Владимир Фирсов - Срубить Крест
Ах, какое это упоение — мчаться в броне навстречу бою! Где-то за спиной взлетают комья земли из-под копыт Баязета, голова надёжно прикрыта щитом, меч со свистом рассекает воздух. Вперёд, вперёд — к красной линии в центре ристалища. Сейчас зазвенят мечи, и тысячи зрителей вскочат с кресел, и громовой рёв потрясёт окрестности! Вторая схватка — это уже бой, от исхода которого зависит, кому из рыцарей достанется Волшебное копьё.
Мы снова сошлись на красной линии, вызвав взрыв восторженных криков на трибунах, обменялись двумя—тремя безрезультатными ударами и разошлись, чтобы развернуть лошадей. Но теперь я знал, что выиграю схватку, и в мыслях уже видел алый плюмаж моего противника на траве, под копытами рассвирепевших лошадей.
За несколько секунд схватки я понял, что лошадь рыцаря Леопарда не так хороша, как это показалось мне сначала, и заметно уступает Баязету. Мой Баязет был настоящая боевая лошадь, злая и агрессивная, а это в конном бою огромное преимущество. Кроме того, я был обоеручный боец — единственный из всех рыцарей — и только из-за строжайших правил рыцарского кодекса не рубился двумя мечами сразу. Пока мы разворачивали лошадей, я успел переложить меч в левую руку и вдобавок сманеврировал так, чтобы солнце оказалось у меня за спиной. И при второй сшибке мы съехались, неожиданно для соперника, не левым, а правым боком, и мой щит оказался против его меча, а его щит бесполезно болтался с другой от меня стороны. Рыцарь всё понял. Он извернулся в седле, насколько позволяла тяжёлая броня, и отразил мечом мой удар — из клинков вырубились искры, над мгновенно затихшей толпой проплыл короткий звон стали. Но Баязет уже оказался за его спиной, и напрасно рыцарь Леопарда старался развернуть свою лошадь — мой злой и кусачий Баязет был быстрее. Участившийся звон мечей дробью летел над ристалищем — рыцарь Леопарда пока защищался успешно, но я всё объезжал его сзади, и ему не хватало доли секунды, чтобы повернуться ко мне левым боком. Выйти из боя он не мог, потому что наши лошади устроили круговерть — ржали, визжали, и Баязет уже кусал в ярости лошадь противника, — а тем временем я сантиметр за сантиметром передвигался за спиной рыцаря Леопарда в ту точку, отражать удары из которой он уже не сможет. И когда я её достиг, мой противник сделал последнее, что ему оставалось, — прикрыл щитом голову, чтобы успеть развернуться в седле. Но это его не спасло. Ударом щита я отбросил его щит — на полсекунды, не больше, мне открылся сверкающий золотом шлем. Этого оказалось достаточно. Меч свистнул, прочертив горизонтальную линию, — это был мой любимый удар «полёт ласточки».
Алые перья плюмажа лежали на зелёной траве, и Баязет танцевал на них, словно это были горячие угли, обжигавшие ему копыта, а я слушал рёв зрителей и думал о каких-то пустяках. Теперь Волшебное копьё моё, и хотя рыцарь Леопарда непревзойдённый боец, я всё-таки свалю его с коня.
Пронзительно и чисто запели серебряными голосами фанфары. Отлично знакомые с ритуалом лошади враз повернулись мордами к Арсенальной ложе и преклонили колена. Мы сошли на землю и приблизились к ступеням, обтянутым синим бархатом, ведя лошадей в поводу. Я принял Волшебное копьё из рук Верховного судьи, сел на Баязета и помчался к своим воротам готовиться к третьей, решающей схватке.
Мой оруженосец и тренер Пашка Гусев выглядывал из ворот, приплясывая от радости.
