Айзек Азимов - Мечты роботов (Сборник рассказов и эссе)
Пьеса была поставлена в 1921 году и пользовалась достаточной популярностью (хотя мне она совсем не понравилась) – в результате все узнали слово «робот». Теперь, насколько мне известно, искусственное человеческое существо на всех языках называется «робот».
В 20–30-х годах XX столетия пьеса «R. U. R.» ещё больше усилила комплекс Франкенштейна, и (за редкими исключениями, вроде «Елены О’Лой» Лестера дель Рея и серии «Звено Адама» Эандо Биндера) орды лязгающих злобных роботов переходили из одного рассказа в другой.
В 30-х годах я был страстным поклонником научной фантастики, но мне надоели бесконечные сюжеты о свирепых роботах. Я их видел совсем иначе. Мне всегда казалось, что роботы – это машины, продвинутые машины, но не более того. Они могли оказаться опасными, но никто не мешал людям позаботиться о собственной безопасности. Система безопасности может оказаться недостаточной или не выдержать неожиданных перегрузок, но подобные неудачи помогают избежать ошибок в будущем.
В конце концов, любые устройства могут оказаться опасными. Открытие речи привело к общению – и лжи. Открытие огня привело к развитию кулинарного искусства – и ядов. Открытие компаса способствовало навигации – и уничтожению цивилизации в Мексике и Перу. Автомобили невероятно полезны, но каждый год десятки тысяч американцев гибнут под их колёсами. Развитие медицины спасло жизнь миллионам – и привело к перенаселению.
Во всех случаях возникают серьёзные опасности, которые прекрасно иллюстрируют высказывание: «Есть вещи, которые человечеству не следует знать», но мы, безусловно, не можем лишить себя знаний и вернуться в состояние австралопитека. Даже с теологической точки зрения можно утверждать, что Бог не стал бы наделять человека разумом, если бы не хотел, чтобы люди изобретали что-то новое, становились мудрее и заботились о своей безопасности, не забывая об ограниченности собственных возможностей.
Итак, в 1939 году, в возрасте девятнадцати лет, я был полон решимости написать рассказ о разумном использовании роботов, которые не представляли бы опасности и успешно исполняли свои обязанности. Поскольку мне требовался источник энергии, я вообразил себе «позитронный мозг». То были лишь непонятные слова, но за ними скрывался неизвестный источник энергии, полезный, разносторонний, быстрый и компактный – как ещё не изобретённый компьютер.
Рассказ получил название «Робби» и появился далеко не сразу. Сначала я написал несколько других в таком же роде – после консультаций с моим редактором Джоном В. Кэмпбеллом-младшим, которого захватила моя идея; со временем все они были напечатаны.
Кэмпбелл убеждал меня как можно точнее сформулировать мои идеи относительно системы безопасности роботов, и я осуществил это в своём четвёртом рассказе «Хоровод», который появился в марте 1942 года в журнале «Эстаундинг сайенс фикшн». В этом номере, на странице 100, в первой колонке, примерно в нижней её трети (я это хорошо запомнил), один из персонажей говорит другому: «Начнём с Трёх основных законов роботехники».
Так уж получилось, что термин «роботехника» был впервые употреблён в печати именно тогда, и теперь это слово широко применяется в науке и технологии разработки, обслуживания и использования роботов. В Оксфордском словаре английского языка, в третьем дополнительном томе, сказано, что честь изобретения данного термина принадлежит мне.
Конечно, тогда я не знал, что изобретаю новое слово. В своей юношеской невинности я думал, что оно существует, и не имел ни малейшего представления о том, что раньше его никто не использовал.
Три оновных закона роботехники, упомянутые мною выше, со временем получили название Трёх законов роботехники Азимова. Вот они:
1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
2. Робот должен повиноваться всем приказам, которые отдаёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому закону.
3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в какой это не противоречит Первому и Второму законам.
Эти законы, как оказалось впоследствии (я никак не мог этого предположить), стали самыми знаменитыми, их очень часто цитируют, да и вообще мне представляется, что они – самое важное из того, что я написал. (И я сделал это в двадцать один год, что заставляет меня снова и снова спрашивать себя: а сделал ли я что-нибудь полезное с тех пор, чтобы оправдать своё существование?)
Мои истории о роботах оказали большое влияние на научную фантастику. Я старался рассказывать о роботах без излишних эмоций: их производили на свет инженеры, и они представляли собой инженерные проблемы, которые требовали решения, и эти решения находились. В моих рассказах имелись весьма убедительные зарисовки будущей технологии, а вовсе не уроки морали. Роботы были машинами, а не метафорами.
