Юрий Никитин - Здесь все проще и легче
Он оглянулся. Женька шел следом раскрасневшийся, одухотворенный по самые уши, которые светились как факелы. Глаза сияют, рот открыт.
- О чем замечтался, поэт?
Женька покраснел еще больше, опустил глаза.
- И наткнулись земляне на прекрасный замок, - сказал Тролль насмешливо и нараспев. - И жили в том дворце представители др-р-р-р-р-ревней цивилизации, и среди них - дочь престарелого Правителя звезд, прекрасная и несравненная...
Женька испуганно дернулся, спросил сразу охрипшим голосом:
- Ян... откуда ты знаешь? Мысли читаешь?
- Зачем, - сказал Тролль иронически. - Визуально, брат, визуально. У тебя и так все на рожице написано. Крупными буквами! Печатными.
- А-а-а, - протянул Женька, сразу успокаиваясь. На всякий случай он опустил голову, пряча глаза, и чуть приотстал. Все же не вытерпел, сказал мечтательно: - А было бы здорово... Наткнуться на древнюю цивилизацию...
- И чтоб в самый критический момент, - согласился Тролль очень серьезно. - Чтобы Верховный Правитель, умирая, успел передать ключи от... ладно, не от казны, но хотя бы от библиотеки с Сокровищами Знаний и показал, как ими пользоваться. Так?
- Ну, Ян...
- Увы, дружище. Мы облетели планету трижды.
- Ну и что? Беспилотные приборы могли ошибиться. К тому же необязательно строить заводы с километровыми трубами в небо. Тут могли избрать биологический путь развития.
- Придумай что-нибудь поновее.
Они шли через лес и Женька вовсю придумывал новое. К счастью для Женьки Тролль пропускал мимо ушей, хотя в нужные моменты вовремя хмыкал, говорил: "Ух ты!" - и Женька расцветал свои фантазии всеми мыслимыми и немыслимыми красками.
Тролль не слушал. Здесь, на этой планете, все проще. Как и на других планетах. Потому он и здесь, в космосе, в героическом Звездном флоте. Он помнил, почему, или, вернее, от чего ушел в космос. Догадывался, почему стал космическим волком Макивчук, почему прославленный капитан почти не бывает на Земле, почти не уходит в отпуск, да и тогда околачивается в Звездном флоте... Это Женька по дурости да от избыточной молодости еще полагает, что космос - это героизм и прочее, работа для мужчин. Еще предстоит ему понять однажды, что космос - пристанище для неудачников, тихая пристань для не вписавшихся в бурную жизнь Земли - нервную, противоречивую, изматывающую. Космос, особенно Дальний Космос - для слабых... Для уползших с Земли зализывать раны.
Он резко остановился, взглянул на часы.
- Ого! Пора возвращаться. Наш повар в чине капитана уже колдует над клейстером. Надо бы съесть с аппетитом, вот расстроится!
Он представил себе огорченное лицо Макивчука. Вот так, капитан, с аппетитом! А если еще и похвалить его стряпню?
- Совсем запечалится, - решил он. - Пошли обратно, поэт!
Женька послушно повернулся, потом спохватился:
- Постой! Вон цветы, прихвачу один для капитана.
- Нужны ему твои цветы, как... - сказал Тролль. - Давай, но только мигом!
Женька ухватил обеими руками облюбованный стебель. Чашечка цветка оказалась на уровне его груди. Троллю цветок показался зачуханным подсолнухом.
- Быстрее, - торопил он.
Женька отчаянно сражался с туземным растением. Жилистое, волокнистое, оно не давало свернуть себе голову, коричневый сок сразу же забрызгал руки и скафандр, на ноги живописно приклеились ободранные рассвирепевшим Женькой огромные листья.
- Ну в чем дело? - осведомился Тролль нетерпеливо.
Курсант остервенело дергал измочаленный стебель, яростно сопел от стыда и злости. Не сорвать паршивый цветок? Речь идет о репутации!
Тролль взирал на битву насмешливо. Эти с виду хрупкие растения бывают гибче шелковых ниток и прочнее легированной стали. Салажонок не знает. Что ж, убедится на - опыте - лучше усвоит.
Вдруг в нескольких шагах впереди листья шевельнулись, стали раздвигаться. В руках у Тролля мгновенно появился автомат. Женька, выпучив глаза, видел, как в образовавшемся просвете появилась... девушка! Настоящая, живая. И настолько прекрасная, что у Женьки сжалось сердце, и он до боли закусил губу. Нет, не для них такая одухотворенная красота, это для небес, для высших существ, а сюда попала случайно, он и смотреть на нее недостоин; она вся из солнечных лучей, из звезд и лунного света...
- Принцесса, - прошептал он, обмирая от счастья и нежности. Принцесса...
Она медленно пошла к ним. Глаза ее смотрели пристально, изучающе. Огромные глаза, загадочные и немного печальные... А длинные золотые волосы падают почти до самой земли.
Измочаленный стебель выскользнул из ослабевших пальцев Женьки. Он ощутил, что деревянно шагнул ей навстречу. Тролль нахмурился, дуло автомата смотрело в их сторону.
Она приближалась медленно, словно плыла. В звездных глазах появилась теплота, сказочно прекрасное лицо чуть изменилось, проступила радость, во взгляде при виде звездных пришельцев возникло изумление, которое тут же уступило место надежде...
- Мы с Земли... - сказал Женька.
Собственный голос показался ему грубым и отвратительным, скафандр грязным, а себя он представил в виде страшной лохматой обезьяны. А девушка - существо из света и утренней росы...
Незнакомка подошла вплотную. Женька видел в ее глазах мрак, затаенную боль, тоску по угасшей древней цивилизации, но видел и надежду, что могучий Звездный Пришелец спасет ее народ.
- Мы это сделаем, - пообещал Женька хриплым голосом.
Она положила ему на плечи прекрасные руки и привлекла к себе. Обалдевший от счастья Женька видел краем глаза, что Тролль шагнул быстро в сторону, словно намеревался держать их на прицеле.
И вдруг Женька ощутил резкую боль. Кости его затрещали, грудь сдавило так, что сердце остановилось. Колени подогнулись, и он бы упал, но руки теперь уже превратившиеся в лапы - держали крепко. Прекрасное лицо теряло прежние очертания, тело незнакомки расплывалось и обволакивало курсанта.
Глухо пророкотал автомат. Женька почувствовал, что валится на землю. Сверху рухнуло тяжелое, больно придавило ноги. Над головой прогремел еще одиночный выстрел, и курсант ощутил, что его тянут за ногу.
Сильные руки подхватили, встряхнули.
- Цел?
- Вроде бы, - прошептал Женька.
Тело вопило от боли, словно побывало в объятиях чудовищного питона. Ребра при вздохах задевали одно за другое.
- Что это было? - спросил он.
Тролль стоял спокойный и чуть грустный. Его широкие ладони по-прежнему крепко держали автомат, ноги расставлены на ширину плеч. Живое олицетворение космической мощи и мужества.
- Посмотри, - ответил он.
Женька, с трудом ворочая шеей, оглянулся. В двух шагах подрагивал в конвульсиях коричневый, слабо пульсирующий мешок. Гладкое тело блестело, как у раздувшегося дождевого червя. Медленно закрывался огромный - в треть туловища - красный перекошенный рот, полный блестящих, как алмазы, и длинных, как ножи, загнутых зубов. Скользкую кожу прочерчивал ровный пунктир пулевых отверстий, из которых сочилась черная жидкость.
