Игорь Волознев - Метагалактика 1995 № 1
— Как? У него поднимется рука на тебя, прекраснейшую из женщин?
— Я уже не прекраснейшая. По крайней мере — для Гомбарума, — резко ответила Астиальда и добавила помолчав: — У меня появилась соперница, которой, похоже, улыбается удача…
— Ты имеешь ввиду Эройю, это тонконогую танцовщицу?
— Да.
— Невероятно! Предпочесть тебе, богине, какую-то замарашку…
— Эройя понимает толк в ворожбе, в этом все дело. Она уже второй месяц, будучи императорской наложницей, влияет на Гомбарума, она окутывает его сетями своего колдовства, а я ничего не могу ей противопоставить… Эройя задумала избавиться от меня руками самого Гомбарума и занять мое место. Гомбарум поддался ее чарам. Из магической книги Кен-Корроса я узнала, что Эройя в самое ближайшее время потребует у Гомбарума моей головы. И император выполнит ее желание. Возможно, это произойдет уже завтра, сразу после того, как он проснется и встретится с этой чертовкой в Павлиньем зале… Развязка близится, и это вынудило меня гадать по буквам магической книги, вычитывая в ней имя верного мне человека… Гинго, знай, что сама судьба определила нам либо погибнуть вместе, либо вместе торжествовать победу и насладиться годами счастья!
— Я сделаю все, что ты прикажешь! — воскликнул Гинго. Он выпрямился, весь затрепетав, глаза его заблестели. — Если надо убить Гомбарума — я убью его, не задумываясь. Но, государыня, что могу сделать я, ничтожный карлик, против властителя мира, обладающего неизмеримым колдовским могуществом? Он испепелит меня одним взглядом, я превращусь в головешку, в сухой лист, в плесень на стене, и память обо мне в тот же миг вытравится из мыслей всех, кто окружил меня в этом мире… О, владычица! — из глаз Гинго брызнули слезы. — Не мне бороться с всесильным колдуном!..
Он упал на колени и разразился горестными воплями. Императрица поглядела на него ледяным взором.
— Убить его можно во время сна, — молвила она.
— Но прежде нужно проникнуть в запретную Башню! — отозвался карлик. — Гомбарум окружил ее невидимой стеной, которую, как я слышал, не в силах разрушить никакие заклинания… Или, может, ты нашла способ?…
— Я спрашивала об этом у моих книг, — сказала Астиальда, покачивая головой. — Нет, одолеть невидимую стену невозможно. Покуда Гомбарум жив, она будет надежней всякой охраны защищать его сон.
— Но если нельзя добраться до спящего колдуна, зачем ты тогда призвала меня к себе? Значит, все-таки есть способ проникнуть в Башню?
На губах Астиальды заиграла улыбка.
— Ты догадлив, мой милый Гинго. Вспомни, кто, кроме Гомбарума, может беспрепятственно появляться в его опочивальне?
Карлик задумался, пожал плечами, потом вдруг хлопнул себя ладошкой по лбу.
— Собаки! — воскликнул он. — Охотничьи собаки императора! Они бродят по всему дворцу и никто из придворных пальцем не смеет тронуть их. Гомбарум кормит их из своих рук. Даже во время сна он не расстается с ними… Для собак не существует невидимой преграды, окружающей Башню!..
— И мы воспользуемся этим, чтобы добраться до колдуна, — добавила Астиальда.
— Я все-таки не пойму… — на лбу озадаченного Гинго прорезалась морщина. — Мне, что ли, нужно затянуться в собачью шкуру?
— Нет, Гинго, это не поможет. Чтобы проникнуть в Запретную Башню, ты должен стать одной из охотничьих собак Гомбарума. Стать собакой, — повторила она. — Превратиться в нее.
Услышав это, Гинго непроизвольно втянул голову в плечи и с затаенным ужасом посмотрел на Астиальду.
— И ты сможешь сделать это?.. — пролепетал он.
— Недаром я занимаюсь магией вот уже третий год, — усмехнулась императрица. — Кое на что и я способна… Подойди сюда, — сделав Гинго знак, она приблизилась к низкому столику у стены, на котором что-то лежало, покрытое черным шелком.
Гинго, робея, шагнул за ней. Астиальда отдернула покрывало, и Гинго вскрикнул, увидев труп одной из любимых собак императора. Из раскрытой пасти вываливался язык, рядом на столике темнели запекшиеся пятна крови.
