Эрик Сент-Клер - Олсен и чайка
Но солонина оказалась слишком соленой. Когда он грыз сухари, у него отдавалось в затылке. Щербет растаял и вытек. Только ром был безупречен - но даже большое количество рома не могло породить у Олсена представление о пище, отличной от той, к которой он был приучен.
Сухари, солонина и ананасный щербет - вот и все, что он получил. Плюс, конечно, ром.
Поэтому, когда кончилась неделя, Олсен опять взялся за дело, пиная гнезда, топча яйца и распевая "Трам-топ-топ!". Как в старые времена, разве что ромовый перегар добавился к яичной вони разрушения.
- Олсен! - крикнула чайка в ужасе.-Мой ДОБРЫЙ Олсен!
Олсен подобрал яйцо и прицелился в чайку.
- Пожалуйста; - взмолилась чайка, готовясь уклониться. - Неужели ты не можешь придумать и попросить у моря что-нибудь получше?
- Банку тухлых червей! - завопил Олсен. Он швырнул яйцо, но здорово промахнулся. Рому в нем было чересчур много.
- Олсен, моя радость! - взвыла чайка голосом, каким они кричат, когда чуют дурное. - Гордость моя! Прелесть моя! Мой добрый друг! Ну есть ли что-то что-нибудь ... ну, я не знаю, что, чего ты хочешь: неужели ты не знаешь? Я не знаю, чего ты хочешь! Скажи мне! ЧТО УГОДНО, только бы ты не топтал наши яйца! Что, о скажи мне, что ты хочешь?
Олсен стоял, как будто загипнотизированный молящим взглядом чайки. Почти через минуту на его лице появилась ухмылка.
- Женщину, - сказал он.
- Вот! - сказала чайка. - Любовь хорошей женщины.
Олсен радостно кивнул. Новая идея постепенно захватывала его. Любовь хорошей женщины... Он вспомнил о хороших женщинах, которые бродили по панелям Буэнос-Айреса, Марселя, Сингапура. Он шумно вздохнул, и ром снова заклубился в его голове.
- Извини, Олсен, - сказала чайка. - Мне в самом деле ... но как я могу вызвать для тебя женщину из моря?
- Запросто! - рявкнул Олсен. - Вот как! - Сунув два пальца в рот, он издал оглушительный свист. А потом уставился вдаль, будто и в самом деле ожидал, что появится женщина. Пять месяцев в компании одних лишь чаек, видно, не пошли на пользу его бедной голове.
От свиста чайка передернулась.
- Не надо так делать, - сказала она. - Я могу показать тебе, как сделать Леску Для Русалки. Подойдет тебе русалка, прелестная русалка? - Чайка пыталась заинтересовать его.
- Русалка!.. - фыркнул Олсен. - Полрыбы, полбабы! Как это я буду... голос Олсена постепенно стихал, оттого что он, сморщившись, пытался думать. Скажи! - потребовал он спустя минуту. - А я поймаю какую хочу?
- Конечно! - сказала чайка. - Она будет в точности такая, какую ты потребуешь. И она будет любить тебя, Олсен!
Ухмыльнувшись, Олсен бросил на берег Узор Желания, и чайка расплела его.
- Смотри, - сказала она. - Сверху и снизу. А теперь продернешь сквозь петлю, вот так. Теперь ты. - Олсен, высунув от усердия язык, повторял каждое движение розовых чаячьих лапок.
После двух попыток, не больше, Олсен понял. Ведь он был моряком, и даже утопая в роме, мог понять сложную такелажную работу.
- Теперь, - сказала чайка, - забрось конец в море.
Но Олсен для страховки сначала намотал другой конец на запястье.
- Но, - сказала чайка, - ведь тебе...
- А вдруг она сорвется? - сказал Олсен. И забросил другой конец в море.
Почти тут же леска задергалась. Олсен поймал свою русалку. Конечно, вытягивать ее было незачем. Она радостно прыгала в пене; она покорно тянулась к нему. Обожание влажно сверкало в ее больших сине-зеленых глазах.
Олсен вскинул голову и завопил от ужаса.
Русалка ухватилась ртом за лесу возле запястья Олсена. Нетерпеливо дернула. Ей надо было немедленно возвращаться в море: такие русалки не могут жить на суше.
Все еще завывая, Олсен перехватил лесу. Но ром бурлил и кружился в его голове. Он отчаянно потянул, сопротивляясь тяге русалки. Леса между ними зазвенела от напряжения - и внезапно лопнула.
Олсен отлетел назад и тяжело шлепнулся в кучу помета. Русалка плюхнулась в море. Ее ноги коротко всплеснули над водой, прежде чем скрыться. Теперь рыбья часть была скрыта водой, и только чудные, чудные ножки поманили на секунду и исчезли ...
Олсен соображал туго - но инстинкты у него работали отлично.
- Подожди! - взревел он и кинулся вслед за ножками прямо в море. Но ножки исчезли - нет, теперь они были вон там, дальше ... Он зашлепал к ним. Волна подхватила его и накрыла; он захлебнулся горькой водой и почти протрезвел. Снова мелькнули ножки, в другом направлении. Инстинкт победил разум. Олсен, разбрызгивая воду, побежал туда. Волны перекатывались через его голову, но он не сворачивал.
Внезапно дно под ногами Олсена исчезло, и он почувствовал, что течение уносит его в море. Новый инстинкт, самосохранения, заговорил в нем. Но... Золотые ножки сверкнули рядом и снова исчезли, и тут же что-то мягко и страстно охватило его лодыжки под водой. Олсен снова взвыл, почувствовав, что его тянут вниз - нежно, любовно, но твердо. Когда его вой стих, пошли пузыри. Потом и пузыри исчезли.
Чайка наблюдала все это с большим интересом.
- Какой интересный брачный обычай! - сказала она, ни к кому не обращаясь. - Олсен все же очень странный тип.
Затем она позабыла об Олсене и начала собирать плавник для починки гнезда.
