Джон Скальци - Обреченные на победу
Вербовщица была занята. Она печатала что-то на компьютере и не потрудилась поднять голову, когда я вошел, лишь пробормотала, услышав звук открывающейся двери:
— Подождите, сейчас я вами займусь, — что было, судя по всему, реакцией на звук и служило прекрасным подтверждением павловской теории условных рефлексов.
— Не торопитесь, — ответил я. — Я знаю, что место для меня забронировано.
Эта острота с легким налетом сарказма осталась незамеченной и неоцененной, но все же приятно было ощутить, что я не до конца утратил форму. Я сел перед столом и стал ждать.
— Вы пришли или отправляетесь? — спросила женщина, все так же не глядя на меня.
— Прошу прощения?
— Пришли или отправляетесь? — повторила она. — Пришли, чтобы сделать заявление о намерении вступить в ряды, — раздельно произнесла вербовщица, — или отправляетесь начать службу?
— Ах, так… В таком случае, пожалуй, отправляюсь. Это наконец заставило ее оторвать взор от экрана и посмотреть на меня сквозь довольно толстые стекла очков.
— Вы — Джон Перри, — сказала она.
— Совершенно верно. Но как вы догадались? Она снова взглянула на экран компьютера.
— По большей части люди, желающие завербоваться, являются в свой день рождения, несмотря даже на то, что у них есть в запасе еще тридцать дней для выполнения всех формальностей. Сегодня день рождения только у трех человек. Мэри Вэлори уже позвонила и отказалась подписывать контракт. А на Синтию Смит вы не похожи.
— Очень приятно это услышать.
— И так как вы пришли не для заключения предварительного соглашения, — продолжала она, полностью игнорируя мою вторую попытку сострить, — логично будет предположить, что вы — Джон Перри.
— Я могу быть просто одиноким стариком, заглянувшим к вам наугад, чтобы немного поболтать.
— Таких у нас бывает крайне мало, — ответила женщина. — Они изрядно боятся детишек с демоническими татуировками, которые разместились рядом.
Она наконец отодвинула клавиатуру и обратила все внимание на меня.
— Ну что ж. Будьте добры, покажите какое-нибудь удостоверение личности.
— Но вы ведь уже догадались, кто я такой.
— Мне надо знать наверняка.
В ее словах не было даже малейшего намека на улыбку. Очевидно, необходимость ежедневно иметь дело со старыми болтливыми пердунами выработала в ней привычку всегда оставаться подчеркнуто серьезной.
Я предъявил водительские права, свидетельство о рождении и национальное удостоверение личности. Она достала из ящика стола планшет, подключила его к компьютеру и пододвинула ко мне. Несколько секунд я сидел неподвижно, ожидая окончания сканирования по ладони. Женщина тем временем засунула мое удостоверение личности в гнездо, находившееся сбоку на клавиатуре, — несомненно, чтобы сверить показания своего прибора с теми, что были заложены в мою карточку.
— Вы — Джон Перри, — сказала она после долгой паузы.
— Ну, вот мы и вернулись к тому, с чего начали, — заметил я.
И опять она не обратила внимания на шутку.
— Десять лет назад, во время ознакомительной процедуры, предшествовавшей подписанию вами заявления о намерении, вам была предоставлена информация о Силах самообороны колоний и о долге и обязательствах, которые вы примете на себя, вступив в ряды ССК, — продекламировала она.
По ее тону было ясно, что эти слова ей приходится произносить каждый день на протяжении большей части ее профессиональной деятельности.
— В дополнение к этому за истекший период времени вам направлялись материалы, дополненные свежей информацией, предназначенной для того, чтобы напомнить о долге и обязательствах, с которыми вы должны будете согласиться. Нуждаетесь ли вы в дополнительной информации относительно данного пункта или же готовы заявить, что полностью понимаете долг и обязательства, которые намерены возложить на себя? Хочу поставить вас в известность, что вы не подвергнетесь никаким штрафным санкциям в случае, если запросите наиболее современные материалы или же решите не вступать в ряды ССК в данный момент.
Я вспомнил ознакомительную сессию. Первая часть заключалась в том, что кучка пожилых горожан расположилась на складных стульях в зале Гринвиллского городского клуба, чтобы жевать пончики, запивая их кофе, и слушать аппаратчика ССК, который монотонно рассказывал об истории космических колоний человечества. Затем он раздал присутствовавшим брошюры о жизни военнослужащих ССК. Судя по тощим книжечкам, эта жизнь мало чем отличалась от военного быта в любой другой армии. Задавая вопросы, мы узнали, что он никогда не служил в ССК, а был нанят лишь для проведения таких вот просветительских мероприятий в долине Майами.
Второй частью ознакомительной сессии оказалось краткое медицинское обследование. Явился доктор, который взял у меня кровь, соскоб с внутренней части щеки и сделал сканирование мозга. Очевидно, я был признан годным. С тех пор я ежегодно получал по почте точно такую же брошюру, как та, которую мне дали на первом собеседовании. Начиная со второго экземпляра, я стал их выбрасывать. И с тех пор не раскрыл ни одной.
— Я понимаю, — сказал я.
Она кивнула, достала из ящика несколько листов, ручку и придвинула все это ко мне. Документ содержал ряд пространных параграфов, под каждым из которых было оставлено место для подписи. Нечто похожее я подписывал десять лет тому назад, чтобы подтвердить, что я понял, во что влипаю.
— Я сейчас зачитаю вам нижеследующие параграфы, — сказала женщина. — В конце каждого, если вы понимаете и соглашаетесь с тем, что было прочитано, прошу вас подписаться и проставить дату в специально отведенной строчке. Если у вас есть вопросы, будьте любезны задавать их после окончания чтения данного пункта. Если в итоге вы чего-то не поймете или с чем-то не согласитесь, не подписывайте документ. Пока все понятно?
— Да, — ответил я.
— Очень хорошо, — констатировала она. — Параграф первый: я, нижеподписавшийся, признаю и отдаю себе полный отчет в том, что я, свободно и по собственной воле, без всякого принуждения, изъявляю желание вступить в ряды Сил самообороны колоний на срок службы не менее двух лет. Помимо этого я понимаю, что срок службы может быть продлен в одностороннем порядке Силами самообороны колоний вплоть до восьми дополнительных лет в случае состояния войны или непосредственной угрозы войны.
Пункт о продлении «до десяти лет» не явился новостью для меня — я все же раз или два читал присылавшиеся мне брошюрки, — но сейчас задумался о том, сколько людей не обратило внимания на эти слова. А из тех, кто обратил, многие ли считали, что им действительно придется состоять на службе столько лет. Лично я думал на этот счет, что ССК не стали бы упоминать о десяти годах, если бы не были уверены, что такой срок им понадобится. Из-за карантинных законов очень мало известно о колониальных войнах. Но даже из тех крох информации, которые доходят до нас, совершенно ясно, что в космосе сейчас вовсе не мирное время.
