Михаил Грешнов - Сафари
- Колония существ... - пытался вставить хоть слово Чейз.
- И кроты - дрянь!
Профессор вынул из портфеля несколько снимков:
- Взгляните...
Президент не стал смотреть снимки. Пусть едет, решил он. В бумагах компании профессор заблудится, как в лесу (он и не требует бумаг), а на Артане Филиппс обведет его вокруг пальца.
Подписал профессору пропуск - летите.
Чейз прилетел попутной ракетой, которую тотчас стали грузить титаном в обратный рейс. Принял его главный инженер завода Филиппс.
- Колонии нет, мистер Чейз! - заявил он с первых же слов.
- Как нет?..
- Практически нет, - Филиппс снял телефонную трубку. Последний остался, Джойс? - спросил он, когда гудки прервались. И, получив ответ, положил трубку: - Остался последний крот.
Насладившись смущением Чейза, Филиппс сказал:
- Пусть это будет ваш зверь, профессор. Устроим сафари, и вы уложите последнего обитателя. Не жалейте. Вид у зверей преотвратительный!
Профессор хотел сказать, что сафари ему не нужно, убивать он никого не собирается. Филиппс все это видел по облику гостя, его растерянности. Но Филиппс знал и своего шефа Дина, и потому его желание было - деморализовать профессора. Не дай бог Чейзу что-нибудь приглянется на планете - хлынут другие яйцеголовые. Компанию СКА надо оберегать от любопытных и любопытствующих. Тогда доходы - в том числе Филиппса будут на высоте.
- Мы вам предоставим последний выстрел, профессор Чейз. У нас тут пари - кто возьмет последнего зверя. Но мы отменим пари, - при этом Филиппс подумал: ради процветания "Стил Корпорейшн" стоит пойти на жертву. - Последнего уложите вы, и мы по этому случаю попируем.
- Расскажите мне о канарах, - попросил Чейз.
- Умнейшие звери! - охотно откликнулся Филиппе. - Но против наших искателей и винтовок не устояли.
- Почему они не ушли, не спаслись бегством?
- Ушли бы, да некуда. Другой такой долины нет.
- Вы это утверждаете?
- Планета исследована, мистер Чейз. Нигде - ничего.
- Откуда же они здесь?
- Вот уж не задавались этим вопросом. Нас интересовало другое.
- Что именно?
- Мясо!
Чейз на минуту замолк. Потом, переменив тему, спросил:
- Снимки колонии помните?
- Конечно. Мы их передали на Землю.
- Они вам ничего не говорят?
- Что они должны говорить?
Так спрашивал на Земле Иллтон. Но Иллтон - геолог. С Чейзом он учился в одном университете, но специальности они получили разные. Иллтон исследовал планету, провел на Артане два года. Как и Филиппс, он утверждал, что другой колонии нет.
Эта изолированность канаров, уникальность их поселения заинтересовали Чейза.
- Откровенно, - попробовал он еще разговорить Филиппса, в колонии вы ничего не заметили необычайного?
Филиппс задумался.
- Ну, - торопил Чейз, ему показалось, что Филиппс колеблется.
- Как вам сказать... - Филиппс действительно колебался. В последние полгода они делали насыпи.
- Насыпи?..
- Землю из нор они выбрасывают наружу. Получаются холмики - как у кротов... Так вот они стали соединять холмики насыпями. А то и просто делают насыпи. На что это им понадобилось?
Чейз молча слушал.
- Работали даже днем, - продолжал Филиппс. - С отчаянием, с ожесточением. Тут и была охота, мистер Чейз! Ленивые не устояли, чтобы не пострелять!
- Вы... эти линии помните? - спросил Чейз, выражая не совсем ясно что-то мелькнувшее в его голове, в первое мгновение он определеннее высказаться не мог.
- Зачем? - ответил вопросом Филиппс, он действительно не понял профессора.
- Нет ли в них системы? - уточнил Чейз. - Линии можно провести по-разному.
- Системы? - рассмеялся Филиппс. - Какие только фантазии не приходят ученым в голову!
Вернувшись в жилую келью: пять шагов в длину, четыре в ширину - компания "Стил Корпорейшн" экономила на жилой площади, - профессор достал из портфеля снимки, разложил на столе.
Снимков было четыре.
На первом - северное полушарие планеты, долина канаров: вытянутое с востока на запад пятнышко среди хребтов. На втором - только долина, однако без мелких деталей, за исключением скальных гряд по краям. Третий снимок давал колонию россыпь холмиков. Все три снимка сделаны со спутника. Четвертый снимок был сделан на поверхности, видимо, с холма: часть долины и те же холмики, но только сбоку - чуть сверху и сбоку.
Лучшим был третий снимок. Он привлек внимание Чейза на Земле, и теперь в каюте профессор рассматривал его вновь и вновь. Точки холмиков были разбросаны хаотично. И все же... Если их соединить линиями, что-то угадывалось: очертания, силуэты. Может, иероглифы, может, созвездия - смотря как соединить линии. Соединишь так - складывается один узор. По-другому - другой. Больше всего россыпи напоминали звездное небо. Но это, наверно, так кажется. Напрягая ум, Чейз вглядывался в скопление точек. Их можно соединять как угодно. Другое дело сейчас, когда их соединили канары. Как соединили? Зачем?
И вот он на охоте.
- Выше ружье! - подбадривает Филиппс. - Зверь может выскочить внезапно. Если нырнет в другую нору - начинай поиск сначала.
Некоторое время Филиппс и Чейз идут молча. Чейз смотрит под ноги, но не различает следов. Нужен опытный глаз Филиппса, чтобы идти к цели. Профессор старается не шуметь - ему хочется увидеть зверя. Филиппс замечает осторожность профессора.
- Канары совершенно глухие, - говорит он.
Профессор молчит. Филиппс добавляет к сказанной фразе:
- Поэтому они подпускают к себе на близкое расстояние.
Миновали холм. Впереди показались помощники Филиппса с искателями - продолжали шарить прутьями над землей.
- Где же насыпи? - оглядывается Чейз.
- Дальше, - отвечает Филиппс. - Вот ясный след, - останавливается он.
Чейз видит на земле две-три царапины.
- Старик иногда обходит колонию, как хозяин, - говорит Филиппс. - Старый, очень опытный зверь. Мы его так и зовем Старик.
Опять они идут молча. Другой холм скрывает помощников.
- С этого холма можно увидеть насыпи. Хотите? - спрашивает Филиппс.
Чейз и Филиппс карабкаются на крутизну.
Стоило труда подняться на холм. Зато часть долины была теперь вся перед ними.
Странная картина предстала глазам профессора. Низкий горизонт упирался в фиолетовое, почти черное небо. Солнце висело справа, бросало косые лучи. В красном свете почва казалась бурой, холмики - черными, тени от них - желтоватыми. Но не это привлекло внимание Чейза. Холмики соединялись насыпями - тоже черными, словно прочерченными карандашом. Сколько Чейз ни размышлял над снимками долины, он никогда бы не соединил холмики так, как они соединены теперь. Определенно угадывались ряды: первый ряд, второй. А может быть, строки!.. Это даже вернее, пришел к выводу Чейз. Строки, как в книге, но только на ширину всей долины!.. Кроме того - постой, постой! - рассматривал Чейз: в строчках повторялись одинаковые изображения. В первой строке одни, во второй другие. Что-то странно знакомое угадывалось в символах. Очень знакомое, примелькавшееся, вглядывался профессор, только записанное по-другому, непривычными знаками. Стоит секунду подумать, минуту подумать...
