Илья Одинец - Импланты
Дама в топике удобнее устроилась на диване и кивнула оператору, и тот включил камеру.
— Добрый вечер, дорогие читатели журнала "Люди века". С вами я, Анастасия Стасюк. Мне выпал счастливый случай сидеть на одном диване с Кайлом, задавать ему вопросы и наслаждаться его мужественным профилем и сексуальным голосом.
Кайл ответил на эту белиберду широченной улыбкой, а про себя подумал, что сегодня в 21.30 у него образовалось свободное время. Женщин Кайл видел насквозь. Порой, для составления предварительного мнения о человеке, ему хватало пары минут, и мнение это обычно оказывалось верным. Вот и сейчас, увидев одежду Анастасии, броский макияж, понаблюдав за ее движениями, мимикой и услышав голос, он понял, что ни за какие гонорары не будет вечером встречаться с Анастасией — пронырливой журналисткой, вульгарной и самовлюбленной дурой.
— Расскажите о вашем последнем фильме.
— Вы слишком рано ставите на мне крест, — Кайл развел руками, приглашая зрителей посмеяться. — Ни о каком "последнем фильме" речь не идет. Напротив, я бы назвал эту картину первой в длинной череде продолжений и аналогов. Трехмерное пространство, эффект присутствия, ароморяд. Это будет лучший фильм, который когда-либо выходил на большом экране.
Анастасия захихикала:
— А вы самоуверенны.
— Иначе и быть не может, дорогуша. Я — супер, и у меня все супер.
— Так что же это за фильм?
— Я только скажу предварительное название, и вы все поймете: "Командор".
— Боже! Неужели вы будете играть этого легендарного человека?!
Кайл кивнул. Он остался удовлетворен эффектом от сказанного.
— Командор — незаурядная личность, герой и первопроходец, можно сказать. Первый имплант-охранник…
— Не нужно, — звезда поморщился, — все и без вас знают, кто такой Командор. Однако я не собираюсь оставлять зрителей без сюрприза. Я привнесу в этот образ новые черты. Это будет не совсем тот Командор, о котором написано в энциклопедиях.
Журналистка оживилась, но Кайл замолчал. Он ждал, когда дамочка начнет прыгать.
— Расскажите читателям журнала "Люди века" о съемках. Я слышала, они будут проходить прямо в городе?
— Да. Частично в городе, в моей киностудии "МегаСтар", а частично в "Школе подготовки охраны" и некоторых других местах, о которых сейчас говорить не следует.
— Ах! "Школа подготовки охраны"! Дорогие читатели, это то самое место, где Командор учился владеть своим телом. Кайл, вы уже видели испытательный полигон?
— Пока нет. До конца съемок еще месяц, я успею туда наведаться, а пока мы снимаем в студии. Без ложной скромности скажу, это будет настоящая бомба. Она взорвет умы обывателей и заставит по-новому посмотреть на имплантов.
— Замечательная новость. Еще один вопрос: в "Матрице" вас видели с юной блондинкой. Кто она? Ходят слухи, что девочке еще нет и восемнадцати.
Кайл, улыбаясь, демонстративно посмотрел на часы.
— К сожалению, у меня назначена еще одна встреча.
— Последний вопрос!
— Меня еще лет пятьдесят будут мучить вопросами, и уж не знаю, к счастью ли… ваш вопрос будет далеко не последним, так что вынужден попрощаться.
Кайл подмигнул в объектив и вышел в сад.
В гостиной разберутся без него, а ему нужно хотя бы чуть-чуть подышать свежим воздухом, пусть даже на улице так и не закончился мелкий противный холодный дождь.
***
Как всегда пунктуальный Борис Игнатьевич Голицын явился на встречу с нанимателем ровно в назначенное время — в восемь часов вечера. Кайл, казалось, его не ждал — сидел на вращающемся табурете за роялем малой гостиной и наигрывал "Собачий вальс".
Начальник службы безопасности молча сел на диван, поставил рядом трость, а на подушку положил небольшой сверток, обернутый черным полиэтиленом.
— Как прошла встреча с "Компании индастрис"? — не оборачиваясь, спросил Кайл.
— Неплохо.
— Неплохо? — "Собачий вальс" стих. — Они должны были вилять хвостиками, как собачонки, и чуть ли не писаться от восторга оттого, что их выбрали для рекламы моего фильма.
Голицын едва заметно улыбнулся.
— Они предложили выгодные условия, друг мой. Черновик контракта секретарь принесет завтра.
Кайл повернулся на табурете и указал глазами на сверток:
— Что это?
— Очередная посылка. Хотите полюбопытствовать?
Голицын развернул полиэтилен, и суперзвезда увидел небольшой гроб, сделанный из плотного картона и кое-как выкрашенный черной краской. Борис Игнатьевич осторожно открыл крышку. Внутри обнаружилась голая кукла с длинными светлыми волосами.
— Если бы ее не измазали кровью, я наверняка оставил бы ее себе, как сувенир.
— Зря иронизируете, — Голицын закрыл гробик. — Дело чрезвычайно серьезное. Вам угрожает опасность. Это уже восьмая кукла.
— И что? Что он мне сделает? Я и так заперт здесь, как павлин в зоопарке. Только журналисты и приходят. А мне нужно бывать на людях, в обществе! Через месяц заканчиваются съемки "Командора"! А до этого мне нужно встретиться с кучей людей и побывать в "Школе"!
Кайл встал с табурета и взволнованно заходил по комнате.
— Вы думаете, какие-то куклы в томатном соусе смогут помешать мне жить так, как я привык?!
Голицын слушал возмущенные восклицания нанимателя с непроницаемым лицом.
— Делайте что хотите, но я намерен вернуться к нормальной жизни. Слышите?
— Да. Теперь можно.
Кайл замер.
— Правда? Я действительно могу выходить из дома?
Голицын кивнул.
— Помните молодого человека, которого я вам показывал на прошлой неделе?
— Косого?
— М… да. Но со зрением у него проблем нет. Так, недостаток внешности. Для телохранителя это несущественно.
— Вы взяли его телохранителем? Но у меня с десяток телохранителей!
— Этот человек особенный.
— Я в курсе, что он имплант. И даже могу предположить, какие именно возможности у него есть: стандартный набор. Это невооруженным взглядом видно. По мускулатуре.
— Помимо стандартного набора у него есть еще один чип, — Голицын выразительно посмотрел на нанимателя, — такой же, как у меня и у вас…
— Что?! Не может быть!
Кайл снова забегал по комнате, но теперь он не просто возбужденно ходил туда-сюда, а махал руками, словно пытался взлететь, брызгал слюной, почти кричал:
— Как вы могли! Как вы могли?! Нет, это невозможно! И он живет здесь уже неделю… Борис Игнатьевич, умоляю! Это ведь неправда?! Скажите, что он не может читать мысли!
Голицын кивнул.
— А… как же… как же я?! — Кайл стал похож на обиженного ребенка. — Как же я?! Как же мои мысли?!
