Виктор Гончаров - Межпланетный путешественник
— Я, уважаемый товарищ, — отвечал Андрей — не люблю удивляться, когда на это явно рассчитывают, да еще при этом язвят почему-то… О вашей же необычайной проницательности я, как будто, уже догадываюсь… — он кивнул на подзорную трубу.
— Да-да… Не буду скрывать, — согласился старик, немного сбитый с своего тона, — я уже давно следил за вами через трубу, когда вы ползали по стеклянному своду… Ну, а труба соединена с психомагнитом… Радиация вашего мозга мною была расшифровала: я узнал, что вы русский, или по крайней мере хотите казаться им, узнал, что вы прилетели издалека, или думаете выдавать себя за чужестранца… Вот, как видите, дело обстояло… Ну, а теперь поговорим серьезно…
— Пожалуйста, — охотно молвил Андрей, садясь по приглашению старика и ожидая обычных вопросов. Но вышло совсем другое: старик вдруг залопотал на незнакомом языке, горячо жестикулируя. Конечно гость недоуменно помалкивал.
— Вы не хотите отвечать? — наконец перешел "сосиаль" на русский.
— Я вас не понимаю, — отозвался устало Андрей.
Старик досадливо искривился и твердо сказал:
— Хорошо. Я сделаю вам уступку… Я должен вас спросить… Извините, — спохватился он, — что вместо того, чтобы предложить вам отдохнуть и подкрепиться, в чем вы без сомнения сильно нуждаетесь, я учиняю этот, некоторым образом, допрос… Но… таковы условия момента…
— Пожалуйста, пожалуйста, не стесняйтесь — перебил его Андрей, чувствуя себя, в сущности не совсем плохо в этой светлой и просторной комнате, где — не в пример "сигаре" — воздух так чист, не резал утомленных глаз и не затруднял дыхания.
— Разрешите узнать: откуда вы прибыли? Как далеко лежит ваша планета?
— Около триллиона верст отделяет меня от моей родины, — последовал спокойный ответ.
— Гм… гм… Нет, я вас попрошу не шутить, — обиделся старик. — Bы мне скажите, где вы могли так хорошо познакомиться с русским языком, оставленным 400 тысяч лет тому назад?
— Это мой родной язык… Я родился среди русских…
— Тогда сколько же вам лет, молодой человек? — вспылил старик.
— Девятнадцать.
Вздохнул Андрей и вяло, монотонно, как скучный урок, стал передавать собеседнику историю своего путешествия, предупредив:
— Извините, товарищ, мне так тяжело повторять это повествование, что уже не ждите от меня большой увлекательности и оживления в изложении…
Старик слушал терпеливо и внимательно. Выражение предвзятого недоверия скоро покинуло его, но тени сомнения оставались.
Андрей кончил и безучастно стал рассматривать костюм "сосиаля".
Заговорил тот:
— Вы, товарищ, я вижу, сильно устали; сейчас я вас отпущу. Вы назвали себя, очередь за мною. Более подробно мы поговорим завтра. Я — историк и языковед. Имя мое Рирэ. Как историку, мне также великолепно известны все те события, которые в вашем рассказе протекали на отдельных землях, иначе это история настоящей земли. События 1917, 1927, 2022-го годов и таинственное участие в последнем году некоего Андрея, все это мне хорошо известно. Скажу больше: "комбинации вселенной" веза Айрани были в свое время обнародованы у нас, а Никодим — вы называете его своим товарищем — установил-таки сношения с Луной…
Андрей вскочил, искренно обрадованный, забыв свою разбитость и недомогание.
— Да? Никодим жив?.. Как я рад!..
— То-есть, — строго поправил Рирэ, — он был жив, вы хотите сказать?..
— Да-да!.. — тяжело ворочались вялые мысли: Андрей забыл, что он пришел на эту Землю из седого прошлого.
— Так-то, друг!.. — пронзительно глядя в глаза, отчеканил вдруг Рирэ. — Советую вам сказать правду: кто вы и откуда?
— Но послушайте, — возмутился Андрей, — нельзя же быть таким недоверчивым! Всему есть свой предел!.. Я предполагал, что чем дальше человечество идет вперед, тем более благородней и доверчивей становится каждый отдельный член его!..
— Вы правы, — холодно возразил Рирэ, — мы очень доверчивы, мы великодушны и благородны. Мы братья друг другу и отношения наши строятся только на братской любви…
— Но… мы не любим неправды, и еще более — замаскированной мистицизмом…
— Позвольте!
— Разрешите кончить… Ничего таинственного, ничего мистического у нас нет. Все разумно, естественно и об'яснимо. Учение веза Айрани потому и было забыто, что оно не подтвердилось фактами. Оно — сплошная фантастика. Мы исследовали две соседних с нашей солнечных системы, нашли там жизнь, очень многообразную, но ни в одном случае существа, даже издали похожего на человека, нигде не оказалось, а уже совпадений и подавно!.. Мы исколесили во всех направлениях окрестности нашей системы, — правда на триллионы верст мы не залетали, это пока нам не по силам, — и всюду многообразие жизненных комбинаций поражало нас своей бесконечностью… Впрочем, довольно об этом… Думаю, вы сами хорошо разбираетесь в космологии и биологии… Бросьте мистификацию и расскажите откровенно, что толкнуло вас на нее? Чем руководствовались вы, пытаясь одурачить меня? Почему вы не несете своих обязанностей в столь напряженный и опасный период, когда все силы общества направлены к защите "системы" от вторжения в нее капиталистических банд? По какой причине легкомысленно странствуете вы где-то, когда обществу угрожает разгром и кабала? Ну, я жду вашего откровенного признания…
Старик не шутил. Глаза метали молнии, лицо дышало гневом и негодованием.
— Вот так клюква! — уронил огорошенный комсомолец. Как в мышеловке мышь, забегали испуганные мысли:
"Что сказать? Как оправдаться?"..
Задумчиво, печально через силу начал он спустя минуту:
— Я вижу, что действительно поступил легкомысленно. — Рирэ насторожился. — Мне не следовало так опрометчиво пускаться в далекий путь… Сам я виноват, что не предвидел подобных пертурбаций… Но вообразите на минутку, что вы видите перед собой не злостного дезертира и гнусного мистификатора, а только лишь безрассудного человека… Им руководили одни только благородные стремления — принести посильную пользу революции, приобретя для этого знания на других мирах… Прошу вас на одну минутку отбросить свое недоверие, потому что я должен вам задать несколько вопросов, мало имеющих отношения к моей особе и судьбе…
— В конце концов, на свою жизнь мне трижды наплевать!.. Я не собираюсь вас дурачить своими вопросами, о, поверьте!.. Ну, представьте себе, — если вы все еще не верите моей искренности, — что я проспал 100, 200, 1000 лет где-нибудь на отдаленной и безлюдной планете!..
— Спрашивайте, — сказал Рирэ, колеблясь между двумя настроениями.
