Владимир Фильчаков - Воюй, пока молодой!
- Мяса как хочется! - хриплым шепотом сказал Борис, исследовав содержимое мешка. - Эти козлы что - мяса не едят?
Валентин равнодушно пожал плечами.
Они вернулись, разделил сыр на равные части, разлили кислое молоко по кружкам. Потом забили косячок, пустили по кругу.
- Вот и поужинали, - удовлетворенно произнес взводный, выпуская бледный дым и оглядывая всех по очереди. - Чуток потерпите, недолго уж осталось. Завтра найдем базу, черт бы ее пробрал совсем!
- Хрена мы найдем! - зло сказал Косматый, сверкая глазами в лунном свете. - База - это вранье!
- Отставить! - начал Рычков.
- Да брось, командир! - остановил его Борис. - Ты и сам не веришь в эту базу, только нас подбадриваешь. Какой год не знаешь, а уж про базу и подавно.
Рычков хотел что-то возразить, набрал в легкие воздуху, но передумал, тихо выдохнул и отвернулся.
- Точно, - поддакнул Нодар, не поворачиваясь. - Нет никакой база!
- Как нет?! - всколыхнулся взводный. - А кто ж нас послал?
- Да, кто? - спросил Борис.
- Вот харашо сказал - послал, - хохотнул Нодар.
- Вы это перестаньте, - неуверенно произнес сержант. - Вредные ваши разговоры.
- Кранты нам здесь, сержант, - спокойно сказал Косматый. - И не надо лапшу по ушам развешивать.
- Ерунда! - отрезал Рычков. - База есть. Вот скажи - как это так - нет базы? Как это может быть?
Косматый промолчал.
- А вчера-то что? - подал голос Валентин.
- Во, вчера! - отозвался Косматый.
Вчера они наткнулись на труп. Наш солдат, в нашей форме, кожа белая, лицо обезображенное. Духи постарались. Видно было, что издевались уже над мертвым. Звезды вырезали, окурки гасили и все такое. Но дело не в этом. К такому тут привыкли и не удивлялись. Поразило другое - убитый был невероятно похож на сержанта Рычкова.
- Хренотень какая, - сказал взводный, еле шевеля губами.
- Так не бывает! - заявил Косматый.
- А как бывает? - Валентин с надеждой посмотрел на него, но тот только пожал плечами и отступил.
- Эй, пагады, - сказал Нодик. - Лицо не видать, да. Ты же особые приметы есть. Ну, родинка на спине, да.
- Ну, - не понимая, выдавил взводный.
- Ну, ну, - передразнил Нодик. - Посмотри трупа. Если нет такая родинка, значит...
- Что значит? - Рычков вытаращил глаза и открыл рот.
Он переводил взгляд с одного на другого, но все отворачивались, прятали глаза.
- Так вы что же, думаете, что это - я?! - вскричал сержант. - Ну вы охренели!
- А ты все же посмотри, - буркнул Косматый.
Рычков склонился над телом, приподнял гимнастерку.
- Я посмотрю, посмотрю, - бормотал он себе под нос. - Мать твою!
- Е мое! - сказал Косматый. - Сержант, да это ты!
- Ну, на, - прошептал Валентин.
Он решительно ничего не понимал. Как это может быть он, когда вот он стоит, сержант, живой-здоровый? Это ошибка какая-то, мужики!
Они молча похоронили солдата, постояли над могилой с непокрытыми головами. Сержант откашлялся и нехотя произнес.
- Вот, стало быть. Хороним бойца, значит. Ну, типа, как звали, не знаем. Хороший солдат был, не сомневайтесь, да. Иначе духи его так не порезали бы. А мы этим сволочам покажем маму родную, растудыт их в задницу, и в рот, и в нос! Уж мы отомстим, не сомневайся, парень! Так отомстим, что им мало не покажется. Они кровью будут харкать, они у нас говно свое будут жрать...
Взводный осекся, оглядел всех, но на него никто не смотрел.
- Вот, значит, - продолжал он. - Спи спокойно, боевой товарищ... эээ... Да.
Отряд пошел дальше. Этот случай не то, чтобы не выходил из головы Валентина, его вытеснили жара, пыль, жажда, но Валентин часто вспоминал о двойнике сержанта, думал, и, наконец, нашел объяснение. Никакой это не Рычков, конечно. Просто похож. При этом про родинку Валентин старался не думать.
Сейчас, напомнив про вчерашнюю находку, Валентин ожидал, что все начнут живо говорить об этом, но, кроме возгласа Косматого, не дождался ничего и стих.
Через два часа его сменил на посту Борис, и Валентин забылся тревожным сном. Снилась какая-то ерунда. Носилки, заляпанные кровью, чье-то незнакомое лицо в докторской шапочке, слышался начальственный голос, распекающий нерадивых подчиненных. Мелькали какие-то стены, выкрашенные траурной зеленой краской, ножки какой-то медсестры, толстая задница, кажется женская, по которой хотелось шлепнуть с размаху ладонью. Потом он открыл глаза и тут же закрыл - слишком яркий свет. Почему не разбудили на часы? Черт, да он в больничной палате! Рядом на койке лежит молодой парень, лицо незнакомое, обросшее юношеским пушком. Что же получилось? Их атаковали, его ранили, и он очнулся в госпитале?
Валентин приподнялся на локтях, оглядел палату. У широкого окна стояли еще две кровати, на них лежали опять совсем незнакомые пацаны.
Ну и ладно, решил Валентин. Значит, добрались-таки до базы. Прав был взводный, когда пресекал всякие вредные разговоры про то, что никакой базы нет в природе, что они будут идти вечно, до тех пор, пока не попадут прямо в ад. Нет, конечно, так никто не говорил... Но думал, точно. Валентин думал, правда!
А что, сон час у них, что ли? Солнце вон как светит в окно, а все дрыхнут. Валентин сел, но тут же почувствовал сильное головокружение. Палата поплыла в сторону, он повалился на плоскую подушку. Кто-то вошел в палату, Валентин увидел только расплывчатое белое пятно. Пятно ахнуло женским голосом, выскочило за дверь и закричало:
- Маринка, твою мать! Укол срочно в седьмую!
Тут же появилось другое пятно, от которого пахнуло дешевыми духами и аптекой, и Валентин почувствовал, как ему под кожу руки вогнали иглу. Он закрыл глаза.
- Эй, вставай! - послышался шепот.
Это Нодик. Пора на вахту.
- Слушай, - ватным голосом произнес Валентин. - Сейчас сон видел...
- Вай, ты мне сны совсем не рассказывал, - сердито отозвался Нодик. - Я тут спать хочу как из пушки, а он сны.
Он тут же занял место Валентина, поворочался немного и заснул. Валентин поглядел на него и пополз на наблюдательный пункт. Начинало светать.
Утром выяснилось, что Михаил умер. Долго рыли могилу в каменистой земле, потом постояли над холмиком, сержант неумело сказал речь. Наконец отряд двинулся в путь. Но не прошли и полкилометра, как наткнулись на тело еще одного русского солдата. Вокруг валялись стреляные гильзы, все указывало на то, что здесь был бой. Солдат лежал, раскинув руки, глядя в небо пустыми глазницами.
- Еще один, - прошептал Валентин, со страхом глядя на изуродованное тело. - Здоровый какой.
Лицо напоминало фарш, облепленный мухами, одежда изрезана и вся в крови.
Вспугнутые стервятники кружили в небе. Взводный наклонился, потрогал зачем-то гимнастерку убитого. Из-за плеч выглядывали Борис и Нодя.
- Косматый это, - глухо сказал взводный.
