Фредерик Пол - Другая сторона времени. Осада вечности. Дальние берега времени.
— Не стреляйте!
Нам повезло — они не открыли огонь. У меня в руке был пистолет, но вряд ли я успел бы им воспользоваться, открой они огонь. Пиррахис все еще держала меня, но ей и самой нужно было за что-то держаться, и она, изловчившись, ухватилась за пару кабелей. Мы перестали кружиться: вот вам и преимущество дополнительных рук.
У двери пара стеклянных роботов оттаскивала Влажного. При нашем появлении они остановились и один, непривычно ярко-синего цвета, протянул в нашем направлении хрустальные щупальца.
— Нам не сообщили о второй телепортации. Для чего вы здесь?
У меня ответа на этот вопрос не имелось, так что я порадовался, что его задали Берту. Плохо только то, что и у него, по-моему, ответ тоже отсутствовал. Берт зацепился за какой-то провод — вверх ногами относительно меня — и встревоженно осматривался, крутя головой во все стороны. Мне тоже стало не по себе. Простит ли он меня, если я начну стрелять по машинам? А если не простит?
Ясно было одно: что бы ни случилось потом, меня не ждет ничего хорошего.
Я постарался незаметно — насколько это позволяла ситуация — сунуть пистолет в карман, но руку на всякий случай убирать не стал.
Если Берт скажет хоть одно неверное слово, машины начнут стрелять, и этому Дэну Даннерману придет конец. Конечно, я бы начал отстреливаться. Но в итоге это не имело бы никакого значения, потому что справиться в одиночку со всеми хоршами я бы не смог. Впрочем, попытаться стоило.
Робот повторил свой вопрос, и Берт наконец обрел дар речи.
— Я Джабертаприч, — решительно, хотя и с оттенком обреченности заявил он. — Я был пленником Других. Мои предки были захвачены и отправлены на планету, ставшую тюрьмой для многих поколений хоршей.
Некоторое время «рождественская елка» молча переваривала эту информацию, потом указала веткой на меня и Пиррахис:
— А кто эти существа?
— Это мои слуги. На протяжении многих поколений у нас не было обслуживающих машин. Я привык к тому, что мне служат живые существа. То, что побольше, помогало переносить Влажного; другое, это… это доброволец, как и Влажный, — не глядя на меня, пояснил Берт. — Его нужно отправить на родную планету для сопротивления Другим.
Машина снова задумалась и, очевидно, вышла на связь с кем-то. Немного погодя она сказала:
— Добро пожаловать, Джабертаприч. Великая Мать этого Гнезда дала указание предоставить тебе жилье и обеспечить всем необходимым, пока она лично не поприветствует тебя.
Ничего интересного на глаза не попадалось. Коридоры были совершенно пусты. Мне говорили, что этот узел, как и планета-тюрьма, лишь недавно перешел в руки хоршей, а значит, где-то валяется немало ценного хлама, но хорши, вероятно, уже успели все подчистить. Устроившись на руках у Пиррахис, я с любопытством смотрел по сторонам, но ничего не видел.
А вот мы сами, должно быть, представляли для местных интерес. Две «елки» без труда тащили шумно сопевшего Влажного, испытывавшего явный дискомфорт. Пиррахис, удерживая меня одной рукой, другими ловко перебирала по кабелю, а Джабертаприч тащился за ней, ухватившись за ее ногу. Впрочем, коридоры не были совсем уж пусты. По пути мы встретили с полдюжины «рождественских елок», не проявивших к гостям никакого интереса, и пару хоршей, посмотревших на нас не без любопытства. Но вмешиваться они не стали.
Там, куда нас доставили, было оживленно. Некоторые комнаты оказались занятыми, а из одной даже высунулась голова ребенка хорша, но помещение, предоставленное Берту, не могло похвастать комфортом. Не знаю, что было уготовлено нам, но Берту выделили нечто вроде кельи.
— Они должны остаться со мной, — заявил он тоном, не допускающим возражений.
Роботы не возражали. Они постояли, словно совещаясь с некоей верховной властью, а затем отвели нас в комнату побольше.
Эта была обставлена получше. Я увидел телевизор, полки с книгами-пленками, кресла с ремнями, чтобы сидящий не уплыл, задремав за чтением, и светящиеся колпаки, снабженные похожими на шляпки грибов регуляторами яркости. За этой комнатой, служившей, по-видимому, гостиной, находились спальни, тоже вполне удовлетворявшие требованиям хорша, пережившего плен.
Робот объяснил, что спальня побольше предназначена Берту, а нас отвел в другие. В каждой имелось спальное место, устраивавшее меня, но не совсем соответствующее размерам Дока или амфибии. Пиррахис не возражала, а Влажный предъявил претензии.
— Здесь слишком сухо, — проревел он. — Разве тут нет воды? И почему меня не отправили домой?
Я предоставил Пиррахис утешать недовольного. В соседней комнате Берт о чем-то разговаривал с роботом, но сейчас встречаться с ним мне не хотелось, поэтому я решил осмотреться. Меня интересовали образцы технологии, которые могли бы пополнить мою сумку, но в комнате их не было. Я лишь обнаружил туалет, предназначенный для использования в условиях невесомости. Не знаю, кто его изобрел, хорши или Возлюбленные Руководители, но тот, что имелся на «Старлабе», ему и в подметки не годился. Вообще я обрадовался, обнаружив его, потому что нужда достигла верхнего предела. Пожалуй, такое чудо можно было бы захватить с собой. Я вздохнул и удовольствовался парой книг-пленок.
Когда я вернулся в комнату, робот как раз снимал с Влажного оружие и складывал его в коробку. Потом он подошел ко мне и протянул ветку. Я заколебался, но Пиррахис строго посмотрела на меня. Пришлось расстаться с пистолетом. Что ж, пока что оружие мне не требуется, так что пусть полежит.
Затем «рождественская елка» согнала нас в комнату Берта. Хорш нервно оттирал пятно, неизвестно откуда появившееся на тунике, и осматривал себя с такой тщательностью, будто ему предстоял визит к королеве. Оказалось, что я почти угадал.
— Великая Мать, — сообщил он. — Она собирается прийти сюда сама! Будьте вежливы с ней, Дэн, а потом нам нужно будет о многом поговорить.
Глава 30
Великая Мать пришла не одна. Сначала появилась парочка новых «рождественских елок»; ловко управляясь с кабелями, они несли дары. Один выгрузил груду каких-то капсул и свертков, в которых была еда для Берта; второй доставил нечто вроде большой резиновой грелки величиной с поросенка. В ней оказалась вода, и Влажный, узнав об этом, попросил, чтобы его обрызгали. Сделать это не успели, потому что вслед за роботами в комнату вплыла сама Великая Мать.
Здешняя была еще толще, чем та, которую я видел в Гнезде Берта, и более нарядно одета. Серебристые «доспехи» покрывали не только живот, но и почти все туловище. Мне подумалось, что все это весит, должно быть, не меньше ста килограммов. Конечно, в невесомости это не имеет особого значения, тем более что Великую Мать тащили на буксире два стеклянных робота, и ей не приходилось затрачивать ни малейших усилий. Длинная шея была унизана кольцами и приветливо извивалась.
