Эллис Питерс - Роза в уплату (Хроники брата Кадфаэля - 13)
Перед Джудит стоял человек, за которым не надо было посылать, который пришел сам, единственный человек из ее окружения, который никогда ничего не просил, не ждал, не требовал, не искал выгоды и был начисто лишен корысти или тщеславия, человек, которому она была обязана больше, чем просто жизнью. Он принес ей розу, последнюю розу со старого куста, и это было маленьким чудом.
- Найалл... - медленно, нерешительно выдохнула молодая женщина, впервые назвав его по имени.
- Я принес вам розу в уплату, - сказал мастер, сделав несколько шагов по направлению к Джудит, и протянул ей розу - полураспустившуюся, свежую, белую - без единого пятнышка.
- А мне сказали, что ничего не осталось, - промолвила изумленная Джудит,- что все сгорело. Возможно ли это? - и в свою очередь пошла ему навстречу, осторожно, как будто опасаясь, что, если она прикоснется к розе, та рассыпется в прах.
Найалл очень мягко вытащил свою руку из цепкой ручки ребенка, девочка застенчиво старалась спрятаться за его спину.
- Я срезал ее вчера для себя, когда мы пришли домой.
Две руки протянулись навстречу друг другу и встретились над яркой полосой солнечного света, а раскрывшиеся лепестки цветка заиграли, поблескивая розоватым перламутром. Пальцы соприкоснулись, охватив стебель. Он оказался гладким, все шипы были срезаны.
- Вы не пострадали? - спросила Джудит. - Ваша рана заживает?
- Это просто царапина, - успокоил ее Найалл. - Боюсь, вы попали в худшую беду.
- Сейчас все уже позади. Я успокоилась.
Однако Джудит понимала, что выглядит ужасно одинокой и заброшенной. Они смотрели в глаза друг другу с напряжением, которое трудно было выдержать и еще труднее нарушить. Девочка осторожно сделала шажок вперед, боясь подойти ближе.
- Ваша дочка? - спросила Джудит.
- Да. - Найалл повернулся и протянул малышке руку. - Мне не с кем было ее оставить.
- Я очень рада. Зачем же оставлять ее, если вы шли ко мне? Никто никогда не будет для меня более желанным гостем.
Девочка, увидев, что эта чужая женщина с мягким голосом улыбается ей, почувствовала к ней доверие и подошла ближе. Ей было пять лет, и она была высокой для своего возраста. На ее серьезном личике и молочно-белой коже играли солнечные блики, словно огоньки зажженных свечек. Волосы ребенка, собранные в пучки на висках и свисавшие на плечи, были темно-золотого цвета, а длинные золотистые ресницы прикрывали темно-голубые глаза. Малышка согнула коленки и присела, как будто в глубоком реверансе, не отрывая от лица Джудит блестящих глаз, в которых так и сверкало любопытство. Вдруг она решилась и потянулась к молодой женщине, подставив ей личико для поцелуя - как всегда делают дети со взрослыми, которых они признают своими.
Малышка словно вложила свою крошечную ручку в грудь Джудит и сжала ее сердце, столько лет тосковавшее без ребенка. Джудит, глаза которой наполнились слезами, наклонилась, и они поцеловались. Губки девочки были мягкими, прохладными, душистыми. Пока они шли через город, розу несла она, и аромат цветка все еще витал над ребенком. Малышка молчала, она с интересом разглядывала обстановку и незнакомую женщину. Болтать она станет позже, когда они познакомятся поближе.
- Имя ей дал отец Адам, - сказал Найалл, глядя на дочку с грустной улыбкой. - Имя необычное - ее зовут Розальба*. [ Rosalba - белая роза, alba - белый (лат.)]
- Завидую вам! - повторила Джудит однажды уже сказанные ею слова.
Снова ими овладела странная скованность, слова не шли с языка. Найалл взял дочку за руку и отвел к двери, за полосу света. Джудит осталась стоять на месте, прижимая к груди сверкавшую на солнце розу. Вторая маленькая Белая Роза подпрыгнула разок, потом обернулась и через плечо улыбнулась, как бы на прощание.
- Ладно, цыпленок, пошли домой. Наше поручение мы выполнили.
Сейчас они уйдут, оба, и не будет больше роз на старом кусте, и не надо будет приносить плату за ренту в день перенесения мощей святой Уинифред. Если они сейчас уйдут, наверное, уже больше никогда не повторится эта минута, никогда они не окажутся втроем в одной комнате. Мастер уже дошел до двери, как вдруг услышал:
- Найалл...
Его бросило в жар, он обернулся и увидел освещенную солнцем Джудит, лицо которой стало белым и раскрывшимся, как цветок розы, который она держала в руках.
- Найалл, не уходите! - Джудит нашла наконец слова, нужные слова, и вовремя произнесла их. Она повторила то, что сказала ему глухой ночью подле ворот обители у Брода Годрика: - Не оставляйте меня!
