Пол Мелкоу - Сильное звено
Мы выбрали почти плоскую полянку среди редких, чахлых сосен. Пологие каменистые склоны здесь образуют впадину, где можно укрыться от ветра и снега. Неглубокая ложбина обрывается крутым склоном вытянутой каменистой долины, припорошенной снегом — над ней пролетал наш аэрокар. Прямо над нами отвесная стена, увенчанная шапкой из снега и льда. Вершина горы отсюда не видна — нас разделяют несколько сотен метров. По обе стороны протянулись зазубренные линии горных хребтов, белые склоны которых отражают лучи заходящего солнца. С запада, похоже, нагоняет облака.
Слой снега здесь неглубокий, и добраться до каменистой почвы будет нетрудно. Деревья укроют нас от ветра и, как мы надеемся, послужат опорой для растяжек палатки. Я спускаюсь по пологому склону вдоль выстроившихся в ряд сосен.
У нас нет топора, и мне придется собирать поваленные стволы и сломанные ветки. Плохо. Из полусгнивших бревен не разведешь хороший костер. Я откладываю эту мысль, чтобы потом посоветоваться с остальными.
Мне попадается сосновая ветка толщиной с руку, вся липкая от смолы. Размышляя, будет ли она гореть, волочу ветку к лагерю. И тут до меня доходит, что дрова нужно искать выше по склону — тащить бревна вниз гораздо легче. Теперь это очевидно. Впрочем, обратись я за советом к остальным, все выяснилось бы раньше.
Я бросаю ветку на очищенный от снега пятачок и принимаюсь устраивать очаг. Выкладываю камни полукругом, открытой стороной к ветру, дующему вдоль склона горы. Боковые камни можно использовать для готовки.
Стром, это же место для палатки!
Я вскакиваю и вдруг понимаю, что работал без консенсуса, принимая решения самостоятельно.
Простите.
Смущенный и расстроенный, я оттаскиваю ветку и камни в сторону. Кажется, сегодня не мой день. Я гоню от себя эти мысли, разгребая снег и снова раскладывая камни.
Мы решили проверить, как идут дела у одноклассников, и я поднимаюсь по тропинке, выше деревьев. Всего в тренировке на выживание участвуют пятеро — одноклассники, хорошо знающие друг друга, и одновременно соперники. Так было всегда.
Каждому суждено стать пилотом звездолета. По крайней мере мы так думали. Сколько первых пилотов нужно для «Согласия»? Не больше одного. Может, для остальных построят другие корабли? Пока готов только один. Или остальным предложат должности рангом пониже? Согласимся ли мы на такое? Все эти вопросы не выходили у нас из головы.
Поэтому очень важно знать, что творится в стане соперников.
Выше линии деревьев приблизительно в полукилометре к западу наш одноклассник Эллиот О'Тул уже поставил палатку, и в ней укрылся весь кластер. На востоке, примерно в двухстах метрах от нас, я заметил еще одного соперника, Хейгара Джулиана, который устраивался в снегу, а не на скалистом склоне. Они вгрызались в сугроб — наверное, хотели выкопать снежную пещеру. Это надолго, подумал я. Чтобы расчистить место для шестерых, придется потратить уйму сил. Да и костер они развести не смогут.
Два других кластера были скрыты деревьями позади Хейгара Джулиана. Мне не видно, как продвигается дело у них, но, судя по прошлому опыту, наши главные соперники — Джулиан и О'Тул.
Я возвращаюсь и передаю остальным память об увиденном.
Потом мы начинаем ставить палатку, привязывая растяжки к ближайшим деревьям. Обходимся без колышков — мы выложили их из рюкзаков, чтобы не превысить двадцатикилограммовый лимит. Вообще пришлось от многого отказаться — только не от спичек. Я опускаюсь на колени, чтобы развести огонь.
Стром!
В морозном воздухе оклик звучит резко. Все ждут, чтобы я помог натянуть и привязать веревки, поддерживающие палатку — консенсуса они достигли без меня. Иногда так делается. По соображениям целесообразности. Понятно, что для принятия важных решений я им не очень нужен.
Мы туго натягиваем веревки из сверхпрочного шелка, и купол палатки принимает нужную форму — белое на белом, полимер на снегу. Наше убежище готово. Воздух наполняется торжеством; Бола ныряет внутрь, потом выходит, улыбаясь.
— У нас есть укрытие!
Теперь обед, передает Мануэль.
Обед представляет собой небольшие пакетики с холодной и жесткой говядиной. Горячая пища будет после того, как мы разведем костер. А пока обойдемся сухомяткой.
Если бы мы и вправду освоились в горах, то могли бы добывать себе пропитание охотой, передаю я.
Мойра смеется, получив картинку, в которой я несу на плечах тушу лося. Это шутка, но потом я подсчитываю, сколько у нас пакетиков с вяленым мясом и сухофруктами, и понимаю, что к концу испытания мы здорово проголодаемся. За безопасность кластера отвечаю я, и мне становится неловко оттого, что мы не взяли с собой больше еды.
— Еще одно испытание, — говорит Бола. — Еще один способ проверить наши возможности. Можно подумать, эта гора похожа на другие миры! Можно подумать, они узнают о нас что-то новое!
Иногда у нас возникает ощущение, что нами манипулируют. Я понимаю, что имеет в виду Бола. Все, с чем нам приходится сталкиваться, — это еще один тест. И никаких неудач — только успех, который повторяется до тех пор, пока не теряет всякий смысл. Провал станет катастрофой.
— Можно полюбоваться закатом, — предлагаю я.
В палатке мы откинули капюшоны и сняли перчатки, хотя температура внутри чуть выше нуля. Но когда солнце прячется за горными вершинами на западе, разница между температурой в палатке и снаружи становится еще заметнее. Закат здесь бесцветный, а солнечный свет холодный и белый. Он отражается от нижней поверхности Кольца, и тонкая орбитальная дуга кажется ярче, чем днем. Я замечаю, как небо затягивается дымкой, и предупреждаю остальных, что может пойти снег. За пять дней, которые мы должны тут провести, нам наверняка придется увидеть много снега. Возможно, уже сегодня.
Эллиот О'Тул сумел развести огонь, и до нас доносится запах горящего дерева. Скорее всего палатку он не поставил, зато у него есть костер. Ветер приносит аромат жареного мяса.
— Вот гад! — восклицает Кванта. — У него мясо.
Обойдемся.
А я хочу!
— Когда речь идет о выживании, тут не до роскоши, — замечаю я.
Бола недовольно смотрит на меня, и я чувствую его злость. Причем он не одинок. Я отступаю перед этим частичным консенсусом и извиняюсь, хотя и не понимаю за что. Меда говорит, что я не люблю ссориться. Можно подумать, другие любят. Нас шестеро, а я один. Я подчиняюсь консенсусу группы — как и все мы. Именно так отыскивается наилучшее решение.
Закончив ужин и видя, что дело близится к ночи, мы принимаемся за оставшиеся дела — костер, если удастся его разжечь, и туалет. Мы с Мануэлем возимся с очагом, передвигая камни, ломая ветки и складывая пирамидку из дров. Я понимаю, что сегодня ветер слишком силен и костра нам не разжечь. Открытая площадка — отличное место для палатки, только вот ложбина насквозь продувается ветром. Веревочные растяжки гудят.