— Ну, теперь держись, Алексей, — говорил он, пока руки его привычно бегали по броне, проверяя, закрыты ли замки, надёжно ли закреплено забрало, нет ли упущений в моём защитном вооружении. — Это же надо, как ты его… Что будет, Лёха! — Он расправил плащ на моей спине, снял с него невидимую пушинку, похлопал по крупу Баязета. — Ну как, готов? Включаю прицел. Щит или шлем?
Я наконец вспомнил, что хочу пить, и надавил кнопку. Тут же в губы уткнулся мундштук питьевой трубки. Апельсиновый сок почему-то оказался безвкусным, и в горле стало ещё суше. Я прекрасно знал такие шуточки нервной системы перед боем, но каждый раз удивлялся этому.
— Ставь шлем, — сказал я оруженосцу. — Драться так драться.
Павел включил индикатор копья и покрутил верньер так, чтобы перекрестье прицела легло точно в центр шлема крохотного силуэта конного рыцаря. Теперь, если цель будет захвачена, никакая сила в мире не сможет отвратить удар копья в намеченную точку.
Опять запели фанфары, оповещая о начале третьей схватки. Стоявшие рядом судьи ещё раз проверили моё снаряжение и распахнули ворота — по старинке, вручную.
— Ни пуха ни пера! — бормотнул Пашка и хлопнул Баязета по брюху. — Ну, милай!
— К чёрту, — огрызнулся я и выехал на поле.
Стало необычайно тихо.
Несколько секунд ристалище напоминало цветную объёмную фотографию — в такой неподвижности застыло всё. Утих даже ветер, разноцветные стяги повисли в знойном воздухе. Потом копьё моего противника стало медленно опускаться.
Я видел множество схваток рыцарей, и каждый раз меня поражала гордая красота конного поединка. Я не знаю более волнующего зрелища — два бронированных рыцаря на бронированных конях, стремительно идущие в лобовую атаку, подобно лётчикам-истребителям древности.
Моё копьё ещё не успело опуститься, когда рыцарь Леопарда ринулся вперёд, стараясь помешать мне прицелиться. Он закрывал щитом голову, пока позволяла дистанция, раскачивался и наклонялся в седле. Я тоже гнал Баязета, хотя ритуал разрешал мне оставаться на месте, — я хотел не только выиграть, но выиграть красиво, а для этого следовало сойтись с противником на красной черте. Галоп у Баязета был очень ровный, идеальный для прицеливания, но рыцарь Леопарда всё сидел за щитом, почти не выглядывая, и копьё никак не выходило на режим захвата. Но я знал, что он всё-таки выглянет, если не хочет промчаться мимо меня впустую. В этом была вся тонкость игры. Он ведь не знал, как я поставил прицел. Я вполне мог бить в щит, и тогда оказалось бы, что он напрасно лишил себя возможности прицельного удара и сам отдал мне победу, — больше трёх-четырёх ударов в щит не выдерживает никакой боец. Правда, у моего противника Волшебный щит, который не только перехватывает все до единого удары, но и автоматически создаёт наилучший угол встречи с копьём. Так что в оружии мы равны и спор за победу ведём в равных условиях, а победит наиболее сильный, стойкий и тренированный.
Наши лошади мчались стремительно, расстояние между нами всё уменьшалось, и где-то внутри у меня словно прокатилось что-то холодное, потому что копьё до сих пор не захватило Цель. Но тут рыцарь Леопарда выглянул из-за щита, я прочертил концом копья невидимую спираль и услышал, как запел зуммер прицела. Копьё словно напряглось в моих руках. Теперь я почти не держал его — оно свободно лежало в кулаке, как в шарнире, и лишь слегка колебалось в такт движениям Баязета. Я знал, что в последнюю секунду мой противник включит Волшебный щит, который примет удар копья, и был готов к этому. Защищая хозяина, щит закроет его голову, и тому придётся бить вслепую, и неизвестно ещё, попадёт он или нет.
![Владимир Фирсов - Срубить крест[журнальный вариант]](/uploads/posts/books/107865/107865.jpg)
