Хол Клемент - Пояс астероидов
Человек на крейсере поднял голову от чертежей.
– Вот и все, я думаю, – сказал он. – На некоторое время он включил ток – пытался, наверное, развернуться и использовал гироскопы; затем была вспышка СВЧ, и все кончилось. Его двигатель второго порядка наверняка полетел, а на двигателе первого порядка ему пришлось бы включить шестьдесят «же», чтобы выбраться. Интересно, что он делал так близко к солнцам?
– Прятался, наверное, – предположил второй пилот. – Он, должно быть, полагал, что солнца замаскируют основную часть его излучения. Не понимаю только, как он надеялся протянуть там хоть какое-то время?
– Я знаю, что я бы сделал на его месте, – ответил первый. – Я бы поместил свой корабль в точку либрации и переждал бы. Он там мог проторчать сколько угодно – не понимаю, почему он этого не сделал.
– Похоже, он это и сделал, – вмешался до сих пор молчавший навигатор. – Уж если ты поступил бы так, то такой парень, как этот, вряд ли смог бы придумать что-нибудь получше. Ты хоть когда-нибудь видел планету в «троянской» точке двойной звезды? Уверен, что нет. Это «троянское» решение отлично работает для Солнца и Юпитера – масса Солнца в тысячу раз больше. Оно годилось бы для Земли и Луны, поскольку масса Земли больше раз в восемьдесят. Но я никогда не видел двойной звезды, в которой соотношение масс было хотя бы двадцать пять к одному, а при меньшем соотношении «троянское» решение для задачи о трех телах не работает. Не спрашивайте почему, выкладки я вам сейчас не приведу, но я точно знаю: фактор стабильности внезапно прекращает действовать примерно тогда, когда соотношение масс равно двадцать пять к одному. Наш беглый приятель не знал этого, как и ты, и поставил свой корабль прямо на пути стремительно несущегося солнца.
Он пожал плечами и отвернулся.
– Век живи, век учись, – добавил он. – Главное – ухитриться как-то выжить, пока учишься.
ДОЖДЕВАЯ КАПЛЯ
I
– Не слишком прочная поверхность, но, по крайней мере, не свалишься.
Даже сквозь наушники Бризнаган ощутил легкое презрение, с каким Силберт произнес свою фразу. Молодой человек не старался скрыть страх; он понимал, что всяческая бравада со стороны новичка выглядит глупо.
– Умом-то я понимаю, но вот мой желудок, похоже, другого мнения. Он не может решить, что лучше: закрыть глаза и прыгнуть или бросить все и сбежать назад. – Закованной в броню рукой Бризнаган указал на станцию, висевшую в полумиле от них.
Похожая на колесо станция, находясь на синхронической opбите, парила прямо над космонавтами, но на глаз определить ее положение было практически невозможно.
– Так ты не сможешь передвигаться, – сказал Силберт. – Конечно, при достаточно твердой почве можно одним прыжком преодолеть приличное расстояние, но не забывай, что двадцать футов в секунду навсегда унесут тебя отсюда. Скалярная скорость и векторная – совершенно разные понятия. Сам я бы ни за что не решился на подобный прыжок, а уж я все-таки побольше твоего работал с векторами. Да и в какую сторону ты стал бы прыгать? Прямо к станции? Вперед или назад? И как определить, что значит «вперед» и что «назад»? Ты знаешь?
– Я бы, может, и определил, куда прыгать, относительно движения станции по звездному небу, но, в любом случае, я не знаю, как прыгать. Я думаю, что двигаться надо вперед, так как из-за осевого вращения Дождевой Капли наша линейная скорость значительно меньше скорости движения станции по орбите. Но я не представляю, как рассчитать прыжок.
– Тем лучше для тебя, – Бризнагану показалось, что в словах и в голосе космонавта прозвучало одобрение. – Если ты решил покончить жизнь самоубийством, то выбрал верный способ. Я бы не решился продолжать путь таким способом. Прыгать отсюда – верная гибель.
– До сих пор не могу поверить. Из-за того, что здесь нахожусь, мне кажется, что я незаконно пользуюсь привилегией святых.
Программист снова взмахнул рукой, на этот раз указывая на простиравшийся перед ними ландшафт, и одновременно попытался притопнуть ногой, что произвело неожиданный эффект. Вещество, напоминавшее собой прозрачное желе, продавилось под ногой космонавта, вздувшись вокруг образовавшейся ямки. От удара во все стороны медленно побежали волны, отражение звезд на поверхности задрожало. Удаляясь, волны постепенно затихали, и если бы через минуту колебания не замерли менее чем в двух ярдах от ноги Бризнагана, то эффект можно было бы принять за замедленную съемку кругов, расходящихся от камня, брошенного в гладь озера.
– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Ходить по воде, если не ошибаюсь, было божественным даром. Но, как ты понимаешь, под нами совсем не вода. Может быть, тебе и не видно, но вся поверхность здесь покрыта спрессованной пленкой.
– Так и есть. А теперь давай выбираться к шлюзу. Внутри этой штуковины должно быть не хуже, чем на поверхности. – Силберт уверенно зашагал вперед, несмотря на колебания желе при каждом его шаге. Зыбкая пленка придавала походке странную неустойчивость. Идя впереди, он не переставал говорить. – Объясни мне, почему бы твоему приятелю самому не спуститься со станции и не оглядеться вокруг? И почему ты должен добывать для него исследовательский материал только оттого, что он не справляется с невесомостью?
– Подозреваю, что он маневрирует в невесомости лучше, чем я, – ответил Бризнаган. – Но он мне не друг, а начальник и оплачивает мою работу. Не мое дело рассуждать, почему он так поступает, мое дело – выполнять свою работу. Он уже знает о Дождевой Капле столько же, сколько и большинство находящихся здесь. Какую еще информацию он рассчитывает получить от меня, просто не представляю. Надеюсь, он удовлетворится тем, что мне удастся обнаружить. И мне кажется, что более всего его интересует шлюз.
Космонавты приблизились к металлическому диску тридцати футов в диаметре и на два фута выступающему над поверхностью спутника. Оценить, на какую глубину шлюз уходил под воду, было невозможно.
Черное кольцо из вещества, напоминавшего резину, отмечало своеобразную ватерлинию по окружности люка в месте соприкосновения с прессованной пленкой. Осуществляя спуск на спутник под названием Дождевая Капля, космонавты рассчитывали приземлиться недалеко от шлюза, однако с точностью определить расстояние на водной поверхности под черным небом, усыпанным мириадами звезд, оказалось непросто. Отраженная звездная карта, расстилавшаяся под их ногами, не имела ничего общего с оригиналом. При радиусе кривизны пять миль изображение располагается так глубоко, что человеческий глаз не в состоянии оценить видимое.
Несомненно, расположение шлюза можно было бы вычислить, исходя из длины волны, однако при гравитационном ускорении менее чем одна десятая дюйма на секунду в квадрате вздымаемые ботинками скафандров волны двигались медленнее, чем создававшие их люди. С такими высокими потерями потенциальной энергии они быстро затихали и не могли послужить целям исследователей.
