Эллис Питерс - Роза в уплату (Хроники брата Кадфаэля - 13)
- Кого бы тебе ни прислали,- сказал Хью и улыбнулся, шагая рядом с Кадфаэлем по широкой тропинке, огибавшей рыбные пруды,- к тому времени, как он уйдет от тебя, это будет совсем другой человек, уж ты постараешься. Зачем им отдавать тебе, скажем, Руна, милого и наивного, как святой? Это уже готовый монах, таким он и родился. Ты получишь какого-нибудь сомневающегося, упрямого и неотесанного детину, коего надо еще сформировать. Правда, форма не всегда получается та, которую ждали,- добавил Хью, коротко усмехнувшись, и искоса глянул на своего друга.
- Рун взял на себя попечение над алтарем святой Уинифред,- возразил Кадфаэль. - Он испытывает к ней собственнические чувства. Сам делает для нее свечи и берет у меня пахучие эссенции, желая сделать свечи благовонными. Нет, Рун сам нашел себе занятие, и незачем вставать у него на пути. Он и она - они позаботятся друг о друге.
Хью с Кадфаэлем перешли мостик через ручей, питавший пруды и мельницу, и очутились в розарии. Подрезанные еще осенью кусты подросли очень мало, однако первые бутоны начали наконец набухать, и из зеленой оболочки стали проглядывать красные и белые полоски.
- Теперь они скоро раскроются, - с довольным видом заметил Кадфаэль. Им нужно было только тепло. А то я уж было стал сомневаться, получит ли вовремя вдова Перл свою ренту в этом году. Но если эти наверстывают упущенное, то и ее белые, наверное, не отстанут. Грустным выдался бы год, если бы розы не зацвели к двадцать второму июня!
- Вдова Перл? Ах да, в девичестве Вестье! - отозвался Хью. - Как же, помню! Значит, это происходит в день перенесения мощей святой Уинифред? Сколько лет прошло, как аббатство получило этот дар?
- В этом году мы четвертый раз принесем вдове плату - одну белую розу с куста возле ее старого дома, и вручить цветок надо в день перенесения мощей святой Уинифред...
- Мнимого перенесения,- ухмыльнулся Хью.- Ты хотя бы покраснел, говоря о нем...
- Я и краснею, но при моем цвете лица кто это заметит? - Лицо у Кадфаэля и впрямь было красно-кирпичного оттенка, обветрившееся за долгие годы жизни под открытым небом... на Востоке, равно как и на Западе. Загар настолько въелся в кожу, что зимой она лишь слегка тускнела, а летом, как правило, снова начинала лосниться.
- Требования вдовы Перл были крайне скромными, - задумчиво сказал Хью, когда они подошли к дощатому мостику через канаву, по которой отводили воду из странноприимного дома. - Большинство наших городских купцов назначили бы за свою собственность гораздо более высокую цену, нежели одна роза.
- Она потеряла то, что было для нее всего дороже,- мужа и ребенка,промолвил Кадфаэль. - Муж умер, а у нее случился выкидыш. Она не могла вынести этого - жить одной в доме, где они были так счастливы вдвоем. Но именно потому, что дом был ей дорог, она захотела отдать его богу и не стала присоединять к остальным своим владениям, и без того достаточным, чтобы обеспечить ее саму, родню и всех работников. Того, что мы получаем от аренды дома, хватает на свечи и убранство алтаря пречистой Девы в течение всего года. Так захотела вдова Перл. Она сохранила единственное звено, связывающее ее с домом,- одну розу в год. Он был очень хорош собой, Эдред Перл,- добавил Кадфаэль, качая головой, как бы сожалея о недолговечности красоты.- Я видел, как жестокая лихорадка иссушила его до костей, и ничем не мог помочь. Такое не забывается.
- Ты видел многих таких,- рассудительно заметил Хью. - И здесь, и на полях Сирии, давным-давно.
