Айзек Азимов - ЗОЛОТОЕ ВРЕМЯ (антология)
ТИГР НА ВОЛЕ
Неведомо откуда он пришел,
Людьми ль, зверями дикими рожден.
Но молоком волчицы вскормлен он.
Э. СпенсерПо-моему, когда нажимают кнопку, или перебрасывают рубильник, или захлопывают ловушку, или фокусируют луч, редко кто падает в обморок или сходит с ума от страха. Во всяком случае, про меня такого не скажешь. Я не пропустила ни единого движения, ни единого слова; я видела все будто под микроскопом.
Эрих стоял около сундука с бомбой и язвительно усмехался. У ног его пристроился Илли — вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. Ближе к ним были Марк, Севенси и Бо. Бо опустился на одно колено и внимательно разглядывал сундук, нагнув голову чуть ниже, чем требовалось для того, чтобы как следует все рассмотреть, — должно быть, от испуга. Руки он заложил за спину — верно, чтобы не поддаться искушению надавить на кнопку, которая якобы отключала взрывной механизм.
Док, пьяный, как видно, в доску, лежал на кушетке лицом вниз.
Мы четверо по-прежнему сидели на тахте. Удивительно, но Каби не порывалась встать, хотя испуганной вовсе не выглядела, скорее наоборот.
Сид глядел на Малый Компенсатор, и вид у него был такой, словно он призывал чуму на головы всех недоумков из Линн-Регис, и я догадалась почему: если бы он сообразил воспользоваться Малым Компенсатором на какую-то долю секунды раньше, то мог бы попросту пришпилить Эриха к полу, увеличив силу тяжести.
Брюс опирался рукой о подушку тахты и смотрел на собравшихся у сундука так, будто Эрих облагодетельствовал его, нажав на эти треклятые черепушки. Или ему все равно, что через двадцать девять с чем-то минут Место превратится в подобие ада?
Как я и ожидала, Эрих поторопился развить успех:
— Ну, что же вы не спросите у Лили, куда она запрятала Компенсатор? Это ее рук дело, слишком уж уверенно она говорила о его пропаже. А Брюс должен был видеть со стойки, кто взял Компенсатор. Естественно, он ее покрывает.
Плагиатор чертов! Ладно, пускай забирает все мои мысли без остатка, только бы сумел обезвредить бомбу!
Эрих посмотрел на часы.
— Между прочим, у вас осталось двадцать девять с половиной минут, а ведь нужно еще открыть дверь или связаться со штаб-квартирой. Спешите, друзья, спешите.
Брюс отрывисто рассмеялся и шагнул к нему.
— Послушай, старина, — сказал он, — нет никакой надобности приставать к Лили, а со штаб-квартирой ты не выйдешь на связь, как ни старайся. И потом, ты копаешь на пустом месте, извини за прямоту. В общем, я — техник-атомщик, и эта бомба мне знакома. Надо всего лишь покрутить вон те крестики. Дай, я тебе покажу...
Аллах всемогущий! Не я одна заподозрила, что он откровенно блефует. Эрих еще не раскрыл рта, а Севенси с Марком уже навалились на Брюса и скрутили ему руки.
— Нет, Брюс, — проговорил Эрих. — Очень благородно с твоей стороны заступаться за даму сердца, но, знаешь ли, мы как-то не горим желанием взлетать на воздух. Бенсон-Картер предостерегал нас, чтобы мы не вздумали нажимать все кнопки напропалую. Шито белыми нитками, Брюс. Ты явился к нам из девятьсот семнадцатого, ты не пробыл на Глубине и сотни снов, ты сам не так давно разыскивал атомщика. Ты боишься за мисс Фостер, Брюс, но, к сожалению, тут ничего не поделаешь, если, конечно, она не перестанет упрямиться.
— Отпустите меня, вы, — потребовал Брюс, пробуя вырваться. — Да, я искал атомщика — потому что хотел привлечь ваше внимание. Подумай, Эрих, разве приказали бы Бенсон-Картеру доставить нам бомбу, если бы среди нас не было техника?
— На войне случается всякое, — ухмыльнулся Эрих.
Тут вмешалась Каби:
— Бенсон-Картер был волшебником. Он встретил нас в обличье старухи. Мы захватили с собой его плащ.
Неужели она — та самая девица, которая так многозначительно поглядывала на Марка каких-нибудь десять минут назад?
— Ну? — повторил Эрих, глядя на часы.
Он осмотрелся. Мы все уставились на Лили. В ее взгляде читались растерянность и отчаяние загнанного зверя, и догадка Эриха показалась мне вдруг вполне резонной.
Брюс, видно, сообразил, что дело плохо. Силясь вывернуться, он крикнул:
— Ради всего святого, не трогайте Лили! Отпустите меня, болваны! Говорю вам, я могу обезвредить бомбу. Севенси, ты же поддержал меня. Сид, мы оба — англичане. Бо, ты джентльмен и тоже любишь ее. Остановите их!
Бо взглянул на Брюса, на тех, кто заламывал ему руки; лицо его было непроницаемым. Сида, похоже, снова раздирали сомнения. Бо решился первым, и действовал он быстро, но рассудительно. Не вставая с колен, не повернув головы, он метнулся к Эриху.
Но нам не дано предусмотреть всего. Илли перехватил Бо на полпути, обвил его своими щупальцами, и они покатились по полу. Бо вцепился в щупальца, лицо его побагровело. Я глядела на них широко раскрытыми глазами.
Севенси как будто зазевался. Брюс вырвал у него руку и попытался сбить с ног Марка, но тот был начеку и живо скрутил его.
Эрих по своей привычке наблюдал, но в драку не ввязывался. Лупит он только меня, а до других не снисходит.
Сид наконец собрался с духом и потянулся к Малому Компенсатору, но Каби опередила его. Презрительно усмехнувшись, она подхватила аппарат и ткнула Сида коленкой в живот так, что он повалился на четвереньки. Мне стало его жалко. Каби же мимоходом отпихнула Лили, и та упала на тахту.
Эрих засиял, точно электрическая лампа, и вытаращился на Каби.
Критянка отступила на шаг, крепко сжимая в левой руке Малый Компенсатор — ни дать ни взять баскетболистка перед штрафным броском. Оценив положение, она решительно махнула свободной, правой, рукой. Я не поняла ее, но Эрих тотчас спрыгнул с сундука и проскочил в Гостиную, а Марк последовал за ним, поднырнув попутно под кулак Севенси, который, судя по всему, перепутал, с кем он и против кого. Илли оторвался от Бо и сиганул следом.
Каби повернула регулятор до упора, и Брюс, Бо, Севенси и бедный Сидди оказались прижатыми к полу. Восемь — это вам не шутка.
Поблизости от тахты сила тяжести, как мне показалось, была поменьше. Но Сидди лежал лицом вниз, раскинув ноги, и судорожно хватал ртом воздух; я могла бы дотронуться до его руки, но предпочла не шевелиться. Брюс ухитрился поднять голову. Все вместе они напомнили мне иллюстрацию Доре к «Аду» — к тому месту, где говорится о грешниках, что мыкаются по горло во льду в последнем адском круге[35].
Мой кран тахты выдавался в Гостиную, поэтому возросшая гравитация на меня не подействовала. Однако я сделала вид, что мне ничуть не лучше, чем моему толстячку, — отчасти из сострадания, отчасти для того, чтобы обезопасить себя от «любезностей» Каби.
