Дмитрий Емец - Дмитрий Донской
- Ступайте и ждите! Скоро я сообщу вам ответ! - твердо сказал князь татарским послам.
БОЯРСКАЯ ДУМА
На другой день созвал князь боярскую думу. Собрались бояре, пришел митрополит Киприан, преемник Алексия. Немолод уже митрополит, да подтянут, крепок, хоть давно серебрятся у него в бороде седые пряди.
Испытующе смотрит князь на своих бояр. С ним ли они, не подведут ли в решающую минуту.
- Как поступим, бояре? Дадим ли татарам дань, как платили при Узбеке? спрашивает Дмитрий.
Переглядываются бояре. Чуют, что испытывает князь их мужество. Встает митрополит Киприан и говорит, опираясь на посох:
- Позволь вымолвить, княже. Если дать татарам такую дань, какую они хотят, они через год новую потребуют, еще больше прежней. Оскудеет Русь. А если вообще не заплатить татарам дани, не будет у нас времени подготовиться к сражению. Лучше пошлем мы им дань, но небольшую, а с данью отправим боярина Захара Тютчева. Пускай он выведает планы Мамая.
Прислушался князь Дмитрий к словам митрополита Киприана, кивнул одобрительно.
- Мудрые слова говоришь. Захар Тютчев сметлив да толков. Пускай собирается в Орду.
Отправился боярин Захар Тютчев с ордынскими послами, повез дань.
Въехав в Орду, поразился Тютчев тому, как она велика. Стояли в степи тысячи кибиток, а в середине ставки татарской - большой шатер. Ввели послы боярина в шатер, увидел он на войлочных подушках хана Мамая. Охраняют его татарские мурзы и наемники генуэские. Никому больше не доверяет Мамай. Сам хан маленький, желтый, злые глаза в пухлых щеках прячутся.
Большую силу имел темник Мамай в орде, многих ханов пережил, немало заговоров сплел, а теперь и сам ханом сделался. Хмуро смотрит Мамай на русского боярина. Донесли ему уже, что невелика дань. Ослушался, значит, князь Дмитрий его повеления.
Рядом с Мамаем сухонький человечек вертится - хазарин итильский. Служил он когда-то у князя Дмитрия в посольском приказе, а потом предал, к Мамаю переметнулся, толмачом стал. Цедит что-то Мамай сквозь зубы, а толмач переводит:
- Мало мне такой дани. Известно ли тебе, боярин русский, что с нами Олег Рязанский и Ягайло? Двинемся мы на Русь тремя ратями и накажем ее. А теперь скачи к своему князю. Казнить я тебя и после успею, как Москву сожгу.
Поскакал Захар Тютчев к князю Дмитрию, застал его на пиру у боярина Николая Вельяминова и поведал, что узнал он в ставке Мамая о предательстве Олега и Ягайло. Потемнел лицом Дмитрий Иоаннович. Ударил он кулаком по столу, опрокинул кубок.
- Что за народ мы такой! - воскликнул Дмитрий. - Неужели не можем стать сообща за нашу отчизну? И Олег Рязанский - русский, и в Ягайло по матери кровь русская течет, а предатели они, губители земли нашей!
Немедленно позвал князь воеводу Боброка и своего двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского и стал держать с ними совет. Задумался опытный воевода Боброк, верный помощник молодого князя. Не один шрам на теле у старого Боброка. Не счесть походов у него за плечами. И молодость его прошла в походных шатрах, там же и седина настигла. Покорял Боброк непокорную Тверь, а после, как заключили с ней мир, ходил на камских болгар, разбил их под Казанью, покорил двух ханов Москве и взял большую дань. Нет у Дмитрия воеводы надежнее и мудрее Боброка. Отдал он ему в жены сестру свою Анну.
- Нужно нам, княже, ускорить сбор ратей и выйти самим навстречу Мамаю. Спешить только надо, пока Ягайло и Олег не соединились с татарами, - говорит Боброк.
Повернулся князь к брату, ждет, что тот скажет. Молчит Владимир Серпуховской, лишь могучие плечи под кафтаном ходят. Все знают: немногоречив Владимир да храбр. В битве в самую сечу бросается, на охоте усталости не знает, на медведя и на лося в одиночку не боится ходить.
- Согласен я с Боброком. Не станем дожидаться татар, пойдем на них сами. Так всегда поступали наши предки, так и мы поступим. Только повели! - ответил князь Владимир Андреевич.
Склонил голову князь Дмитрий, долго молился перед иконой Спаса Нерукотворного. Такой же Нерукотворный Спас - на алом великокняжеском стяге.
- Что ж, быть по сему. Ступай, Боброк, собирай рати!
"КРЕПКАЯ СТОРОЖА"
В тот же вечер послал князь Дмитрий "крепкую сторожу" - сильный конский разведовательный отряд. Вели его опытные воины Родион Ржевский, Андрей Волосатый и Василий Тупик. Приказано им подойти под самую Орду и добыть языка.
Добирается русская сторожа до волжских нагорных степей, крадется ночами, чутко вслушивается в каждый шорох. Первым на гнедом широкогрудом коне скачет опытный дружинник Родион Ржевский. Пересекает его щеку длинный шрам, след от половецкой стрелы. Если бы чуть правее прошла стрела - не быть бы Родиону живым. Приказывает Родион своей "стороже" обернуть мешковиной конские копыта, кольца сбруи и мечи в ножнах, чтобы не бряцали они, не привлекали татар. Быстро скачет сторожа - у каждого по запасному коню. Устанет один конь, на другого пересаживаются, а первый рядом в поводу бежит - отдыхает.
На пятую ночь выезжают русские дружинники на холм и видят в степи множество красных пятен. Раскинулись красные пятна по всему горизонту. Столько их, что и не счесть.
Остановили русские воины коней.
- Что это за огни? Ажно в глазах все пестрит, - спрашивает молодой дружинник Юрка.
- Костры татарские. Орда. Теперь языка брать надо, - глухо отвечает ему Андрей Волосатый.
Спешиваются русские дружинники, привязывают коней в кустарнике и ужами крадутся по мокрой траве. Через некоторое время прикладывает Василий Тупик ухо к земле, слышит конский топот и шепчет:
- Татары! Приготовьтесь, братья! Ежели придется, костьми ляжем - живыми не дадимся.
Притаилась "сторожа" в овражке. Вскоре видят дружинники, едут им навстречу четыре татарина. Первый толстый, в богатом халате, на хорошей белой кобылице. Не скачет кобылица, а танцует.
- Видать, мурза ихний. Этого и берем, - шепчет Родион Ржевский.
Смеются татары, переговариваются, не чуют над собой угрозы. Да и откуда угроза: Орда вокруг. Никого на свете нет сильнее татар.
Дождавшись, пока татары приблизятся, Юрка и Андрей Волосатый пускают стрелы. Одновременно с этим Василий Тупик виснет на плечах у толстого мурзы, стискивает стальными объятиями ему шею, затыкает рот.
Последний татарин пытается ускакать, но метает ему Андрей Волосатый вслед булатный нож. Падает татарин с седла.
Торопятся русские дружинники к своим коням, перекидывают связанного татарина через седло и скачут в Москву, к князю Дмитрию. Вырывается толстяк, угрозы бормочет.
Ведут пленника к Боброку. Важного языка захватила русская "сторожа", самого мурзу Ахметшу, тысячника татарского, пленила. Вначале толстый татарин чванится и угрожает, но, встретив твердый взгляд Боброка, пугается и начинает быстро лопотать.
