Дмитрий Емец - Дмитрий Донской
- Когда Мамай перейдет Дон?
- Через три ночи. Умоляю, пощади! - задрожал пленный.
Князь дал знак увести "языка", сказав ему напоследок:
- Не дрожи, басурман, русская сабля безоружных не сечет.
Языка увели. Князь Дмитрий остался в шатре вместе с воеводой Боброком и несколькими боярами. Спать уже не ложился.
Вскоре доложили, что прискакал гонец. Он привез дурную весть: Ягайло выступил на соединение с Мамаем и стал уже у Одоева.
Медлить было нельзя. Посуровев лицом, Дмитрий собрал на совет всех князей и воевод русской рати. Совет получился шумным. Мнения разделелись. Одни князья предлагали не переходить Дон и встретить татар на этом берегу.
- Отгородимся рекой, а если татары переправиться захотят - будем стрелы пускать! Отсидимся. Авось надоесть Мамаю на том берегу стоять, повернет он назад в степи.
Слушает князь выкрики воевод и младших князей. Горячатся они, друг друга перебивают. Только Владимир Серпуховской молчит. Скулы у него как камни ходят.
- А ты что думаешь, брат мой Владимир? - спрашивает его князь.
- Думаю: не дело нам за рекой от татар прятаться. Предки наши не так поступали. Ярослав, когда со Святополком Окаянным воевал, через Днепр переходил. Александр Невский, шведов поражая, перешел через Ижору. Если здесь останемся, поощрим малодушных. А если перейдем Дон, то будут воины знать, что некуда им уже отступать. Придаст им это отваги.
- Языки говорят, сила у татар несметная! Побьют они нас! Так костьми и ляжем, - крикнул костромской воевода.
Теперь слово оставалось за князем Дмитрием. Как он решит, так и будет останется ли войско на этом берегу или перейдет Дон.
Долго молчал московский князь. Важное решение предстояло ему принять. Вся судьба Руси - на тысячу лет вперед - на весах лежит. Ошибется князь растопчут татары Русь, осквернят нашу землю, разграбят, уведут полоны. Опасно в такое время войско в бою потерять.
Хотел уже Дмитрий Иоаннович, чтобы ратью напрасно не рисковать, приказать на этом берегу Дона остаться, но вспомнил о грамоте преподобного Сергия. Привез эту грамоту сегодня гонец вместе с освященной просфорой.
Весь день князь в седле провел, не успел Сергиеву грамоту прочесть. Развернул он ее теперь, в буквы узорчатые, Троице-Сергиевой лавры скорописцем выведенные, вчитался:
"Без всякого сомнения, государь, иди против татар и, не предаваясь страху, твердо надейся, что поможет тебе Господь и Пресвятая Богородица."
Устыдился князь, что сомневался, стоит ли Дон переходить. Показал он грамоту Сергия князьям и воеводам, сказал им:
- Не в силе Бог, а в правде. Честная смерть лучше плохого живота. Ныне же пойдем за Дон и там или победим и все сохраним, или сложим головы. Велите, князья, своим отрядам наводить переправу, а конница пускай броды ищет.
ПОЛЕ КУЛИКОВО
7 сентября все русское войско вышло на берега Дона, готовясь к переправе. В окрестных дубравах еще с ночи стучали топоры. Опытные плотники, которых немало было среди ополченцев, наводили мосты из стволов деревьев и хвороста. Нетерпеливо ржали, бросаясь в воду, кони. Искала броды многочисленная конница.
Князь Дмитрий, стоя на обрывистом берегу, лично наблюдал за переправой, торопил переходить Дон, пока не подоспели и не соединились татары с Олегом и Ягайло.
К ночи вся русская рать форсировала Дон и остановилась на болотистых, лесистых холмах, расположенных у впадения в Дон речки Непрядвы. Звенели в воздухе многочисленные комары. Кони беспокойно отмахивались хвостами.
Давя комаров, Юрка хлопнул себя по щеке.
- Комарья-то сколько! Вот я вас!.. Ого, одним разом четверых ухайдокал!
Рязанец Андрюха-кожемяка, с которым Юрка за время пути уже успел сдружиться, добродушно ухмыльнулся.
- Погоди чуток, москаль, не хвались. Скоро татар поболе комаров будет. Успевай только прихлопывать!
Иноки Пересвет и Ослябя, встав на колени, молились на пологом Донском берегу. Холодом, сыростью тянуло от воды. Лежал на воде молочно-густой, осенний уже, туман.
- Чую я, брат, завтра головы сложить нам придется. Не ступим мы боле на тот берег Дона, - молвил Ослябя, поднимаясь с колен.
Заключил его витязь Пересвет в свои богатырские объятия:
- Мужайся, брат. Тяжелый крест мы несем. На кресте вся земля Русская. Нельзя унывать.
- В Троице теперь служба. Свечи горят, хоры многогласые. Рожество Богородицы завтра, день-то какой! - молвил Ослябя.
Кивнул Пересвет.
- Добрый это знак. Не оставит нас Пречистая Богородица, заступница наша.
Ближе к полуночи ветер с Дона стих. Теплая установилась ночь, тихая. Мало кто спал в стане русских воинов. Кто-то молился, кто-то зашивал рубаху, кто-то точил саблю, чинил поврежденный при переправе доспех. Тихо ржали стреноженные кони.
К князю Дмитрию прискакал посланный с разведчиками боярин Семен Мелик и взволнованно сообщил, что хан Мамай со всеми силами уже подходит. Более того, передовой русский полк уже бился с татарами. Теперь лишь река Смолка разделяет оба стана.
Выслушал его князь Дмитрий, кивнул. Он понял уже, что наутро начнется страшное побоище между воинствами. Князь велел позвать Боброка и сел на коня. Перед ним, покрытое теплым ночным туманом, раскинулось обширное поле, прорезанное оврагами, заросшее кое-где редким лесом, с небольшими возвышенностями и болотистыми низинами.
Как всегда неспешно, подъехал на своей серой лошаденке Боброк.
- А, вот и ты воевода! - приветствовал его князь. - Не знаешь, как это поле называется?
- Куликовым кличут. Куликов тут много, птиц болотных, - сразу ответил Боброк. Он успел уже опросить разведчиков.
Вдвоем, без охраны, выехали князь Дмитрий и воевода Боброк в поле. Медленно ехали они сквозь туман. Вслушивались в ночные шорохи, всматривались в складки овражистой местности. Решали, как расставят завтра войска.
- Любят татары с крыльев заходить и в тылы прорываться, - говорит князь Дмитрий Боброку. - Надо так рати расставить, чтобы упирались наши крайние полки в затоны и овраги. Переломают там ноги татарские кони.
Останавливается Дмитрий, осматривается:
- Хорошее место. Здесь будет стоять полк правой руки - Андрея Ольгердовича, князя Ростовского, рать. Примкнет она к этому оврагу, не обойдут ее татары. Как овраг называется?
- Овраг Нижнего Дубика, - вспомнил Боброк.
Дальше едут князь с воеводой.
- Здесь, - говорит князь Дмитрий, - поставим мы Большой полк, главную нашу силу. Будет он под началом у Глеба Брянского и московского воеводы Тимофея Вельяминова. Сюда, как поймут татары, что не обойти им крылья, главный удар придется. За большим полком поставим мы Дмитрия Ольгердовича с его ратью. Не дай Бог, сомнут татары Большой полк - ударит на них Дмитрий Ольгердович, тезка мой.
