Дуглас Адамс - Ресторан «У конца вселенной» (перевод В.Генкина)
Так неуклонно добиваясь полного разрушения Земли и всего, что на ней находилось, он несколько превышал свои профессиональные обязанности. Были даже определенные сомнения по поводу того, действительно ли собирались строить ту гиперпространственную ветку. Дело, правда, замяли.
Воген удовлетворенно хмыкнул.
— Компьютер, — прохрипел он, — соедини меня с моим личным мозгопатологом.
Через несколько секунд на экране появилось лицо Гэга Хэлфрунта. Оно сияло улыбкой, типичной для лица человека, который знал, что между его лицом и лицом его собеседника-вогена — десять световых лет. Кроме того, к улыбке было подмешано еще чуть-чуть иронии. Хотя воген всегда говорил о Хэлфрунте как о «личном мозгопатологе», но чего нет — так уж нет, в данном случае медицине было просто не с чем работать, и на самом деле не воген платил Хэлфрунту за консультации, а наоборот, Хэлфрунт платил вогену кучу денег за разного рода самую грязную работу. Будучи одним из самых выдающихся и преуспевающих психиатров Галактики, он (а также другие психиатры его круга) готов был платить кучу денег, когда на карту, похоже, было поставлено все будущее психиатрической науки.
— Ну что же, — сказал он, — здравствуйте, дорогой капитан. Как мы себя чувствуем?
В разговоре с вогеном он позволял себе пренебречь своим приобретенным в результате долгой тренировки венским акцентом.
Воген рассказал ему, что за последние несколько часов он почти наполовину сократил численность живых членов команды в порядке дисциплинарного взыскания.
Хэлфрунт ни на мгновение не перестал улыбаться.
— Ну и что? Вы знаете, мне кажется, это самое естественное поведение для вогена. Дать естественный и здоровый выход агрессивным наклонностям в актах бессмысленного насилия.
— Вы всегда так говорите, — буркнул воген.
— Ну и что? — повторил Хэлфрунт. — Мне кажется, это самое естественное поведение для психиатра. Отлично. Очевидно, мы оба сегодня в прекрасной умственной форме. А теперь скажите мне, что нового в нашем деле?
— Мы засекли корабль.
— Чудесно, — сказал Хэлфрунт, — просто чудесно! А экипаж?
— Землянин там.
— Великолепно! А…
— Самка с той же планеты. Они последние.
— Отлично, — Хэлфрунт сиял. — Кто еще?
— Этот… Префект.
— Ну и?
— И Зафод Библброкс.
Хэлфрунт на мгновение перестал улыбаться.
— А, конечно, — сказал он. — Так я и думал. Увы, это очень печально.
— Близкий друг? — осведомился воген, который где-то подцепил это выражение, и теперь решил ввернуть его в разговор.
— Да нет, — ответил Хэлфрунт, — при том, чем я занимаюсь, я не завожу близких друзей.
— А, — хрюкнул воген, — профессиональное отстранение.
— Нет, — весело пояснил Хэлфрунт, — просто не умею.
Он помолчал. Хотя губы его продолжали улыбаться, в глазах появилась озабоченность.
— Просто Библброкс, понимаете ли, один из моих самых выгодных пациентов. У него такие проблемы с психикой, что можно только мечтать.
Он еще поигрался с этой мыслью, прежде чем позволить ей удалиться.
— И все же, — сказал он, — вы готовы выполнить задание?
— Да.
— Отлично. Немедленно уничтожить корабль.
— А Библброкс?
— Ну, — сказал Хэлфрунт, — что ж — Библброкс…
И исчез с экрана.
Капитан Воген Простетник Джелц нажал кнопку селектора и обратился к остаткам команды.
— Атака, — сказал он.
В этот самый момент Зафод Библброкс страшно ругался в своей каюте. Два часа назад он заявил, что они быстренько заскочат перекусить в ресторан «Конец Вселенной», по поводу чего разругался с компьютером в пух и прах, и бросился в свою каюту, изрыгая проклятия и вопя, что рассчитает показатели невероятности столбиком.
Благодаря своему невероятностному двигателю корабль Золотое Сердце был самым мощным и самым непредсказуемым кораблем в истории. Не было ничего такого, чего бы он не мог сделать, при единственном условии — если вы абсолютно точно знали, насколько именно невероятно то, чего вы пожелали.
Зафод украл его, присутствуя на церемонии запуска в качества Президента Галактики. Он не знал зачем. Единственной причиной было то, что корабль ему понравился. Он не знал также, зачем он стал Президентом Галактики, кроме того, что, как ему казалось, в качестве Президента он будет вести легкую и приятную жизнь.
Он точно знал, что есть и другие, более важные причины, но они были надежно похоронены в темных замкнутых отделах двух его мозгов. Ему бы очень хотелось, чтобы эти темные замкнутые отделы двух его мозгов исчезли, потому что иногда они вдруг раскрывались, и оттуда на свет появлялись странные мысли, шебуршились у него в мозгах и пытались отвлечь его от того, что он считал главным своим занятием — то есть от легкой и приятной жизни.
В настоящий момент его жизнь не была ни легкой, ни приятной. Его терпение кончилось, и бумага тоже. К тому же он страшно проголодался.
— Чтоб тебя в черную дыру затянуло! — завопил он.
Именно в этот самый момент Форд Префект висел в воздухе. Виной тому была не неполадка в системе искусственной гравитации, но то, что он спускался по лифт-тоннелю из рубки к каютам экипажа корабля. Падать приходилось достаточно долго. Форд неловко приземлился, споткнулся, чуть не упал, бросился по коридору к каютам, — из-под ног у него вспорхнула стайка минироботов-уборщиков — на полном ходу с трудом свернул за угол, без стука ворвался к Зафоду, и, наконец, сообщил, что у него на уме.
— Вогены, — сказал он.
Незадолго до этого Артур Дент покинул свою каюту и отправился на поиски чая. В сей доблестный поход наш герой пустился без особой надежды на успех, ибо знал, что единственным источником горячих напитков на корабле было варварское устройство, нареченное своим создателем — корпорацией Сириус Кибернетикс — Питальником-Жаждоутолителем. И в прежних своих скитаниях Артуру приходилось сталкиваться с ним.
Питальник-Жаждоутолитель утверждал, что предоставляет максимально широкий выбор напитков на любой вкус и обмен веществ для любого существа, которому вздумается использовать его по назначению. Однако при испытаниях он неизменно выдавал пластиковую чашку, полную жидкости, которая почти, но не совсем, абсолютно не походила на чай.
Артур попытался что-то доказать жаждоутолителю.
— Чай, — сказал он.
— Поделись и Насладись, — ответил автомат и снабдил его очередной чашкой тошнотворной жидкости.
Артур вылил ее в раковину.
— Поделись и Насладись, — повторил автомат, и выдал еще одну чашку.
