Николай Степанов - Четвертая ступень
Во время пробного испытания первым исчез кабинет…
Любознательность – третий уровень из семи по Ларкенгу. Стремление к созиданию и разрушению – четыре к шести. Способность переносить одиночество – высокая. Устойчивость к монохромности бытия близка к максимальной.
Отстроив, а затем разрушив до основания несколько зданий, Петр почувствовал себя всемогущим, и решил, что пора выбираться из этого мрачного места. Обладая таким сокровищем, как синяя коробка, он не видел сложности в осуществлении своей затеи. Но уходить с пустыми руками посчитал глупостью несусветной. Зря он, что ли, страдал, бегая по темным коридорам? Любые усилия должны быть оплачены.
Мысли исследователя снова устремились к его любимой работе. На увеличение мощности лабораторного генератора средства понадобятся немалые, а НИИ, где работал Скорин, в настоящее время переживал не лучшие деньки.
На этот раз зеленая вспышка создала небольшую шкатулку. Скорин поспешил ее открыть и довольно крякнул, осмотрев содержимое:
– То, что надо!
Рассовав драгоценности по карманам пиджака, он расцеловал «мобильник» и снова нажал на волшебную кнопку:
– Желаю аппарат, который доставит меня домой!
Продолговатая коробка на прощанье жалобно пискнула и рассыпалась в порошок: то ли исчерпала внутренний резерв, то ли заподозрила нового хозяина в посягательстве на трон «владычицы морской».
И все же желание человека она выполнила. Как смогла. Прямо перед заказчиком возник деревянный гроб, на котором лежал молоток с гвоздями. От подобного зрелища у любого мурашки по коже побегут:
– Эй, рыбка золотая, что за черный юмор?! – Скорина прошиб холодный пот. – Мой дом – могила?! Не дождетесь!
Он круто развернулся и быстро направился прочь от столь экстравагантного транспортного средства.
Правда, уйти далеко не удалось.
– А-а-а!!! – заорал Петр, когда из-под ног внезапно исчезла почва.
Падение продолжалось около минуты и закончилось приводнением в какой-то светящейся полупрозрачной жидкости. Опустившись на дно, человек с ужасом осознал, что окружавшая его среда имеет гораздо меньшую плотность, чем вода, и выталкивать на поверхность погруженное тело не собирается.
А жить-то хочется... Ученый оттолкнулся обеими ногами и взмыл вверх метров на пять. Этого оказалось недостаточно. Тогда он решил избавиться от костюма, обуви и рубахи. Вторая попытка позволила улучшить результат, однако до поверхности «водолаз» снова не добрался. Между тем запасы воздуха подходили к концу, и о себе все сильнее давал знать кислородный голод.
«Наверное, зря я отказался сыграть в ящик там, наверху», – человек быстро опустошил легкие.
Стойкая зависимость от предубеждений. Паническая боязнь невесомости. Восприятие чужеродной среды – минус пять по десятибалльной шкале Марила. Способность к адаптации – ниже среднего…
Обнаружив, что может прекрасно обходиться без воздуха и в желтоватой жидкости, Петр несколько минут находился в каком-то ступоре. С трудом смирившись с мыслью, что стал человеком-амфибией, «новый Ихтиандр» попытался отыскать одежду. Выловить удалось лишь уткнувшиеся в большой валун туфли, да пиджак, который не унесло течением благодаря набитым драгоценностями карманам.
«Блин горелый! Это ни в какие рамки не лезет. Что со мной происходит? Гипноз? Но я абсолютно не поддаюсь внушению! А если нет? – Всех сотрудников, участвовавших в разработке генератора, на стойкость к гипнотическому воздействию проверяли лучшие специалисты. Петра в этом смысле признали довольно уникальным типом – с ним не мог ничего поделать самый знаменитый психотерапевт. – Но ведь существуют же способы вырваться из подобного состояния? Кто вытворяет со мной столь злую шутку? Найду, уши надеру!»
Собрав остатки своего гардероба, мужчина направился к предполагаемому берегу. Жидкость поначалу сильно мешала перемещению, однако человек быстро приспособился, разворачиваясь всем корпусом из стороны в сторону какими-то замысловатыми танцевальными движениями.
Расчет Скорина оказался верным. Уклон дна под ногами вывел его к берегу. Меньше, чем через час он оказался на суше.
– Ну, наконец-то!
Зеленая трава, березки и сосны, родное голубое небо и дымок костра, струившийся над деревьями, вмиг заставили забыть подводного путешественника об особенностях местного моря. Выдавая желаемое за действительное, он решил, что если попал и не домой, то куда-то поблизости. И неважно, что там, где он сегодня утром проснулся, сейчас лежал снег... Ученый поспешил к огоньку.
– Блин горелый! Да за что же мне такое наказание? – прошептал Петр, с разбегу выскочив на полянку.
Сидевшие возле костра его тоже приметили и поспешили навстречу.
«Будь, что будет! Гипноз это или нет, но мне этот кошмар надоел до чертиков!» – Скорин не стал убегать от аборигенов. Зачем? Наверняка местность они знают лучше, да и мышцы их ног заметно превосходят человеческие.
Первый подошедший имел козлиную морду, украшенную большими волосатыми ушами. Он протянул в приветственном жесте крючковатую лапу, едва не зацепив гостя острыми когтями.
– Здравствуй, коли не шутишь, – Петр пожал ладонь монстра.
Окружающие одобрительно загалдели, когда козломордый похлопал пришельца по плечу и жестом пригласил к огоньку. Мокрый гость не стал отказываться.
«Кто это? Почему они все разные и их ровно двенадцать? Неужели именно так выглядят братья–месяцы? У них я бы попросить подснежники не рискнул. – Петр во время ходьбы старался не касаться новых приятелей. – Интересно, как тут относятся к драгоценностям? Показать или не стоит? А вдруг именно из-за них меня и прибьют?» Он решил пока не рисковать.
«Гипноз не может быть столь реальным, – продолжал сомневаться Скорин. – Трава, камешки под ногами, запахи, осязание. И никакого намека на туман в голове. Куда меня занесло?»
Пней возле костра оказалось ровно тринадцать, а потому аборигенам тесниться не пришлось. Все удобно расселись по своим местам.
Когда на тебя с немым обожанием то и дело поглядывают совершенно незнакомые монстры, невольно возникает вопрос: чем вызвана пылкая любовь с первого взгляда? Опять же, путнику не давало покоя словно специально для него приготовленное свободное место возле костра. Вряд ли оно оставалось таковым всегда. А если нет, почему до его появления в столь тесной компании было не занято?
Через пару минут Петру нестерпимо захотелось очутиться как можно дальше от новых друзей. Зубы у каждого оказались – будь здоров, а время, судя по расположению солнца на небе, близилось к обеду.
– Эй, друг, – обратился он к соседу слева, – мне нужно отойти в лесок. Ненадолго. Я минут через десять вернусь.
