Джон Уиндем - Кракен пробуждается
К счастью, мне не надо было отвечать – внимание Филлис неожиданно переключилось.
– Как мрачен и зловещ сегодня Марс, – сказала она. – Хочется верить, что это не дурное знамение.
Я взглянул на красную точку среди мириад белых. Надо признать, в тот вечер Марс действительно был ярок, как никогда. Хотя, возможно, все объяснялось тем, что мы находились в тропиках: звезды здесь тоже были совсем другие…
– Да, – согласился я, – хочется верить…
Некоторое время мы молча пялились на красную точку.
– Странно, но, кажется, он увеличивается, – озадаченно заметила Филлис.
Я сказал, что это скорее всего галлюцинация. Однако Филлис была права: Марс явно увеличился в размерах и более того…
– Еще один! Нет, двух Марсов быть не может… – растерялась она.
И тем не менее они были. Вторая точка, чуть меньше первой, мерцала таким же алым светом.
– Еще! Видишь? Там, слева.
– Вероятно, какой-то тип реактивных самолетов, – предположил я.
Точки становились все ярче и все ниже опускались по небосклону, пока не оказались почти над линией горизонта. От них по воде побежала розовая дорожка отраженного света.
– Пять, – насчитала Филлис.
И сколько нас ни просили потом описать эти точки подробнее, мы говорили тогда и продолжаем утверждать сейчас, что установить их точные очертания было невозможно. Равномерно красный, слегка размытый по контуру шар – вот все, что мы тогда разглядели. Попытайтесь представить пурпурный источник света, окутанный густым туманом, таким, что образуется довольно отчетливый ореол, и вы получите примерное представление, на что это походило.
Естественно, кроме нас на палубе слонялись и другие отдыхающие, и не мы одни обратили внимание на необычное явление. Но кому привиделись тела сигарообразной формы, кому – цилиндры, кому – диски, кому, естественно – блюдца; кто усмотрел восемь, кто – девять, кто – дюжину объектов. Мы – пять.
Что же касается ореола, то даже если он и являлся следствием работы реактивных двигателей, приближались объекты сравнительно медленно, и у пассажиров «Джиневры» хватило времени, чтобы сбегать в салон и позвать своих друзей поглазеть на небо. Так что вскоре все перила облепили зеваки, наперебой высказывавшие догадки; – одна лучше другой.
Взметнулось облако розового пара – первый объект с шипением погрузился в воду. Вскоре пар расстелился над водой, потерял розовый оттенок и стал просто белым туманом в лунном свете. Вода в месте погружения бурлила и пенилась. Когда туман рассеялся, на глади моря не осталось ничего, кроме постепенно успокаивающейся воронки.
Следом погрузился второй шар, затем – третий, и, наконец, все пять небесных тел с громким свистом исчезли в море, оставив после себя бурлящие воронки.
На «Джиневре» затрезвонили колокола, корабль изменил курс, и команда приготовилась к спуску шлюпок. Мужская половина пассажиров застыла наготове со спасательными жилетами.
Четыре раза корабль прошел туда и обратно, исследуя район, однако никаких следов аварии мы не обнаружили – море было пустынным и спокойным.
Я в то время являлся штатным сотрудником И-Би-Си (1); поэтому, не раздумывая, я поспешил к капитану, протянул ему свою визитную карточку и объяснил, что на радио, наверняка, заинтересуются происшедшим.
– Здесь, наверное, опечатка: Би-Би-Си? – переспросил капитан.
Конечно, И-Би-Си тогда уступала знаменитой радиовещательной компании, и мне вечно приходилось давать необходимые пояснения. Заверив капитана, что все напечатано правильно, я добавил:
– Насколько я успел выяснить, у каждого пассажира есть своя версия. Я бы хотел услышать вашу, официальную, чтобы сравнить со своей.
– Неплохая мысль, – согласился капитан, – но начнем с вас.
Когда я закончил, он кивнул и протянул мне вахтенный журнал. В главном наши наблюдения совпадали: объектов – пять и форму их определить невозможно. Я отметил про себя, что все пять тел зарегистрированы радарами и отнесены к разряду НЛО.
– А что вы лично об этом думаете? – спросил я его. – Не наблюдали ли вы нечто подобное раньше?
– Нет… никогда, – как-то нерешительно отозвался капитан.
– Но?
– Хорошо, только не для печати. Видеть – не видел, но мне рассказывали о двух случаях, почти в точности совпадающих с этим. Оба они произошли в прошлом году. Первый раз это случилось ночью – было всего три… болида. Во втором случае – полдюжины, и несмотря на то, что их наблюдали при дневном свете, они выглядели так же, как вчерашние, – размытые красные пятна. И тоже над Тихим океаном, правда, в другой его части.
– А почему не для печати?
– Тогда было всего по два-три свидетеля, а вы сами понимаете… Какой моряк хочет прослыть пустозвоном?! Оба случая, конечно, стали известны, но только среди своих. Мы, так сказать, не столь скептичны, как остальные: в море иногда случаются странные вещи.
– Ну, а хоть какое-нибудь объяснение, на которое я смог бы сослаться?
– Я предпочел бы этого не делать и ограничиться записью в вахтенном журнале. Вчера я зафиксировал происшедшее только потому, что на сей раз было несколько сот свидетелей.
– А почему бы нам не исследовать дно, вы же точно засекли место погружения?
Он покачал головой.
– Здесь больше тысячи саженей. Слишком глубоко.
– А в тех двух случаях? Тоже никаких следов крушения?
– Нет. Если б они были, то власти, наверняка, провели бы официальное расследование. Никаких доказательств.
Мы поговорили еще немного, но больше ничего интересного мне не удалось из него вытянуть. Я вернулся в каюту и, написав короткий репортаж, передал его в Лондон. В тот же вечер материал пошел в эфир в рубрике «Любопытное происшествие».
Вот так случилось, что я оказался одним из первых свидетелей того, что положило начало всем нашим бедам.
Я убежден, что все взаимосвязано: и эта ночь, и рассказ капитана, и то, что произошло в дальнейшем, хотя, даже теперь, спустя годы, у меня нет никаких доказательств. Чем все закончится? Я боюсь заглядывать вперед, я бы даже предпочел вообще обо всем забыть, если б это было возможно. Да, все начиналось так незаметно! Ничто не предвещало катастрофы. Однако трудно представить, что можно было бы предпринять, заранее зная об опасности. Потенциальную угрозу расщепления атомного ядра человечество осознало довольно рано, но что от этого изменилось?!
Возможно, если бы мы сразу атаковали… Но что или кого атаковать, мы не знали, а потом уже было слишком поздно. Да и не хочу я здесь оплакивать наши просчеты. Моя цель – четко и, по возможности, кратко описать события, послужившие причиной нашего сегодняшнего положения. Пусть даже сведения о них отрывочны и не связаны между собой.
