Гордон Макгил - Последняя схватка
Ругаясь на чем свет стоит, Джо заорал оператору, чтобы тот отключил бур, затем проверил, не поврежден ли механизм. Опираясь на стены туннеля, Джо глянул вниз и снова чертыхнулся: каменная стена. Джо нанимался бурить землю, а не кирпич. Если по какой-то причине происходил сбой в работе, то это означало только одно: отсрочку жалованья. Джо яростно проклинал всех этих невидимых начальников, этих безмозглых, с иголочки одетых чистюль, которые никогда толком не разбирались в своих обязанностях, в результате чего люди вроде Джо постоянно сталкивались с неприятностями.
Спустя некоторое время его окружили другие рабочие, прибежал мастер, с удивлением рассматривавший выбитые буром кирпичные обломки. Насупившись, Джо ожидал дальнейших распоряжений.
- Ничего страшного, - заверил мастер, - просто подвальная стена музея Торна.
Джо вспомнил это место. Сам музей сгорел лет пятнадцать-двадцать назад. В памяти всплыла загадочная история - таинственный пожар, случившийся невесть по какой причине. Виновного так до сих пор и не нашли.
Джо сплюнул и опять обложил всех своих боссов. Если они знали о стене, то какого черта отрядили его с буром для мягкого грунта? Джо так убедительно крыл руководство, что мастер обернулся и велел ему заткнуться.
Через несколько минут Джо остался один. Все разошлись, договорившись взорвать стену и пробиваться дальше.
...Бурильная установка чихнула и снова принялась вгрызаться в податливый грунт, только Джо держался теперь подальше от земляной струи. Он потянулся за шлангом, чтобы остудить бур. Внезапно среди грунта что-то блеснуло. Обеими руками Джо спихнул с конвейера комья, они, развалившись, упали. Джо склонился над ними и вдруг отшатнулся. Из распавшихся на кучки комьев торчали обгоревшие кости и остатки раздробленного черепа. А среди этих останков поблескивали какие-то металлические стержни.
Осторожно, почти не дыша, Джо вытянул ближайший и огрубевшими пальцами стер с него землю. Это оказался кинжал с длинным тонким лезвием и инкрустированной рукояткой.
- Необычный ножичек, - констатировал Джо, - пожалуй, старинный. - Он провел по лезвию большим пальцем и вздрогнул. Лезвие было очень острым. Джо поскреб рукоятку и в полумраке рассмотрел, что вырезана она в форме распятия.
В фигурку распятого Христа въелась земля, она покрывала тело и лицо Спасителя.
Джо огляделся. Никого. Его никто не видел. А он не промах, этот пройдоха Джо. Все как дважды два. Кинжалы плюс кости означали, что здесь произошло убийство. Кто-то закончил свои дни в огне, но если Джо сообщит об этом в полицию, то с кинжалами придется расстаться.
Он совсем позабыл о бурильной установке. Единственное чего, он сейчас хотел, это забрать кинжалы. Один, два, три...
Откинув в сторону кости, Джо счищал с лезвий и рукояток грязь. Он спрятал кинжалы под конвейерную ленту до тех пор, пока не представится возможность унести их отсюда.
Ростовщик, разглядывая кинжалы, неопределенно похмыкал.
- А что если они принадлежали какой-нибудь банде? - предположил он.
Джо тыльной стороной ладони вытер лоб.
- Да ладно, вы же сами видите, что они древние.
Ростовщик пожал плечами.
- Наверняка совсем старинные и уж как пить дать стоят целое состояние, - настаивал Джо.
- Неужели?
В конце концов Джо пришлось уступить. Из своего обширного опыта он хорошо знал, что спорить с ростовщиком значило попусту тратить время. Джо зажал кучку помятых банкнот и покинул лавку.
Он скользнул в дождь, на ходу пересчитывая деньги. Их оказалось немного, но все равно это было лучше, чем ничего. Раскапывать погребенные сокровища - до чего вдохновляющее занятие. Монетка ли случайная, иная ли драгоценность, свалившаяся в сточную трубу, - с этого ведь не взимаются налоги. Хотя за кинжалы ему, конечно, следовало выручить гораздо солидную сумму. С другой стороны, это был неожиданный презент, небесный дар.
Джо распахнул двери бара. Он был суеверен. Такие деньги хранить нельзя. Либо он их промотает на скачках, либо просто прокутит. Джо взгромоздился на стул и для начала заказал порцию шотландского виски. Затем угостил бармена и своих друзей.
Утром он чувствовал себя так погано, что, пожертвовав своим дневным заработком, счел за благо остаться дома.
Приблизительно месяц провалялись кинжалы, никем не замеченные в глубине витрины. И вот наконец один из сотрудников аукциона заметил их и купил. Два дня спустя они были выставлены на аукционе. Экспонат назывался "Семь кинжалов", все они - один к одному - красовались на бархате. Семь ликов Христа ослепительно сверкали, а лезвия были отполированы до звездного блеска. Сначала торг никак не удавалось сдвинуть с мертвой точки. Сезон заканчивался, и на аукционе присутствовали всего лишь несколько участников, а "Семью кинжалами" заинтересовался, похоже, лишь один человек, стоявший в конце зала. Всего два раза поднималась цена на кинжалы, прежде чем он купил их.
По дороге домой он поглядывал на свою покупку, завернутую в упаковочную материю. Мысль о ней будоражила в нем любопытство. Что-то необъяснимое не давало ему покоя, но тщетно пытался он вспомнить, что и где читал про самые кинжалы несколько лет тому назад.
Добравшись домой, он прошел прямо в свой кабинет и разложил реликвии на письменном столе. Некоторое время смотрел на них, потом поднял ближайший кинжал, пробуя его на вес. Едва холодный металл коснулся ладони, мужчина вскрикнул: лезвие мгновенно рассекло кожу, выступила кровь. Он обмотал кисть носовым платком и зажал кинжал между большим и средним пальцами, так что большой палец пришелся как раз на лик Христа. Медленно приподнял кинжал над лежащим на столе блокнотом и отпустил его. Лезвие проткнуло блокнот и воткнулось в стол.
Христос на рукоятке вздрогнул. Мужчина выдернул кинжал из стола и принялся разглядывать дырку. Да, это было страшное оружие с треугольным лезвием, и любая рана, полученная от него, заживала бы очень долго. Мужчина направился к книжным полкам. Выбрав три нужных тома, вернулся к письменному столу, устроился поудобней и стал читать, поглаживая рукоятку.
Часом позже мужчина протянул руку к телефону, набрал номер и стал ждать.
- Отца Дулана, пожалуйста, - попросил он и даже не удивился, услышав, насколько взволнованно прозвучал его голос.
Пассажиры, очутившиеся на борту "Боинга 747" рядом со священником, были поначалу несказанно рады этому соседству. Люди в ожидании полета нервничали, и когда массивный самолет, вздрогнув на взлетной полосе Нью-Йоркского аэропорта Кеннеди, поднялся над Лонг-Айлендом в чистое небо и взял курс на восток, они несколько поуспокоились, вслушиваясь в молитвы священника. Но уже через небольшой промежуток времени эти же пассажиры ощутили некоторое беспокойство. Почему священник так суетлив? Чем он так глубоко озабочен? Неужели что-то скрывает от них? Что может находиться в странном свертке у него на коленях? Он так вцепился в этот сверток, что не отложил его даже во время еды. Приземлившись в Риме, люди были счастливы, что находятся наконец в безопасности.
