Паранорм (СИ) - Петриков Денис Юрьевич
Поморщившись от стрельнувшей в плече боли, Паша заставил себя подняться и сесть на кровати. Вот тут важно не торопиться и никуда не бежать. Посидеть, поморгать, подумать о вечном.
В процессе сна на вживлённом в мозг нейроинтерфейсе накапливаются наводки. Хотя что именно там накапливается, никто толком сказать не может, так как сделали эту штуку не люди. Но то ладно, важно другое. От ядра в его мозге, по всему телу проросли тончайшие и очень прочные нити. В том, насколько они прочные, он неделю назад убедился, когда ему руку отгрызали.
Ничего внятного он, конечно, не помнит. Руку потерять, это вам не пальчик дверью прищемить. Мутный комок из боли и страха, с аккомпанементом выплевывающего пулю за пулей автомата. Руки уже нет, но что-то тянет плечо и дико режет шею и мозг.
Так вот, от нитей тех много пользы, но не рассчитаны они, чтобы их тупо разрывали. Теперь пока ядро оклемается и пересчитает характеристики, пройдёт недели две. И в эти недели будь добр дружок ловить старые добрые глюки. Так что посиди пяток минут, подумай о своём поведении и концентрации дебилизма в крови. И только после вставай и иди решать насущные проблемы.
Прервав размышления на тему, а не ушло ли зрение в «холодный» диапазон, запиликал лежащий на тумбочке комплик.
— Спалил меня, да, предатель? — осуждающе обратился к коммуникатору мужчина и с неохотой взяв средство связи, посмотрел на экран.
Контакт не отображался, зато отображались четыре чёртовы буквы «РКГБ».
— Да? — приняв вызов, буркнул Паша.
С той стороны хмыкнули. И это было плохо.
— Здравствуй хлопец. Полковник Иванов беспокоит.
— Слушаю, пусть и не особо рад вашему вниманию к моей скромной персоне, — решив для начала выслушать, а уже после послать, ответил Паша.
Пусть присылают повестку. Повестка — зарегистрированный исходящий документ. А документики конторские, в отличии от чиновников, не любят. Им куда милей устные соглашения. Которые в случае чего можно не выполнять. Хотя эти, если захотят, и с контрактом не выполнят.
— Хочу я тебя, Павел, увидеть, причём немедленно, — вздохнули с той стороны. — Машина у входа…
Паша напрягся. Настолько, что собеседник это почувствовал. А может и не почувствовал, может догадался.
— Да ты не переживай, «биозащита» уже отчиталась, что никакого дерьма кроме своей дурной головы ты под Купол не принёс. А то, что координаты телепортации сместились, тут у тебя, в коем веке, уважительная причина. Жду… — без церемоний и прощаний разорвали соединение с той стороны.
Могут себе позволить.
Встав с кровати, Паша, пошатываясь, побрёл к висящему в ванной большому зеркалу.
Из больнички его выписали вчера. Покинул он её вроде как бодреньким, а вот до дома добрался дохленьким. Ну да, под Куполом паранорм подавляется, будь добр крутись на дефолте. Ну и то хорошо, иногда полезно переключаться.
— Ну привет, придурок, — поприветствовал Паша человека в зеркале. — Ты зачем к трупу этой твари полез? А, «окурок»? В жопе свербило? Сферу высокого ранга захотел? Вот теперь расхлёбывай, инвалид безрукий!
Темноволосый человек в зеркале смотрел в ответ угрюмо и без сожалений. Среднего роста и телосложения, с типичным в общем-то русским лицом, он всем своим видом говорил: «Ну ты же и без меня всё знаешь. Так зачем вопросы глупые задаешь?»
Вздохнув, мужчина плюнул на недельную небритость и вот прямо так, в тапочках и ночном халате, направился к двери.
«Контора сказала срочно, вот пусть тупые вопросы и не задают», — хмыкнул Паша, довольный мыслью, что удастся намекнуть полковнику, что он его мнение на трубе вертел.
А от мысли какой кипиш поднимется на проходной, когда к ним заявится однорукий идиот в пижаме, настроение слегка улучшилось. И ведь придётся же его пропустить.
Повредничать, впрочем, не удалось.
***
Подъехав к комплексу РКГБ, автопилот не стал заводить транспорт на публичную стоянку. Зайдя с тыла, он нырнул в неприметные служебные ворота. Заехав в подобие небольшого тупика, машина остановилась, вздрогнула и начала погружаться под землю вместе с парковочной платформой.