В результате рассказы о роботах в прежнем виде перестали существовать, если не считать комического направления. Роботы стали рассматриваться как машины, а не как метафоры, и другими писателями. Теперь роботы выглядели как благожелательные и полезные устройства – за исключением тех эпизодов, когда что-то случалось, но и после этого оставалась возможность для исправления ошибок и улучшений. Другие писатели не цитировали Трёх законов – они остались зарезервированными за мной, – но они их приняли, также как и наши читатели.
Но что ещё более удивительно, мои рассказы о роботах оказали влияние на окружающий мир.
Хорошо известно, что на ранние эксперименты по запуску ракет оказали влияние научно-фантастические рассказы Герберта Уэллса. Точно так же ранние эксперименты с роботами прошли под влиянием моих рассказов о роботах, девять из которых собраны в 1950 году в книге под названием «Я – робот». Это была моя вторая вышедшая из печати книга, в течение последующих четырёх десятилетий она регулярно переиздавалась.
Джозеф Ф. Энгельбергер, учившийся в Колумбийском университете в 50-х годах, прочитал «Я – робот», и книга произвела на него такое сильное впечатление, что он решил посвятить свою жизнь роботам. Примерно в те же годы он познакомился на вечеринке с Джорджем К. Деволом-младшим. Девол был изобретателем, которого также интересовали роботы.
Вместе они основали фирму под названием «Юнимэйшн» и принялись конструировать роботов. Им удалось запатентовать множество утройств, и к середине 70-х годов они разработали немало различных промышленных роботов. Их главная проблема состояла в том, что требовались компактные и дешёвые компьютеры, – и с изобретением микрочипов путь был открыт. С этого момента «Юнимэйшн» стала главной фирмой по производству роботов в мире, а Энгельбергер невероятно разбогател.
Он всегда был настолько любезен, что часто отдавал мне должное. Я встречался и с другими робототехниками, такими, как Марвин Мински и Саймон Й. Ноф, с радостью признававшими пользу, которую им принесло чтение моих рассказов о роботах. Ноф, гражданин Израиля, впервые прочитал «Я – робот» в переводе на иврит.
Робототехники серьёзно отнеслись к Трём законам роботехники и сохранили их как идеал системы безопасности. До настоящего времени роботы, изготовляемые промышленным путём, достаточно просты, поэтому устройства безопасности у них внешние. Однако пройдёт ещё немного времени – и роботы станут настолько сложными, что Три закона или их эквивалент будут встроены в программу.
Я сам никогда не работал с роботами, более того, никогда не видел роботов, но постоянно продолжал о них размышлять. До настоящего момента я написал по меньшей мере тридцать пять коротких рассказов и пять романов, в которых фигурируют роботы, и осмелюсь предположить, что, если мне будет позволено, я напишу ещё.
Мои рассказы и романы о роботах стали своего рода классикой, и теперь, после появления серии романов «Город роботов», в этом мире поселились и другие авторы. При таких обстоятельствах имеет смысл поговорить о тех моих рассказах о роботах, которые представляются мне наиболее важными, и объяснить мою точку зрения.
1. «Робби» – первый рассказ о роботах, который я написал. Он завершён между 10 и 22 мая 1939 года, когда мне было девятнадцать лет и я заканчивал колледж. У меня возникли проблемы с его публикацией, поскольку Джон Кэмпбелл его отверг, как и «Поразительные истории». Однако Фрэд Пол принял его 25 марта 1940 года, и рассказ появился в сентябрьском выпуске того же года в журнале «Супер сайенс сториз», в котором он был главным редактором. Фрэд Пол не был бы Фрэдом Полом, если бы не изменил название на «Странный приятель», но я вернулся к прежнему, когда включил его в книгу «Я – робот», и с тех пор в каждой последующей инкарнации он выходил как «Робби».
«Робби» важен не только из-за того, что был первым рассказом серии. Именно там Джордж Вестон говорит своей жене в защиту робота-няньки: «Он просто не может не быть верным, любящим, добрым. Он просто устроен так». Вот первое указание в первом же моём рассказе на то, что впоследствии стало Первым законом роботехники, то есть, что роботов следует создавать с встроенной системой безопасности.
![Айзек Азимов - Робот, который видел сны [Сны роботов]](/uploads/posts/books/56487/56487.jpg)
