Александр Токунов - Чистилище. Дар учителей
Один из охранников сел рядом с Красновым на заднее сиденье, остальные погрузились в тонированный джип.
– Поехали, – повторил Игорь Иванович. – Следуй за джипом. Сегодня у нас задача более простая, поездим по медицинским складам. Вначале в Красногорск.
Лимузин мягко тронулся с места, но сразу остановился. Какой-то мужчина, не торопясь, не оглядываясь по сторонам, переходил дорогу.
– Против лома нет приема! – рявкнул водитель. Высунулся в окно и, не сдерживаясь, в ёмких народных выражениях сообщил мужику всё, что он думает о нем, его маме, жене и тёще.
Сидевший на заднем сиденье рядом с капитаном парень захохотал:
– Хорошо выразился! – похвалил он с едва уловимым акцентом.
– Кондор, надо говорить – классно! – поправил его Игорь Иванович.
– Класссно! – с растяжкой, нажимая на букву «с», повторил Кондор.
Лимузин вырулил на «трёшку», перестроился впереди джипа и помчался в потоке машин. До узла Волоколамского, Ильинского и Пенягинского шоссе доехали без происшествий. На выезде с Волоколамки попали в пробку. На этом месте всегда против водителей выступала «сборная России по проблемам»: бутылочное горлышко под железной дорогой, узкое перегруженное шоссе, перепробеги, разные направления потоков в разное время суток и четыре собственника дорог.
Боец за рулем, пошарив рукой где-то внизу, вытащил мигалку. Открыв окно, водрузил её на крышу лимузина. Сирена надсадно завыла, мигая синим. Малолитражка шарахнулась от лимузина вправо, «БМВ» влево, лимузин начал двигаться зигзагами, подрезая другие машины, пока не вырвался на Пенягинское шоссе. Джип шёл за ним как привязанный, повторяя все его маневры.
Мимо окон замелькали могилы Пенягинского кладбища. Дорога рассекала его на две части. Затем внизу показались четыре высотки и труба котельной. Справа промелькнули часы, на которых всегда было без пяти минут двенадцать – довольно уродливый муляж с претензией на элегантность. Потом показалась река Банька, не замерзающая даже в сильные морозы, будто оправдывая своё название. Промелькнул торговый центр «Июнь».
Остаток дня капитан Краснов мотался со склада на склад, давая распоряжения о погрузке, отгрузке, приёмке. Он удивлялся, как быстро деньги решали все проблемы. Стоило только Игорю Ивановичу расстегнуть чемодан и вынуть очередную пачку рублей, долларов или евро, в зависимости от вкуса прапоров и интендантов, как всё шло по команде «бегом». Деньги перекочёвывали в жадные руки продавцов, и начиналась погрузка в автомашины. В армии покупалось и продавалось всё: были приобретены не только ОЗК, форма, противогазы, но ещё и пулемёты, автоматы, гранатомёты, винтовки, патроны к ним, модули «Парус», «Гром», «Шквал».
По распоряжению президента полк 24-й отдельной бригады спецназначения ГРУ был передислоцирован в казармы 147-й автобазы Минобороны на Рублевке. Из состава Кантемировской танковой дивизии в распоряжение Соболева поступил танковый батальон, батарея РСЗО, батарея ствольной гаубичной артиллерии, батарея противотанковых орудий МТ-12 «Рапира», два дивизиона ПВО (нужны были скорострельные мелкокалиберные пушки – лучшее средство от скоплений противника). Наиболее серьёзным приобретением стал оперативно-тактический ракетный комплекс «Искандер-М» из состава 630-го отдельного ракетного дивизиона, так и не доехавший до места постоянной дислокации. Кроме того, гарнизон бункера был усилен ротой РХБЗ, имевшей на вооружении ТОС-1 «Буратино». По задумке президента, Соболев должен был отвлечь на себя силы недовольных генералов, когда те поймут, что место в правительственном бункере «Раменки» им не светит.
Затем были медицинские склады и магазины спортивного инвентаря. На сей раз вместо военного снаряжения отгружали медицинскую технику и медикаменты. В конце дня поехали в Троицк, где в школе олимпийского резерва закупили большое количество арбалетов и спортивных луков. Для каких целей они были необходимы, капитан понять не мог. Ехидный боец-водитель, пока не слышал Игорь Иванович, высказывал разные предложения, от: будут садить по мишеням в бункере, до: организуют охоту – станут отстреливать граждан.
День оказался длинным, закончили уже ночью, высадив Игоря Ивановича у комплекса «Москва-Сити».
Москва, Ленинские горы, МГУЛеся вернулась в гостиницу около часа дня. Встав в пять утра, она, не торопясь, прогулялась вдоль реки, наблюдая за тем, как меняются город и река. Ранним утром ей казалось, что серое небо сейчас упадёт на город и реку, на хрупкое стекло моста, погасив отражающиеся во множестве огни набережных. Потом вдруг за рекой зарозовел край неба. Тяжёлые серые краски ночи стали уступать место вначале слегка розовым, потом алым цветам. И вот как-то неожиданно для, казалось, совсем недавно серого и мрачного утра появилось рыжее солнце, заполонив собой всё. Леся заворожённо наблюдала за столь разительной переменой. Родившись и прожив всю свою жизнь в Забайкалье, она как-то не привыкла к тому, что серое утро вдруг может превратиться в яркий день. В Забайкалье всё было ясно и понятно: если утром тучи, то это надолго, может на неделю, а если солнце, то всё вокруг с раннего утра ярко и светло.
Она прилетела в Москву в отпуск. Выбралась наконец-то, чтобы надавить на все педали, заплатить кому надо и восстановить сына на учёбе в МГУ, провести несколько дней с внуком, а потом вместе с ним, сыном и невесткой отправиться на Мальдивы. За многие годы она привыкла летать в отпуск за границу два раза в год – всё оплачивалось государством, – но в Москве обычно бывала транзитом. Давно пора было уже поближе познакомиться с невесткой и, как предлагали её многочисленные приятельницы, понянчиться с внуком. Четыре года назад сын женился, родился ребёнок, но, бывая в Москве наездами, она так и не сумела наладить с невесткой отношения, а внука Давида видела ещё реже.
Леся включила телевизор, налила кофе, достала сыр. Ещё раз глянув на часы, набрала номер своего секретаря. Длинные гудки били по уху, на том конце провода не спешили к телефону. Её сотрудники сейчас явно гоняли чаи и обсуждали последние городские сплетни. «Господи, совсем забыла про разницу во времени», – вдруг сообразила Леся. Нажав отбой, она тут же набрала номер сотового.
– Алло, Катюша?
– Да, Олеся Еремеевна.
– Где вы все пропали?! Не берете трубку телефона! Как там у вас дела, направили приговоры на Иваньковского и Репина в СИЗО?
– Ой, Олеся Еремеевна, конечно, всё сделали, ваш муж полетел в Читу и все увёз, передаст там непосредственно в оперчасть. Как там в Москве? У нас такое говорят… – болтушка Катя захлебнулась словами. – Введены войска, танки! Прикол! Вы их видели?!
