Ларри Нивен - Летающие колдуны
— А я говорю тебе, что это чушь! — взорвался Шуга. — Балласт, питьевая вода, вода для получения газа, вода для умывания… Что же это за заклинание, если мы произвольно изменяем имя предмета в зависимости от наших нужд?
И, надувшись, он ушел на нос лодки, сандалии его хлюпали при каждом шаге. Шуга просидел там до самой темноты, вглядываясь в небо и бормоча заклинания, вызывающие луны.
80
Именно Орбур вновь отыскал наш ориентир. Далеко слева виднелась светло окрашенная полоска моря. Теперь мы летели ниже, несмотря на шесть опорожненных мешков с водой. Пурпурный сказал, что это из-за того, что баллоны протекают сильнее, чем прежде. Они растягиваются, пояснил он, а швы оказались недостаточно надежными. Он приказал мальчикам развернуться и взять курс, который, в конечном счете, должен был снова вывести нас к линии холмов. Я задумчиво жевал кусок сухаря. То, что холмы снова стали видны под водой, означало, что мы приближаемся к мелководью. Вскоре мы будем над сушей — и на этом наше путешествие закончится. Мешки наверху были еще плотными, но уже слегка рябили на ветру. Скоро эта рябь усилится, ткань начнет обвисать, баллоны обмякнут — и все это время мы будем спускаться ниже и ниже.
Пурпурный начал опорожнять последние балластные мешки, все, кроме двух, воду в которых мы решили сохранить для питья. Шуга застонал, когда ему сказали об этом.
Когда балласт был выкинут, лодка поднялась, но ненамного.
— Ладно, — сказал Пурпурный. — Пусть так и остается. Или мы достигнем цели с тем газом, что у нас есть, или мы ее вообще не достигнем.
Вилвил и Орбур молчали и угрюмо крутили педали. Они больше не распевали во время работы. У обоих на руках и ступнях появились язвы и волдыри. Пурпурный обрызгал их целебной мазью, но я подозреваю, что от мази было мало толку.
Мы достигли гряды холмов, сориентировались по ним и снова направились на север.
Я прошел на нос лодки и присоединился к Шуге. Хотя красное солнце уже ярко светило на западе, он не хотел пропустить момент наступления темноты.
— Луны, — тихонько посмеивался он. — Скоро будут видны луны.
Я не обращал на это внимания. Меня заботило не столько то, что было над нами, сколько то, что поджидало нас впереди. Не была ли та линия более плотной тьмы у горизонта материком? Но уже стало слишком темно, чтобы ответить на этот вопрос. Я обратил на это внимание Пурпурного. Тот грубо отодвинул в сторону Шугу и посмотрел вдаль.
— Гм-м, — произнес он. — Ничего не разберу.
— Используй свой источник света, — предложил я.
— Нет, Лэнт, у него не хватает силы, чтобы светить так далеко.
— Подключи его к своей большой батарее. В ней еще осталось немного энергии.
Пурпурный улыбнулся.
— Я могу это сделать, но энергии не хватит, чтобы сделать свет достаточно ярким. Кроме того, голубой рассвет начнется меньше, чем через час, если это земля — мы ее увидим.
Красное солнце исчезло, мы терпеливо ждали в темноте. Только жужжание велосипедов напоминало нам, что мы двигаемся. Пурпурный беспокойно прошел на корму, Шуга на носу продолжал бубнить заклинания. Я пытался заснуть, но не мог.
Утро вспыхнуло на востоке, и мы как один рванулись к борту. Вилвил уже кричал:
— Земля! Я ее вижу! Земля! Мы ее достигли!
— Продолжайте крутить педали! — рявкнул Пурпурный. — Крутите педали!
Мы были сейчас низко — намного ниже, чем хотелось. Воздушные мешки перестали удерживать водород так долго, как раньше, и теперь мы находились на высоте всего в несколько человеческих ростов над водой. Но это не имело значения. Далеко впереди мы могли разглядеть скалистый берег Севера, а за ним — острые вершины холмов, поднимающихся к черной гряде, знакомой гряде — Зубам Отчаяния.
— Нажимай, Вилвил, нажимай! — кричал Пурпурный. — Нажимай, Орбур!
Он так далеко высунулся, что я подумал — он готов выпрыгнуть и добраться до суши вплавь.
— Осталось чуть-чуть!
Море под нами было испещрено пятнами. Мы видели зубья рифов, водовороты здесь и там. Все это скользило мимо, но мы опускались все ниже и ниже. Пурпурный тоже заметил это. Он прошелся по лодке и начал проверять снасти.
— В одном из мешков, вероятно, протечка…
Он забрался наверх.
— Вероятно, в этом, — он потянул за веревку. — Нет. Может быть, этот? Да, там шов. Видишь?
Я посмотрел. Как раз над нами, на брюхе одного из мешков, виднелась узкая темная полоса. Пурпурный сделал еще шаг по снастям…
Тут-то это и произошло.
Шов широко раскрылся — оглушительный звук лопающейся материи. Мешок раскрылся. Лодка внезапно накренилась, когда он опал. Огромные полосы воздушной ткани повисли на снастях. Вилвил и Орбур вскрикнули.
— Бросайте какой-нибудь балласт! Бросайте балласт! — кричал Шуга.
Он стремительно помчался вдоль борта, но у нас оставалось только два балластных мешка. Шуга яростно вцепился в них и потащил.
— Нет! — кричал Пурпурный. — Это не поможет! Этого недостаточно!
Он то ли упал, то ли спрыгнул со снастей.
— Лэнт, тащи сюда мой изготовитель газа!
— Где он?
— Думаю, на корме! Быстрей!
Мы стремительно теряли высоту и нетрудно было заметить, почему Пурпурный так хочет, чтобы я поторопился. Прямо под нами крутился водоворот, голодный, все поглощающий. Он был огромен…
Пурпурный уже отвязал рукав мешка и приготовил воду. Одним движением он схватил зарядное устройство, сунул горлышко воронки в рукав и сунул в воду. Включил батарею. Мешок распухал на глазах, рвался вверх. Пурпурный отшвырнул в сторону опустевший балластный мешок.
— Давай второй!
Шуга подтащил его раньше, чем Пурпурный успел отдать команду. Он погрузил в него провода и трубку. Мешок начал разбухать от смеси, которая была наполовину водородом, наполовину ненужным газом.
Мы уже слышали рев водоворота. Мы находились меньше чем в двух человеческих ростах над водой. Но опускаться мы перестали!
Огромные вращающиеся водяные массы грозно проплыли под нами — черные и беспощадные. Мы чувствовали, как влажный туман обволакивает лица. Пена долетала до лодки.
— Рот Тивы, — прошептал Шуга. — Он появляется в конце лета. Когда море отступает, он заглатывает все, что может: людей, деревья, камни…
— Но лето еще не кончилось, — сказал Пурпурный. Лицо его побледнело, а косточки на пальцах показывали, с какой силой он цеплялся за снасти.
— Нет, — сказал Шуга, — но он уже начал крутиться. К концу лета Рот станет больше. Рев его будет слышен на мили. Никогда не думал, что увижу его так близко и останусь жив.
