Роджер Желязны - Долина проклятий
Снимая винтовку с плеча, Таннер продолжил движение и ударил под рыжую бороду. Потом бросил винтовку, сорвал с пояса гранату, выдернул чеку и швырнул ее влево. Она не успела еще взорваться, как он выхватил вторую и бросил направо. К тому времени мотоциклисты начали двигаться вперед, к нему.
Таннер упал и выставил перед собой винтовку. Одновременно раздался первый взрыв. Когда раздался второй, Таннер уже стрелял.
Он уложил троих, затем поднялся и стал пятиться, стреляя с бедра. Патроны кончились, перезаряжать было некогда. Таннер трижды успел выстрелить из револьвера, прежде чем его свалили ударом цепи по голове.
Он очнулся от рева моторов. Вокруг кружили два мотоциклиста; одним из них был Большой Брат. На дороге валялись тела. Едва Таннер поднялся, как его сшибли колесом. Он пополз вправо и застонал от боли – по пальцам проехали шины, а затем последовал удар цепью по рукам.
Но он заметил камень и поджидал, пока мотоциклист вновь приблизится. Тогда он вскарабкался на ноги и швырнул свое тело на подъехавшего врага. Схваченный камень в правой руке поднялся и опустился, один раз. При этом Таннера протащило по дороге, а когда он упал, на него наехал второй мотоцикл.
Бок пронзила невыносимая боль, словно разом сломались все кости. И все же, превозмогая застилавшую глаза пелену, Таннер протянул руку и ухватился за подпорку мотоцикла. Его проволокло футов десять, прежде чем он вытащил из ботинка кинжал. Он ударил вверх, и тонкий лист металла поддался. Потом его пальцы разжались, он упал на бетон и почувствовал запах бензина. Рука нырнула в карман куртки и извлекла зажигалку.
В двадцати футах впереди Большой Брат разворачивался, из пробитого бензобака на дорогу текло горючее.
Таннер приготовил зажигалку – с колпачком в виде черепа и крылышками по бокам. Палец крутанул колесико, посыпались искры, и загорелся фитиль. Таннер поднес его к луже бензина, и вспыхнувшее пламя прочертило на бетоне огненный след.
Большой Брат уже закончил разворот и, принявшись к рулю, мчался на Таннера, когда увидел, что произошло. Его глаза расширились, и ухмылка мгновенно слетела с лица. Он попытался спрыгнуть с мотоцикла, но было уже поздно.
Бензобак под ним взорвался, и Большой Брат рухнул на землю с куском железа в голове.
Таннера захлестнул огонь, он слабо забил руками, пытаясь погасить языки пламени. Тело было в крови, члены сковала смертельная усталость. Он увидел свой мотоцикл, невредимо стоящий дальше на дороге, и пополз.
Добравшись до мотоцикла, Таннер перекинул тело через сиденье и лежал, свесившись, минут десять, не в силах пошевелиться. Дважды его вырвало.
Через час он сумел оседлать мотоцикл, но не проехал и полумили, как навалились дурнота и головокружение.
Таннер съехал с дороги и последним усилием закатил мотоцикл в кусты. Затем, пошатываясь, упал на землю, и все погрузилось во тьму.
17
Первое, что он увидел, очнувшись, была высохшая корка крови на боку. Левая рука распухла и посинела. Пальцы на ней раздулись и окостенели. Когда Таннер попытался их согнуть, то чуть не закричал от дикой боли. Голова раскалывалась, во рту стоял привкус бензина. Борода обгорела, правый глаз затек и почти не открывался. Таннер был таким усталым и разбитым, что долгое время лежал без движения, не в силах шевельнуться.
– Корни… – пробормотал он, и затем: – Черт подери!…
В памяти вдруг всплыло все, что произошло, и перед глазами живо встали яркие картины.
Таннер задрожал, и не только от сырого тумана. Влага пропитала брезентовые штаны, ноги замерзли. Тьма стояла кромешная. Вдали послышался шум подходящей машины.
Таннер с трудом перевернулся на живот и положил голову на локоть. Мысленно он вернулся в свою тюремную камеру – теперь она казалась почти раем. Потом он подумал о Денни – ему, должно быть, сейчас тоже плохо. Таннер скривился от боли. «У меня у самого, наверное, сломана пара ребер». И еще он подумал о чудовищных тварях юго-запада и о темноглазом Греге… Его мысли вернулись к Лос-Анджелесу и к побережью, к старой банде, к Большому Рейду. Все, с этим покончено навсегда… Потом мимо него прошла Корни, и на груди ее была кровь. Таннер яростно зажевал бороду и крепко сжал глаза. Они могли бы вместе добраться до Бостона… Сколько еще осталось?
Он вскарабкался на колени и пополз вперед, пока не почувствовал перед собой что-то твердое. Дерево. Таннер сел, привалился к нему спиной, и дрожащей рукой полез в карман куртки. Из смятой пачки он вытащил сигарету, разгладил и вспомнил, что зажигалка осталась где-то на дороге. Таннер ощупал карманы и нашел отсыревший коробок. Третья спичка зажглась. Он глубоко затянулся и неожиданно задрожал от озноба. Его захлестнула волна лихорадки. Он судорожно закашлялся, расстегивая воротник, и почувствовал во рту вкус крови.
Все его оружие исчезло, кроме непосильно тяжелой гранаты на поясе.
Наверху во тьме раздалось громыхание. После шестой затяжки сигарета выскользнула из пальцев и зашипела на влажном мхе. Голова Таннера упала на грудь, и все исчезло.
Наверное, была буря. Он не помнил. Он очнулся, лежа на правом боку спиной к дереву. Ветер унес туман, и в небе светило розовое полуденное солнце. Издалека доносилось щебетанье птиц. Таннер выдавил ругательство и почувствовал, как пересохло горло. Внезапно страшно захотелось пить. Он подполз к мутной луже и утолил жажду.
Немного отдохнув, он поднялся на ноги, добрел до спрятанного мотоцикла и там дрожащими руками закурил сигарету.
Часы были разбиты, и Таннер понятия не имел, сколько сейчас времени. Когда он тронулся в путь, солнце уже скатывалось к горизонту. В ушах свистел ветер, как бы ограждая от непрошенных мыслей. Сзади к багажнику был надежно привязан груз. Таннеру представилось, как кто-то открывает ящик и находит груду разбитых ампул… Он попеременно хохотал и ругался.
Попадались встречные машины, но ни одна не ехала к городу. Дорога была в отличном состоянии. По сторонам стояли дома, но Таннер не останавливался. Больше он вообще не собирался останавливаться – если не остановят…
Солнце спустилось еще ниже, и небо потемнело. Судя по дорожному указателю, до Бостона оставалось 18 миль. Через десять минут Таннер зажег фару.
Затем он поднялся на пригорок и, перед тем как начать спуск, немного притормозил.
Далеко внизу сияли огни, и чуть слышно раздавался мерный колокольный звон. Бьющий в лицо ветер донес знакомый привкус морской соли.
Солнца скрылось за холмом, и Таннер ехал в бесконечной тени. Высоко в небе, меж двух черных полос, появилась звездочка… Теперь огни мерцали и по сторонам, дома стояли теснее и придвинулись ближе к шоссе.
