Николай Шагурин - Новая лампа Аладдина
Вернувшись, Рун-Рин с горечью обнаружил, что его маленькая страна перестала быть уютной. Год назад в результате реакционного переворота к власти пришел кавалерийский капитан Хуно Фуркаль, начавший с того, что произвел себя в генералы. Опираясь на кучку военных, занимавших в армии ключевые посты, с помощью "Гарпии" (так называлось учреждение, совмещавшее в себе функции ведомства безопасности и тайной политической полиции) Фуркаль начал свирепую расправу со всеми инакомыслящими. В народе его называли "мясником" (действительно, отец Фуркаля содержал скотобойни).
Невежественный, грубый, тщеславный, жестокий, Фуркаль люто ненавидел интеллигенцию, вероятно, потому, что сам не получил порядочного образования. Какой-нибудь унтер-офицер охранных войск в его глазах стоял выше академика.
Конечно, сведения о режиме хунты, возглавляемой Фуркалем, доходили до Рун-Рина еще в Париже, но только вернувшись, он смог реально оценить масщта
* Орган Французской компартии.
** Правая буржуазная партия.
бы опустошений, произведенных среди людей литературы, искусства, науки, среди передовой части рабочего класса. Все, что было здесь лучшего, талантливого, идеального, либо угодило за решетку, либо вынуждено было уйти в подполье. Тайные агенты и провокаторы "Гарпии" проникали во все щели в поисках хотя бы искорки свободомыслия. В общем Фуркаль и его хунта могли не опасаться, что подрастающее поколение микроландцев будет слишком грамотным.
Что же делать, а работать все-таки нужно... А там посмотрим, - рассудил Рун-Рин и отправился в институт новейшей электроники. Это было солидное учреждение, поставленное с размахом, на серьезную ногу, своеобразный и сложный комплекс. Под одной крышей здесь сожительствовали, во-первых, институт с научно-исследовательскими целями. Во-вторых, приданные ему лаборатории, обширные экспериментальные и испытательские мастерские. И, в-третьих, производственные цехи, выпускавшие новую электронную аппаратуру на экспорт. Если первая часть этой триады поставляла идеи и теоретически разрабатывала их, вторая воплощала их в жизнь, то третья являлась чисто коммерческим предприятием, носившим название "Акционерное общество "Юниверсал электронике". Фирма располагала оригинальными патентами и потому приносила весьма солидный доход, на отчисления от которого существовал институт и его хозяйство.
Трудно сказать, кто играл первую скрипку в этом симбиозе, но ясно было одно - хозяином его были иностранные капиталисты, прибравшие к рукам контрольный пакет акций "Юниверсума".
Сперва Рун-Рин работал в конструкторском бюро на рядовой должности, но вскоре руководство института и хозяева "Юниверсума" поняли, что в его лице они имеют дело не с заурядным инженером-исполнителем, а с человеком, способным на неизмеримо большее. В первые же месяцы были получены патенты на некоторые устройства, фактическим автором которых был Рун-Рин. Выдвинутый им затем проект "ЛА-1" чрезвычайно заинтересовал руководство института, и РунРин был назначен генеральным конструктором. Так он получил возможность осуществить мечту своей молодости и вместе с ближайшими своими помощниками - физиком Морисом Дювалем, кибернетиком Виском де Рие, электрониками Фаустом Панто и Лохом Ласси горячо взялся за дело. Рун-Рин умел подбирать талантливых сотрудников, они тянулись к нему, словно к магниту. Да и сам автор проекта понимал, что для выполнения титанической задачи, которую он поставил перед собой, необходимы такие щедро одаренные люди, и что без них дело обречено на провал. Последовательно появились проекты "ЛА-2", "ЛА-3", "ЛА-4". От раза к разу конструкция совершенствовалась, и наступил момент, когда проект "ЛА-5" удовлетворил са мого Рун-Рина, ученый совет института и хозяев. Последние понимали, что реализация проекта потребует огромных затрат, но решили пойти на них. Игра стоила свеч.
В экспериментальный цех В-2 поступила первая серия чертежей.
5. ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС КЕРБЕРА ДЕЛЬФАСА (продолжение)
- Значит, ты хорошо знаешь этого Рун-Рина? - повторил диктатор.
- Я уже сказал, экселенц, что мы были когда-то друзьями, - вздохнул Дельфас.
- И вы давно не виделись?
- Года четыре с лишним. Закончив институт, я сразу же уехал, а Рун-Рин оставался в Париже.
- Он тебе доверяет?
- Вполне.
- Расскажи, как тебе удалось разнюхать эту историю с Аладдиновой лампой.
- Рун-Рин еще тогда носился с этой идеей. Но он еще учился, и у него, естественно, не было ни средств, ни возможностей для практических шагов в этом направлении. И когда до меня дошли некоторые сведения о том, чем занят он сейчас, я решил нанести ему визит. Разумеется, неофициальный и в штатском.
ИНЭ и предприятие фирмы находились в 18 километрах от города. Дельфас никогда не бывал тут и был поражен видом этого научно-производственного городка, который скорее напоминал крепость. Высокие бетонные стены с несколькими рядами колючей проволоки наверху отгораживали эту цитадель электроники от внешнего мира. Подкатив на своем "Ситроене" к воротам, Дельфас прежде всего столкнулся с двумя часовыми, одетыми в зеленую униформу и вооруженными автоматами. На спинах их курток стояло клеймо фирмы.
После долгих и придирчивых расспросов - кто да зачем? Дельфас попал в контрольно-пропускной пункт и получил возможность связаться по видеотелефону со старым приятелем. Рун-Рин, казалось, был приятно изумлен неожиданным посещением и распорядился выписать пропуск. Но и после этого Дельфасу пришлось заполнить анкету, предъявить служебное удостоверение (он заранее запасся фиктивным документом скромного юрисконсульта) и паспорт. И только тогда Дельфас получил квиток, дающий право на посещение этой "святая святых" современной электроники. Униформист проводил его до дверей кабинета, на которых красовалась бронзовая табличка "Генеральный конструктор".
И вот бывшие друзья сидели друг против друга в глубоких кожаных креслах и с интересом рассматривали друг друга.
Рун-Рин отметил, что Дельфас нисколько не изменился - все такой же сухопарый, тощий, долговязый, "глиста Дельфас" по студенческой кличке. Рун-Рин сохранил подвижность и спортивную выправку и одет был, как и прежде, с элегантной простотой, но осунулся и выглядел усталым и похудевшим, как человек, которого точит какая-то тайная болезнь.
- Давно мы не виделись, старина, - сказал Дельфас самым задушевным тоном, похлопывая генерального конструктора по колену.
- Да что-то около пяти лет, - заметил Рун-Рин.- Я совсем потерял тебя из виду. Да и не мудрено: последний год я почти не выхожу за пределы института, частенько и сплю здесь... он кивнул на диван в углу кабинета, покрытый персидским ковром.