— Гинго, сейчас ты перейдешь в ее тело и помчишься в Запретную Башню, — повелительным тоном произнесла Астиальда. — Но перед этим я должна тебе сказать еще кое-что. В теле собаки ты пробудешь очень недолго — минут двадцать. Может быть, даже меньше, это уже не от меня зависит… За это время ты должен пробежать по коридорам дворца и проникнуть в Башню. Стена тебя не остановит. По винтовой лестнице ты поднимешься в опочивальню императора… Ну, а там… Мне остается надеяться на твое проворство и остроту собачьих клыков!
— Убить Гомбарума… — прошептал потрясённый Гинго, словно только сейчас до него дошли весь ужас и неимоверная тяжесть возложенной на него задачи. — Это невозможно, невозможно!.. — он в страхе отшатнулся. Но тут взгляд его упал на волшебный поднос, где еще не растаяло изображение прекрасного юноши… И ручки Гинго сжались в кулаки. С мучительным стоном, перебарывая страх, он обернулся к императрице. — Я убью его… — процедил он, и вновь сомнение овладело им: — Нет, государыня, это невозможно! — почти выкрикнул он со слезами. — Императора ничто не может убить! Он бессмертен! Огненные драконы обрушили на него скалы, все его войско погибло под обвалом, а император остался жив! Каменный рыцарь, порождение чародеев далекой страны Зуаммад, которого никакая сила не могла сокрушить на пути к имперской столице, у всех на глазах разрубил Гомбарума пополам и сам погиб в тот же миг, а две разрубленные половины срослись и император хохотал, видя страх и удивление окружающих! А теперь подумай, что могут сделать собачьи клыки, если с ним не справились даже гигантские драконы и каменный рыцарь!..
— Взгляни сюда, мой верный Гинго, — спокойно ответила императрица и провела рукой над волшебным подносом.
Вихрь блесток снова пронесся по черной глади. Вглядываясь в мерцающую пелену, Гинго вдруг увидел императора, раскинувшегося на широком ложе. Гомбарум спал прямо в одежде, не сняв после охоты запачканных грязью и кровью сапог. Его правая рука свешивалась с кровати и почти касалась пола. Вокруг кровати лежали или бродили коротконогие псы со свирепыми клыкастыми мордами; многие из них глодали разбросанные повсюду кости.
Вглядываясь в изображение, Гинго заметил в запястье свешивавшейся руки какую-то светящуюся точку. Поначалу он решил, что это блестит один из бриллиантов браслета, надетого на руку волшебника, но через минуту понял, что свечение исходит из самой руки.
— Чудесная поверхность подноса показывает то, что не дано видеть простому смертному, — сказала Астиальда. — В запястье императора хранится Зуб Саламандры — светящийся камень величиной с фасоль. В нем заключены бессмертие и невероятная волшебная сила Гомбарума. Много веков назад Гомбарум, тогда еще начинающий чернокнижник, благодаря своей природной хитрости, а скорее всего — случайному стечению обстоятельств, завладел этим камнем, принадлежавшим великому чародею Икльтмесу. О деяниях этого древнего мага и поныне рассказывают легенды, леденящие кровь. Одним лишь Повелителям Тьмы известно, сколько тысячелетий жил Икльтмес в нашем мире, распоряжаясь судьбами миллионов людей и не зная себе равных в колдовстве. И источником силы его был этот камень — Зуб Саламандры, который он вынес из Запредельных Глубин, населенных страшными демонами и кровожадными чудовищами, выдыхающими огонь. Сам же Икльтмес узнал о его существовании от всеведущих мудрецов Кен-Корроса — страны, погибшей десять тысяч лет назад, от которой остались лишь навевающие ужас подземные святилища… Икльтмес умер, потеряв камень. Бессмертие и сила его перешли к Гомбаруму. В камне — смерть и вечная жизнь его обладателя, колдовское могущество и власть над миром! Смотри внимательно, Гинго… Сейчас император спит. Тебе придется действовать очень быстро. Клыкам такого сильного пса, — она перевела взгляд на труп собаки, — ничего не стоит в один миг прокусить запястье на правой руке и добраться до Зуба Саламандры. Лишившись его, Гомбарум умрет в считанные минуты.