Опустив транспорт в подземную часть комплекса, подъёмник дождался пока машина его покинет, после чего закупорил своей тушей выход на поверхность.
От такого поворота в Пашиной голове замелькали мысли на тему, а не имеется ли за ним косяков, достаточных чтобы его умертвить? Кого он там из конторских последний раз нахуй послал? Майора вроде. Но то ладно, мелочи, а вот сломанный нос капитана могли и припомнить. Но тот капитан вроде армейский был? Или не армейский?
Отбросив глупую в общем-то мысль: организация, на территории которой он находится, заниматься подобным не станет, мужчина пришёл к выводу, что косяков за ним не числится. Безусловно он, Паша, не подарок. Точнее даже, тот ещё хрен моржовый. Но сталкерский кодекс он чтит и законы Купола соблюдает. Так что, докапывайтесь ребята к столбу. На Земле их много осталось.
Окна машины затемнились, с потолка салона полился ровный мягкий свет.
Плюнув на тревоги, сталкер, коим Паша являлся, расслабился и принялся ждать пока транспорт пропетляет по многоуровневому нутру комплекса. Наконец машина остановилась, запертая дверь щёлкнула замком и услужливо открылась, приглашая на выход.
— Чаевых не дам, — буркнул пассажир и, пытаясь ничего не задеть залитым биоклеем плечом, начал вылезать из машины.
На тесной подземной стоянке его ждали.
— Привет, Налим, — оглядев смуглого, с восточными нотками мужчину, поприветствовал старого знакомого Паша.
— Ну здравствуй, «Однорукий бандит», — хмыкнул давний, пусть и не особо любимый товарищ.
— Я в жопе, да? — оглядывая тёмно-металлические стены из какого-то явно неземного материала, поинтересовался Паша.
— Безусловно, — подтвердил Налим. — Но она лишь слегка глубже тех, в которые ты обычно сам забираешься. Пойдём, полкан на взводе, дело серьёзное.
Кивком головы поманив гостя за собой, встречающий развернулся и шагнул в сторону имеющегося в стене прохода. Матюгнувшись для порядка, Паша направился следом.
К плохому настроению, которое гарантировало одно лишь нахождение на территории РКГБ, прибавилось нечто новое, а именно любопытство, сгубившее тысячи сталкеров и одну кошку заодно.
***
Осматривая кабинет полковника Иванова, Паша размышлял на тему глобальной ебанутости человечества. Ебанутость эта имела непрерывную протяжённость во времени и пространстве и вполне себе уверенно переехала с хомо сапиенсом в другие миры.
Так, например, основным материалом для производства всего и вся под Куполом была эколитовая смола. Её у жителей Новой Москвы было завались. Смолу эту чуть ли не в неограниченных количествах поставляли Старшие по цене пять копеек за ведро.
Материалом смола была во всех отношениях волшебным. По сути — пластик, но лишённый всех недостатков своего земного коллеги. Крепче, легче, неподвластный времени, ремонтопригодный, перерабатываемый, нетоксичный, стойкий к агрессивной среде. Сказка, а не материал.
Единственный водившийся за смолой косяк заключался в её унылом чёрном цвете. И ничего ты с этим цветом не сделаешь, так как краска к эколитовой смоле не пристаёт совершенно, а изменять свой цвет она не хочет, да и наверное не может.
Можно, конечно, поднапрячься и чем-нибудь её покрыть. Красочку там особую выдумать. Но, увы и ах, острый дефицит некоторых ресурсов, в основном химии. Да и зачем оно надо, строго говоря?
И вроде бы живи и радуйся, так нет, под Куполом родился самый настоящий фетиш на дерево, керамику и кость. В основном перечисленное тащат с Земли и плевать, что барахло ещё через портал протащить надо. Который как бы не на святом духе работает. Лишь бы не смола. Смола для лохов. У серьёзных людей стулья деревянные и обтянуты материей или кожей. Чаёк они попивают из керамической кружечки. А расчёска у них из красненькой земной пластмассы. Ну не ебанько, а?
Вот и здесь у человека стол из красного дерева, креслице кожаное, стульчики мягкие с гнутыми ножками из какого-то земного музея притыренные. Картина красивая на стене.
