Стив Бейн - Копьё Одина
Однако когда шерп Намсинг Лопье предложил разбить лагерь на Каллисто, у подножия горы Гунгнир, Роно Нионгабо тут же ухватился за эту идею. Первый раз оба встретились на песчаных склонах Олимпа. Нам делал то, чем его народ занимался столетиями: он помогал желающим подниматься на самые высокие горы. Олимп был почти в три раза выше Джомолунгмы, но взбираться на эту гору было гораздо легче - альпинистам помогала марсианская гравитация. В то время как на Джомолунгму можно было взобраться без дополнительного запаса кислорода, на Олимпе такой подвиг оказался бы невозможным.
Роно Нионгабо до этой встречи штурмовал вершины родной Кении. Уступающие двадцатипятитысячному Олимпу, они все же были куда более серьезным испытанием для покорителей. Олимп представлял собой безопасный вулкан, его склоны были столь пологими, что не требовалось никакого технического снаряжения для восхождения. Ро-но прибыл к Олимпу в качестве клиента Намсинга, но оба ушли оттуда партнерами, решившими подняться на пик, равного которому альпинисты еще не покоряли.
Наконец такой пик был найден. Гора Гунгнир на Каллисто возносилась на головокружительную высоту, достигавшую десяти тысяч метров над тем, что в более теплом мире можно было бы назвать уровнем моря. Гунгнир не достигал и половины высоты Олимпа, однако на целую тысячу метров превышал любой пик на Земле. Он напоминал лезвие изо льда и образовался в тот момент, когда два огромных метеорита почти одновременно врезались в замерзшую поверхность Каллисто. Образовались кратеры, внешние края которых устремились друг к другу с такой скоростью, что растаяли и снова замерзли, сцепились вместе и стали единым целым. На изрытом кратерами теле Каллисто Гунг-нир продолжал стоять, как скала, и за последний миллион лет гордо бросал вызов дождю метеоритов.
По крайней мере, так происходило до сих пор. Покров льда Калли-сто реагировал на удары метеоритов совсем иначе, нежели литосфера. Даже относительно слабые столкновения вызывали длительную пульсацию, расходящуюся концентрическими кругами как на Асгарде, так и на Валгалле.
- В пределах сорока дней? Разве неизвестно, когда именно это случится? - спросил Роно. - Они что, не могли сообщить более точных данных?
- Ты ведь знаешь, как это бывает. Никого не интересует, что произойдет на необитаемом спутнике. Радуйся, что они вообще что-то обнаружили.
- И каковы его размеры?
- Трудно сказать. На Тарсисе видели, как столкнулись два астероида. Это произошло так близко, что люди на Ганимеде забеспокоились. Похоже, эти два астероида просто отскочили друг от друга. Ты спросишь, каковы наши шансы на успех, верно? Как бы то ни было, на Ганимеде не возникло причин для тревоги, но астероид меньших размеров держит курс сюда. Говорю тебе, нам повезло: если бы он не угрожал другому спутнику, то о нас никто бы и не вспомнил.
- И все-таки, что известно о его размерах?
- Им не пришло в голову снять его точные параметры. Очень любезно с их стороны…
Роно скрестил руки на груди.
- Продолжай, Нам.
- Они… они смоделировали его на компьютере, - сказал Намсинг, потупив взор. - Считают, что он не столь огромен, чтобы серьезно повредить Каллисто. Но он достаточно велик, чтобы обрушить Гунгнир.
Роно долго смотрел на Намсинга. Затем покачал головой.
- Нет. Это невозможно. Гунгнир стоит очень прочно.
- Роно, он изо льда.
- Он выстоит.
- Остается надеяться, - ответил Нам. - Однако сильный удар может сбросить наши склады провианта с горного кряжа. Этот маршрут надо преодолеть сейчас, или мы никогда не пройдем его.
Роно ударил ладонью по стене.
- Бред! Ты вздумал совершить первое восхождение! Ты хочешь подняться на самый верх и заткнуть всех за пояс, пользуясь тем, что поврежден мой костюм! Нам, я не позволю тебе этого!
Намсинг оттолкнулся от коробки и приземлился.
- У тебя нет выбора. Ты не меньше меня желаешь, чтобы восхождение на Гунгнир состоялось. Если это не произойдет сейчас, то Гунг-нир может исчезнуть и штурмовать будет нечего. Подниматься надо нынче же, а это означает, что мне придется отправиться в путь одному.
Роно взмыл в воздух и ухватился за ручку купола, словно за край баскетбольного кольца. Его мышцы резко напряглись, и он снова спустился вниз. Ходить при столь незначительном притяжении было невозможно; тщетно он пытался дать выход гневу, стараясь сжать длинные пальцы в кулаки.
- Повтори, когда в нас врежется эта чертова штука?
- Максимум в течение сорока дней по марсианским меркам.
- От Ганимеда до нас можно было бы добраться на челноке…
- В лучшем случае за двадцать дней. Мы даже не сможем отправить запрос до того момента, как Ганимед выйдет из противостояния с Юпитером и поравняется с нами. Это случится не раньше восьми с половиной дней. Я все проверил.
- А что если подать сигнал на Марс? Можно послать сигнал сейчас, а они бы переправили его на Ганимед, как только освободится путь.
Лицо Намсинга выражало сомнение.
- Даже если у них есть все запасные части, которые нам нужны, пилоту челнока придется держаться близ Юпитера, чтобы добраться до нас в пределах того времени, о котором ты говоришь. Тогда у нас совсем не останется времени на акклиматизацию. Роно, за двадцать дней невозможно подняться на высоту в десять тысяч метров.
- Кому-то невозможно, но только не нам с тобой. Мы лучшие, Нам.
Низкорослый шерп покачал головой.
- Предположим, нам это удастся. Допустим, все пройдет так, как мы задумали. И проклятый метеорит долетит сюда за сорок дней, а не за двадцать пять или тридцать. И у них на Ганимеде имеются нужные запчасти. И найдется свободный челнок. И он продерется сквозь облака и прилетит сюда за восемь или девять дней. Мы поднимемся по склону, какого никогда не покоряли. И это еще не все - мы преодолеем его за невероятно короткое время… Мы поднимемся на вершину Гунгнира в тот момент, когда в гору угодит метеорит и, возможно, разрушит ее основание. Мы погибнем, нас накроет льдом, и, вероятно, несколько сотен лет спустя какой-то человек, разгребая лед, обнаружит наши тела.
Роно, подумай об этом. Этот человек найдет нас, обвешанных снаряжением для восхождения, словно яков, и удивится, к чему оно нам, ибо здесь явно нет гор, на которые можно было бы забраться. Случился небольшой ледопад, посреди которого замерзли два дурака. Так завершится восхождение по самому трудному пути в истории человечества.
Оба сидели несколько минут в полном молчании, их окутывал холодный воздух. Нам и Роно мерзли с тех пор, как прибыли на Каллис-то. Они добрались сюда, претерпев всевозможные невзгоды, а еще больше трудностей испытали, пока вели разведку пути на вершину, оставляя по дороге запасы с провиантом. Поднимаясь на Гунгнир, они преодолели 8850 метров, что превышает высоту самой Джомолунгмы. Они поклялись забраться на самый верх только в назначенный день, а теперь оказалось, что этого дня им не видать.