- Видеть-то я видел! Только слышал ли ты, чтобы я говорил, что, мол, забыл хоть одного из них? А тут - молодой, красивый мужчина, умерший так рано, не достигнув зрелого возраста, и его жена, у которой не осталось даже ребенка как памяти о нем... Согласись, случай весьма печальный.
- Она молода, - несколько сухим и практичным тоном сказал Хью, потому что его мысли были заняты другим. - Она может еще раз выйти замуж.
- Так думают многие у нас в городе,- согласился Кадфаэль, кисло улыбнувшись.- Богатая женщина, единственная хозяйка сукновального дела Вестье. Но после того, что она имела, едва ли она посмотрит на какого-нибудь седого скрягу вроде Годфри Фуллера, который уже похоронил двух жен, получив хорошее наследство от обеих, а теперь присматривается к третьей. Или на какого-нибудь молодого вертопраха, который ищет легкой жизни!
- Например? - поддразнил Хью, улыбаясь.
- Я мог бы назвать двоих-троих. Прежде всего, младший сын Уильяма Хинде, если дошедшие до меня слухи справедливы. И этот парень, старшина ее ткачей, очень неплохо выглядит и наверняка жаждет ей понравиться. Да и ее сосед, шорник, говорят, ищет себе жену и думает, что вдова Перл вполне ему подходит.
Хью разразился хохотом и дружески хлопнул Кадфаэля по плечу. Они ступили на большой монастырский двор и попали сразу в обычную обстановку оживления перед мессой.
- Сколько у тебя глаз и ушей на улицах Шрусбери? Хотел бы я, чтобы мои люди знали хотя бы половину того, о чем докладывают тебе. Какая жалость, что твое влияние не распространяется на Нормандию. Я бы не отказался, чтобы мне намекнули, о чем там договорились Роберт и Джеффри. Хотя мне кажется, - Хью сразу посерьезнел, заговорив о том, что его заботило, - Джеффри слишком волнуют мысли, как овладеть Нормандией, чтобы он стал тратить время на Англию. Судя по всему, он занят тем, что непрерывно совершает короткие набеги и вовсе не собирается покидать сейчас континент. Скорее, он втянет Роберта в свои дела и заставит помогать себе, чем сам окажет ему серьезную помощь.
- Он явно проявляет очень мало интереса к своей жене и ее амбициям,согласился Кадфаэль.- Ладно, посмотрим, сумеет ли Роберт склонить его на свою сторону. Ты сегодня пойдешь к мессе?
- Нет, я уезжаю в Мэзбери на неделю или две. Мы хотели отправиться раньше, но все откладывали из-за холодов. Зато теперь надо спешить. Я оставлю там Элин и Жиля на лето. А сам буду ездить туда и обратно, по мере надобности.
- Лето без Элин и без моего крестника! - с упреком произнес Кадфаэль.Хорошенькие новости, и ты выкладываешь их мне прямо так, без предупреждения! Тебе не стыдно?
- Ни капельки! Потому что я пришел, помимо всего прочего, пригласить тебя сегодня вечером к нам на ужин. А завтра утром мы уедем. Аббат Радульфус дал свое позволение и благословение. Иди помолись о хорошей погоде и спокойной поездке для нас, - серьезно промолвил Хью и подтолкнул своего друга в сторону входа на галерею и к южным дверям церкви.
По чистой ли случайности или по странному совпадению появляется перед глазами человек, о котором накануне вспоминали, только среди немногих прихожан, присутствовавших в тот день на мессе в монастырской церкви, была и вдова Перл. Ежедневно несколько мирян преклоняли колени перед приходским алтарем. Одни - потому что по каким-то причинам пропустили мессу в своем приходе, другие - потому что были стары и одиноки и заполняли свои дни посещением церкви, а третьи - потому что хотели обратиться к богу с важной просьбой и искали особого случая заслужить его милость. Были и такие, у кого оказывались дела в Форгейте и кто рад был хоть на короткое время обрести убежище, где можно было спокойно подумать. Именно такое желание и привело сюда вдову Перл.
