. Но он так и не занял ее, поскольку пропал без вести в морском бою. Обычно он следил за врагом или таможенниками с этой самой скалы перед нами - люди по-прежнему называют ее Мысом контрабандиста.
- Гробница была сильно разрушена, когда Иона зажил в старом доме, продолжал старик, - и он отремонтировал ее для успокоения своих костей. Впрочем, он знал, что никогда не уснет в освященной земле! Перед смертью он отдал подробные распоряжения: гробницу восстановили и поместили в нее гроб без крышки в ожидании его тела...
Я невольно вздрогнул. Темень, бешено несущиеся через испещренный проказой лик луны облака, пронзительный вой ветра, нависающие над нами темные зловещие холмы и безумные слова нашего компаньона - все это действовало на мое воображение, населяя ночь силуэтами ужаса и кошмаров. Нервно поглядывая на заросшие кустарником черные склоны, отвратительные в мелькающем свете луны, я мечтал очутиться где-нибудь подальше от овеянного легендами Мыса контрабандиста, торчащего из зловещей гряды холмов наподобие корабельного бушприта.
- Я не привык шарахаться от каждой тени, как глупая девчонка, болтал между тем старый Иов. - Но я увидел его злобное лицо в моем окне и подспудно всегда верил, что мертвецы расхаживают по ночам. Теперь же... но что это?
Он застыл на месте, охваченный леденящим ужасом. Мы невольно прислушались к визгу терзаемых порывами бури ветвей и громкому шороху высокой травы.
- Всего лишь ветер, - пробормотал Конрад. - Он искажает любой звук.
- Нет, нет! Послушайте! Это был...
Сквозь шум ветра до нас донесся призрачный, пронизанный мучительным страхом голос:
- Помогите! Помогите! Господь, сжалься надо мной...
- Это голос моего брата! - взвизгнул Иов. - Он взывает ко мне из преисподней!
- Откуда послышался голос? - шепнул вдруг Конрад пересохшими губами.
- Не знаю, - ответил я, покрываясь липкой "гусиной кожей". - Я не расслышал. Он мог прозвучать сверху либо снизу. К тому же, он показался мне приглушенным.
- Объятия могилы приглушают его голос! - вскрикнул Иов. - Тесный саван сдавливает ему глотку! Ей-Богу, он воет на раскаленных решетках ада и хочет, чтобы я разделил с ним его судьбу. Вперед, к гробнице!
- По конечной тропе рода человеческого, - шутливо проворчал Конрад в ответ на причитания Иова, но это отнюдь не успокоило меня. Мы еле успевали за торопящейся тощей и нелепой фигурой старого Кайлза, едва не вприпрыжку поднимающейся по склону к массивному выступу, превращенному обманчивым лунным светом в тускло поблескивающий череп.
- Ты узнал этот голос? - спросил я у Конрада.
- Не совсем. Ты и сам заметил, что он прозвучал приглушенно. Если бы я принял его за голос Ионы, ты счел бы меня помешанным.
- Только не сейчас, - возразил я. - Вначале все это показалось мне безумием. Но дух ночи вошел в мою кровь, и теперь я готов поверить чему угодно.
Мы поднялись наверх и очутились перед массивной железной дверью гробницы. Позади нее высился крутой холм, поросший густым кустарником. Казалось, фантастические события этой ночи наделили мрачный мавзолей какой-то особой, грозной силой. Конрад обежал лучом электрического фонаря внушительный, старинного облика, фасад гробницы.
- Эту дверь не открывали, - заметил Конрад. - Замок кажется целым. Смотрите - пауки уже затянули густой паутиной порог, и ее нити невредимы. Трава у порога не примята, а значит, никто не входил в гробницу - и не выходил из нее.
- Что такое двери и паутина для вампира? - прогнусавил Иов. - Они проникают сквозь толстые стены как бесплотные призраки. Ей-Богу, я не успокоюсь, пока не войду в гробницу и не сделаю того, что должен. У меня есть ключ - единственный на свете, подходящий к этому замку.
Он извлек ключ - огромный старинный предмет, и сунул его в замок.
Послышался стонущий скрежет старого механизма, и старина Иов отпрянул, будто ожидая, что из щели приоткрывшейся двери на него набросится клыкастая нежить.
Конрад и я заглянули внутрь и, должен признаться, я вынужден был собраться с духом, одержимый вихрем предположений и догадок. Но внутри царила кромешная тьма. Конрад хотел было включить свой фонарь, но Иов остановил его. Похоже, к старику вернулось обычное самообладание.
- Дайте фонарь мне, - промолвил он с угрюмой решительностью в голосе. - Я войду один. Если он вернулся в гробницу и успел лечь в свой гроб, то я знаю, как с ним поступить. Подождите здесь, а если я крикну, или вы услышите шум борьбы, то спешите на помощь.
Конрад пытался возразить, но старый Кайлз едва не вышел из себя.
- Не спорьте! - возопил он. - Это моя работа, и я выполню ее один!
Старик чертыхнулся, когда Конрад направил луч света прямо ему в лицо, затем вырвал фонарь и, вытащив какой-то предмет из кармана своего пальто, вошел в гробницу и закрыл за собой тяжелую дверь.
- Очередное безумие, - недовольно пробурчал я. - Почему он так настаивал на нашем сопровождении, если хотел войти туда один? А ты заметил блеск в его глазах? Он окончательно рехнулся!
- Я в этом сомневаюсь, - возразил Конрад. - Мне этот блеск показался злобным торжеством. Что касается его "одиночества", это не совсем так, ведь мы всего в нескольких футах от него. У старика есть причина не испытывать желания, чтобы мы сопровождали его в гробницу. Кстати, что это он вытащил из кармана перед тем, как войти туда?
