Лев Успенский - Тайна всех тайн
Крэл быстро начал настраивать приемник. Аккумулятор не сел. Экран засветился. Несколько привычных движений — и экран немного потемнел, на нем четко выявились проворно бегавшие фигурки. Еще поворот верньера, звук усилился, и вдруг в одичавшем парке взорвалось многоголосое, радостное:
— Гол!
За две тысячи миль от Холпа заканчивался матч на первенство мира по футболу.
«Я получил информацию, — думал Крэл, уже не слыша неистовых криков. — Да, получил информацию, преодолел огромное расстояние мгновенно. Информация в союзе со временем сжала пространство, дала мне возможность перенестись бог знает куда. И всё потому, что я умею обращаться с этим приемником. Умею. Дикарь, повертев его, стал бы заколачивать им деревянные гвозди, восторгаясь своей изобретательностью. Он ведь ничего не знает о том, что всю Землю охватывают волны информации…»
Крэл бросил приемник в кусты и побежал к своему коттеджу. Портфель он расстегнул торопливо, отыскал в нем блокнот и сразу же сел к столу.
«Информация вне нас и пронизывает нас. Она постоянна, вечна, она включает в свою сферу новые, только зарождающиеся миры, миры, процветающие и уже отжившие, близкие к гибели. Включает их в общий поток Вселенной. Вот этот-то поток и принес команду: конгломерироваться, собираться воедино! В результате получились протоксенусы!
Как только какое-то разумное существо, в данном случае человек Земли, научится генерировать сложную гамму излучения (код синтеза фермента), нужного для развития „приемника — передатчика“, то есть протоксенусов, — как только разумное существо это научится синтезировать фермент, оно этим самым покажет, что умеет обращаться с приемником — транзистором, не будет забивать им гвозди и, следовательно, уже достойно включиться во Вселенскую биосферу Информации, объединяющую миллионы планет».
Стемнело. Едва различимы стали строчки. Крэл отложил перо и начал вышагивать из угла в угол. Время от времени он открывал то один, то другой шкафчик, прошел в кухоньку, пошарил там на полках. Кроме пачки бисквитов, ничего съедобного не нашлось. «Не оставил ничего на ужин. Инса ведь предупреждала — запаси побольше продуктов. Не послушал… Как отнесется к этой мысли Инса? А Ваматр? Кто поймет, кто поддержит? А ведь всё как будто становится на свои места. Может быть, понятно станет, что такое насекомые, вернее, существа типа насекомых».
Крэл протянул руку к выключателю, позабыв, что в Холпе уже давно нет электричества, и щелкнул им несколько раз. Сообразив наконец, в чем дело, он зажег наполовину сгоревшую свечу и снова сел к столу.
«Протоксенусы словно маяки во Вселенной, словно узловые трансляционные станции, осуществляют связь, включаясь в вечный поток Информации. Так происходит тройственная связь: Информация — Пространство — Время…»
Яркий луч мелькнул за окном. Только когда свет скользнул по исписанным листкам, задавив своей электрической мощью свечу, Крэл понял, что к коттеджу подъехал автомобиль, и поспешил на веранду. Перед ним стоял Нолан.
— Крэл, позвольте мне зайти к вам. Я не надолго. Всего на несколько минут.
Крэл немного растерялся — Альберт Нолан здесь, в Холпе! — однако быстро справился со смущением и учтиво пригласил:
— Да, да, конечно, милости прошу. — И уже в комнате: — У меня беспорядок. Всё собрано к отъезду. Садитесь, пожалуйста.
— Спасибо. — Нолан расстегнул летнее пальто, провел уголком платка по губам и занялся своей любимой трубкой. — Вам неприятно мое появление. Нет, нет, не отрицайте, это так, и это вполне естественно. Но мне надо было повидать вас, Крэл. Мне так недоставало вас всё это время. — Нолан раскурил трубку и теперь смотрел на оплывавшую свечу. Лицо его стало спокойным, приветливым, почти прежним, каким бывало в Асперте. — Свеча… Живой огонь. В будущем, когда человек при помощи одной только мысли сможет окружать себя тем или иным комфортабельным светом, он сохранит живой огонь. Кое-кто даже сможет позволить себе роскошь спичкой зажигать свечу и ощущать запах серы и стеарина. Гурманы, конечно, умудрятся добывать для себя и спички. Как современным любителям старины и простых житейских благ, нет-нет да и удается полакомиться продымленным на костре куском вепря… У вас, Крэл, найдется что-нибудь выпить?
Крэл поспешно достал початую бутылку вермута, поставил ее на стол, ловко убрав при этом исписанные листки, и тут только сообразил, что вино пить не из чего. Впрочем, сразу же обоим стало не до вина.
— Крэл, мне надо поговорить с вамп именно теперь, когда вы свободны от обязательств, данных Хуку, и еще никому не дали новых.
Крэл опустил глаза и сказал медленно:
— Я понимаю вас… Вы имеете все основания упрекнуть меня… Да, я не мог осуществить свое право запрета…
— В этом вы не виноваты, мой друг. — Нолан говорил мягко, участливо, пожалуй даже ласково. — Протоксенусы отобрали у вас секрет и сделали это гораздо толковей, чем Хук и компания.
— Вы всё еще боитесь протоксенусов?
— Да.
— Вы считаете их разумными?
— Думаю, Крэл, мы с вами не сможем найти определение, что такое разум, запутаемся в семантическом споре и потеряем время.
— Тогда позвольте спросить иначе. Вы всё еще считаете их опасными… для людей?
— Опасными?.. Пожалуй, но ведь беда не в протоксенусах, а в нас самих… Двадцатый век культивировал в людях тоску по родственному разуму. Привлекательность самой идеи о возможных контактах нещадно эксплуатируется популяризаторами самого различного толка. Формула «разумно — значит гуманно» повторялась слишком часто, люди уверовали в нее и теперь могут наделать глупостей. Надо никогда не забывать, что всё дело в степени зрелости и гуманности прежде всего нашего, человеческого разума… А что касается протоксенусов… Крэл, поймите, они должны быть уничтожены, они несут неисчислимые бедствия миру. Пожалуй — гибель! Новая порода протоксенусов начинает развивать в себе совершенно новые свойства. Если разовьет, то худо нам всем придется… Они пробуют летать.
— Что?!
Нолан, будто не заметив этого крика, спокойно продолжал:
— Но как! Наблюдатели увидели, что две особи в башне, держась на небольшом расстоянии друг от друга, в течение нескольких минут неподвижно висели в воздухе. Бескрылые, они преодолели притяжение Земли. Это повторилось несколько раз. Одна пара почти достигла верхней сетки, прикрывавшей башню, затем упала и, вероятно, немного покалечилась. После этого протоксенусы долго не решались повторять подъемы, но потом опять оживились. Кажется, взлетели с большим успехом. Вы понимаете, Крэл, они могут уйти из кратера. Поверьте, они очень скоро начнут тяготиться своим зависимым положением, захотят освободиться от контроля, осуществляемого людьми. Что тогда?
