Сергей Павлов - Корона Солнца
— Неверно. Просто я хочу почувствовать себя здесь нужным.
Кажется, я сказал это излишне резко.
— Нужным? Ах, понимаю! На базе редко болеют, и вам, медикам, в этом отношении скучновато… Н-да. Хочешь, я зачислю тебя в группу Волкова?
Вот оно что!
— Нет. В группу Шарова. Я прошу включить меня в состав экипажа «Бизона».
Горин положил руки на стол и широко раздвинул локти.
— Выслушай меня внимательно, Алексей. «Бизон» уходит туда, откуда не вернулись «Тур» и «Мустанг». Безэкипажные станции потерпели неудачу, и теперь люди должны попытаться пройти там, где не сумели пройти автоматы. Но для этого дела не подойдут обыкновенные люди с обыкновенными нервами.
Здесь нужны… ну… — Горин повертел пальцами в поисках нужного слова, — зубры-бизоны, что ли! Понимаешь?
Его темные зрачки впились в мои глаза. Я утвердительно кивнул. Горин невесело усмехнулся:
— Договорились?
Я молчал. Видя, что не договорились, Горин уже сердито продолжал:
— Меркурий — не детские ясли, и у меня нет времени долго уговаривать тебя. Ты, как избалованный ребенок, брыкаешься ногами и разводишь ревы: хоть тресни, а подавай тебе Солнце сию же минуту. А того нет, чтобы все как следует продумать, взвесить…
— И отказаться от мысли войти в состав группы Шарова? Нет, поскольку Хорст передумал, я займу его место в экипаже «Бизона».
— Видали?! Да если хочешь знать, поступок Джона Хорста гораздо менее предосудителен, чем тебе это кажется. По крайней мере, он нашел в себе мужество правильно оценить свои силы. А тебе, в свою очередь, необходимо найти в себе мужество быть еще осмотрительнее Хорста и не совать голову туда, где совсем не трудно ее потерять.
Я не желал быть осмотрительнее Хорста.
— У Джона за плечами громадный опыт работы в Пространстве… — задумчиво продолжал Горин. — Я не имею никакого права позволить самоуверенному теленку браться за дело, перед которым пасуют космические буйволы! Точка. Оставь меня в покое, ты и сам не знаешь, что тебе нужно.
Я знал, что мне нужно, и не двинулся с места. Пол вздрагивал от частых толчков. Где-то там, под ногами, шевелился Меркурий. Гудок телетарного вызова заставил меня вздрогнуть. Горин уменьшил громкость и тронул клавишу:
— Шаров? Да, я… Без изменений… Н-да, Хорст поставил нас и себя в глупое положение, но что поделаешь… Конечно, нет. Кого-нибудь найдем… Не торопись, дело серьезное… Ладно, давай.
Горин повернулся в мою сторону, но глаза его смотрели мимо меня.
— О физической силе Хорста ходят легенды. По сравнению с ним ты выглядишь просто заморышем.
Для парня двухметрового роста, отличного сложения это прозвучало как пощечина. Спокойствие! Важно не дать вывести себя из равновесия. Но на подобный выпад нужно чем-то ответить… Я подхожу к овальному щиту герметических дверей и, вцепившись руками в пружину аварийного замка, рывком выдергиваю крюк из гнезда. Брови Горина удивленно взметнулись. Да, наверное, со стороны все это выглядело глупо, но отступить — значит дать повод для новых насмешек. Еще одно нечеловеческое усилие — и мне удалось растянуть ее настолько, что крюк поравнялся с ребром шпангоута. Несколько мгновений сохранялось тягостное равновесие, мне не хватало какой-нибудь доли сантиметра… Наконец, щелчок — и крюк намертво впился в стальной желоб. Вот так!.. Я не знаю и десяти человек на базе, способных повторить такое.
Овальный щит съехал в сторону, и, согнувшись, чтобы не задеть головой переборку, вошел Шаров.
— Что здесь происходит?
— Алексей развлекается, — ответил Горин, внимательно разглядывая мою смущенную физиономию.
Шаров подошел к шпангоуту, одной рукой спокойно извлек крюк из желоба и небрежным жестом водворил его на место. Таким движением застегивают пуговицу. Горин подмигнул мне и с деланным сокрушением развел руками. Голос мой дрожал от обиды, когда наконец я решился заговорить.
— Виктор Сергеевич, вспомните старт «Торнадо» к лунам Юпитера. Вы были тогда так же молоды, как я сейчас, но вам доверяли. Выпускнику института космонавтики Шарову не было и двадцати четырех, когда он впервые принял участие в десанте спасателей на Марсе. И молодость не помешала вам, Борис Николаевич, разыскать в красных песках Зефирии пропавшую экспедицию Снайра. А нас, современную молодежь, вы, ветераны космоса, почему-то предпочитаете кормить из ложечки и кутать теплым пледом невыносимых забот: как бы кого-нибудь не продуло свежим ветром стремлений и поиска.
— Увы, меня в настоящий момент больше всего донимает забота: как бы кого-нибудь не перегрело на Солнышке, — возразил Горин. — Но разве ты из тех, которые понимают?..
Шаров внимательно прощупал глазами мою фигуру.
— Вместо Хорста? — спросил он Горина.
— Как видишь. Во что бы то ни стало желает попасть в вашу бизонью компанию. Кстати, по специальности он инженер-диагност, работает в отделе врачебной диагностики медицинского сектора. По-моему, это немаловажная деталь… Да, кроме того, он в совершенстве владеет техникой роботронных систем, изучает специальные разделы бионики, увлекается… Прости, Алеша, чем ты там увлекаешься?
— Проблемой энцефалярного диагноза на принципе дистанционных посредников.
— Вот именно. Ну а если попроще?
— Нас, диагностов, давно занимает вопрос принципиальной возможности моделирования энтопликативных систем кортикальной области мозга. Если использовать метод биполярной рекомбинации алгоритмов…
— Н-да… — с иронией заключил Горин. — Твое мнение, Боря?
Вместо ответа Шаров еще раз внимательно осмотрел меня с ног до головы.
— В общем, довольно развитый субъект, — продолжал Горин. — Немного поэт, немного художник, в меру самолюбив, не в меру упрям, но обещает исправиться.
— Упрям, говоришь? — переспросил Шаров.
Должно быть, я сильно побледнел, потому что командир «Бизона» даже не улыбнулся.
— Добро, — сказал он после минутного раздумья и обратился ко мне: — Только работать придется, как на постройке египетских пирамид. Улавливаешь?
— Ясно! Разрешите получить инструкции?
— Отдыхать, — спокойно бросил Шаров. — Четверо суток отдыхать, отсыпаться. Необходимый инструктаж получишь во время полета. Уходя, я слышал, что они заговорили о торах. Командира «Бизона» тоже интересует этот меркурианский феномен. Лю-бо-пыт-но!..
ИНСТИНКТ НАПРАВЛЕНИЯ
Теперь, когда так неожиданно просто решился вопрос о моем участии в экспедиции Шарова, меня переполняли мысли о предстоящем полете. Сказать правду, я даже немного растерян. Только сейчас передо мной открылся истинный смысл колебаний Горина: Шаров, Веншин, Акопян… и я. Горин, конечно, прав. Откуда он мог знать, достоин ли Алексей Морозов стать плечом к плечу в один ряд с бизоновцами? Наконец, знаю ли я это сам?.. Завтра стартуем. Стартуем в сторону Солнца. Все подготовительные работы окончены.
