Светлана Дильдина - Созвездие Чаши
За ним захлопывается светлая железная дверь, а потом еще одна. Провожатый, добродушный верзила с помятым лицом, тоже в коричневой форме, как тень следует за Сверчком. Даже в душе рядом стоит. Потом наблюдает, как Сверчок переодевается в пахнущие дезинфекцией казенные шмотки. А потом приводит в камеру-одиночку. Э, какая там камера! Комната. Даже обои на стенах, обшарпанные слегка, но вполне симпатичные, в зеленые ромбики. А нос уже не болит, и хочется спать.
— Спи.
Сверчку чудится, что его куда-то везут по морю, и палуба качается вверх-вниз, и прямо по борту выныривает и отдает честь дельфин.
— Долго еще? — спрашивает сквозь сон, приоткрывает глаз и видит те же зеленые ромбы.
— Успеешь все сны пересмотреть, — голос звучит добродушно. Сверчок наконец расслабляется и вытягивается во весь рост — впервые за много месяцев он сыт, лежит в тепле на мягкой постели.
Ему снится красный бык, который гоняет по небу футбольный мяч-солнце. Солнце тоже алое, как мяч на куртке. «А куртку жаль», — думает он, и проваливается в сон окончательно.
Чаша
В «ястребе» мальчишка летал впервые. Дух захватило, когда привезли на маленький аэродром… правда, где-то в области желудка неприятно заныло: бродяг на «ястребах» не катают.
— Ну, и куда летим? — нарочито развязно спросил у похожей на симпатичную селедку дамочку в летной форме — пилот, что ли? Чудеса. Докатились — «ястребов» водят женщины…
Та не отозвалась. А Сверчка двое в коричневой форме вежливо препроводили в салон и пристегнули ремнями. Сверчок понажимал немного на кнопку ремня, убедился, что та заблокирована.
Ну и пёс с вами, подумал. Разбиваться будем, так и сдохну пристегнутым. Все равно парашюта нет. Потер затылок — перед отправкой на аэродром Сверчка подержали под какой-то лампой и сделали укол в основание черепа. Неприятно довольно-таки, но терпимо. Зато салон — сказка. Ничего лишнего, а смотрится дорого — не понять, то ли красное дерево, то ли пластик…
«Ястреб» почти не гудел — так, успокаивающее бормотание. Набрал высоту.
— Вот это дела… — Восхищенно сказал Сверчок, таращась на лежащее внизу белое поле, рыхлое, изборожденное синими полосами. — Облака, блин. — И оглянулся. Рядом никого не было, и он ощутил сожаление — не поделиться. Откинулся на мягкую спинку, немного поерзал, пытаясь каждой клеточкой ощутить, насколько удобно. За последний месяц привык к хорошей жизни. Много чего давали — бесплатно, ну, так на халяву сыр только в мышеловке бывает, известно. Еще понять бы, где она, эта самая мышеловка.
А уж внимания Сверчок нахватался — полные горсти. То пожилой тип, то молодой сухощавый, в очках, то женщина с роскошной прической — сразу видно, парик. Толпа народу, в общем. И все чего-то хотели от Сверчка. То подсовывали бумажки, на которых надо было чертиков рисовать и всякую прочую мишуру, то велели на кнопочки жать. Даже в тренажерный зал притащили — заставили упражнения разные делать, отжиматься, прочую чушь — а сами подсчитывали, чего и сколько, давление мерили, глаза просвечивали, разве что черепную коробку не вскрыли.
Сверчок переносил подобные процедуры кротко, будто ягненок. Порою злился, но больше смешно было. Кормили вдоволь, и вкусно, между прочим. Разговаривали учтиво. Эх…
Он потянулся, снова покосился на облака. Вот прогуляться бы по такому полю — ширь необъятная, ни конца, ни края… Замечтался, задремал понемногу. Вскоре услышал:
— Выходи, путешественник!
Вышел, потянулся. По сторонам поглядел. Дышалось тут замечательно — свежий такой воздух, явно не городской, и тонкий аромат в воздухе — цветы какие-то южные… у той, в парике, были похожие духи…
Впереди стена высилась, огроменная — с такой высоты ежели грохнуться, останется лужица. Странная такая стена, синяя — и широкая-преширокая. Из бетона, вроде как. Не просто забором — она изгибалась, будто описывая круг. Это какому ж умнику понадобилось подобной стеной территорию ограждать? Шорох тормозов, по звуку — остановилась дорогая машина; но это было неинтересно. А вот стена — забавней, намного.
— Там что, цирк или стадион какой-нибудь? — спросил у провожатого. — Эй! — не дождавшись ответа, оглянулся — и хмыкнул.
Рядом с ним стояла и растерянно улыбалась девчонка. У нее до талии свисала обалденная коса — черная, толщиной в руку. И глаза были круглые, синие.
— А ты чего здесь? — спросил Сверчок, с любопытством разглядывая девчонку. Аккуратно одета… нет, эта не из бродяг. То есть, его тоже привели в человеческий вид, но по этой Синеглазке видно сразу — она привыкла к хорошей одежде, новенькой, а не двадцать раз перелатанной. И вся такая округлая, ухоженная. Тихое въедливое шипение не дало додумать.
Сверчок поднял глаза и присвистнул. На подростков надвигалась вторая стена. Э, нет, машина с высоким бортом. Но цветом — один в один, такая же синяя, только с металлическим отблеском.
— Прошу, — сверкнула зубами очередная дамочка, приглашая подняться по лесенке в кузов. Синеглазка шагнула было вперед — послушная девочка, но Сверчок ухватил ее за пояс.
— Погоди. Эй, — крикнул «проводнице», — А поподробнее?
Та вытаращилась, будто ни разу не видела говорящего подростка. И все улыбалась, а губы ее, ярко-алые, переливались, как на рекламной открытке.
— Вам не о чем беспокоиться, — пропела «открытка». — Машина доставит вас в место, где вы будете жить. Там вы найдете новых друзей и занятие себе по душе.
Синеглазка колебалась, готовая подчиняться напевному примурлыкиванию.
— Слушай, — крикнул Сверчок. — Давай так. Пока не скажешь, что это за бесова стена, я и с места не двинусь. Бродяг на «ястребах» возят и на личной машине, ага, щас поверил.
— Мальчик, ты совершенно напрасно тревожишься, — завела было «открытка», но сзади аккуратно так подхватили Сверчка и поставили на лестницу. Раз-два, по ступенькам.
— Против грубой силы не попрешь, — буркнул Сверчок, оказываясь в кузове. А Синеглазка зашла сама, и села на лавку напротив Сверчка, ручки на коленях сложила, ресницами хлопает, умница.
— Давай знакомиться, что ли, — дружелюбно сказал Сверчок.
Та робко кивнула, всем видом выражая готовность дружить. Прямо щенок приблудный… еще бы косой завиляла.
— Ну и как же тебя зовут, Синеглазка?
— Я… Ой, я не помню, представляешь, — смущенно улыбнулась она.
— Да ну? — весело отозвался Сверчок. — А меня вот — Сверчок, а имя… — он нахмурил брови, наморщил лоб. Э… голова, ау? — расхохотался, тоже несколько виновато: — Слушай, и я забыл! Это перелет действует, правда! Это из-за облаков и в голове туман!
