Джек Вэнс - Галактический следопыт
«Если вы нарушите или уже нарушили наши законы, вам придется иметь дело с последствиями. По словам капитана Боу, однако, насколько ему известно, за вами не числятся какие-либо правонарушения».
«Значит, вы однозначно гарантируете, что меня не арестуют?»
«Если вы не совершите преступление».
«Хорошо, — сказал Хетцель. — Придется рискнуть».
Глава 7
Хетцель направился по Пограничной площади к расплывчатым очертаниям Трискелиона. Нигде не было заметно фигур в голубой с зелеными нашивками униформе Ойкуменической службы безопасности. В вестибюле Трискелиона дежурный офицер не обратил на Хетцеля почти никакого внимания. Капитана Боу в вестибюле не оказалось.
Хетцель приблизился к ойкуменическому прилавку справочного бюро. С двух сторон треугольного бюро, обращенных к секторам лиссов и олефрактов, как всегда, никого не было. Висфер Кайл, обслуживавший посетителей в одиночку, указал Хетцелю на дверь в противоположной входу стене. Хетцель зашел в приемную, где за столом сидела хорошенькая блондинка — секретарша сэра Эстевана. Изображение на экране телефона недостаточно отражало привлекательность этой девушки. Хетцель подумал, что она напоминала изящный цветок нежной расцветки — светлые волосы, бледные, как зимний солнечный свет, шелковистая, как лепестки, кожа, утонченные, даже почти слишком тонкие черты лица придавали ей такую деликатность, словно она была наследницей многих поколений эстетов и аристократов. На взгляд Хетцеля, она была, пожалуй, чрезмерно чувствительна, чрезмерно брезглива и методична, а также, возможно, лишена чувства юмора; тем не менее, она, несомненно, создавала «стильную» атмосферу в управлении триарха.
«Висфер Хетцель? Сюда, пожалуйста».
Сэр Эстеван поднялся из-за стола, чтобы встретить Хетцеля: высокий и суровый, но безупречно красивый мужчина. По мнению Хетцеля, он был старше Вульдфаша. Явное сходство между Эстеваном Тристо и Казимиром Вульдфашем по ближайшем рассмотрении в какой-то мере исчезало.
Сэр Эстеван указал посетителю на стул и снова уселся: «Вы производите впечатление человека, одержимого безопасностью».
«Должностное рвение капитана Боу заставляет принимать меры предосторожности», — возразил Хетцель.
Сэр Эстеван позволил себе бледную усмешку: «Если я правильно понял, вы сослались на Гидиона Дерби как на своего клиента?»
«Ни в коем случае. Ситуация, в которой он оказался, меня интересует, и я предоставляю ему неофициальные консультации. Но он не является моим клиентом. Не следует упускать из вида это существенное различие».
«Вы были с ним знакомы раньше?»
«Я впервые встретился с ним сегодня. Молодой человек попал в затруднительное положение, что привлекло мое внимание, а рассказанная им история вызвала у меня профессиональное любопытство».
«Понятно. Не могли бы вы пояснить, в чем именно заключаются ваши профессиональные обязанности?»
«Я — частный детектив, следопыт, сыщик; называйте это как хотите. Фактически, в какой-то степени я любитель, а не профессионал, потому что выполняю только те поручения, которые мне нравятся — спасаю девиц, оказавшихся в беде, разгадываю интересные головоломки, ищу пропавшие сокровища».
«К какой из этих категорий относится дело Гидиона Дерби?»
«Его трудно назвать девицей, попавшей в беду, — признал Хетцель. — Тем не менее, я пытаюсь защитить его от врагов в меру своих возможностей».
Сэр Эстеван холодно рассмеялся: «А кто защитит врагов от Гидиона Дерби?»
«Именно этот вопрос я хотел бы с вами обсудить. Прежде всего, считаете ли вы Гидиона Дерби убийцей?»
«Не вижу другой возможности. Капитан Боу разделяет мое мнение. Посоветуйтесь с ним — он находился гораздо ближе к преступнику».
«Но вы не видели своими глазами, как Дерби стрелял из лучемета?»
«Нет. В этот момент его загородил капитан Боу. Я слышал шипение выстрелов, видел, как упали два гомаза, и тут же спрятался за столом. По существу, я не видел, что именно случилось».
«Вы вообще не видели висфера Дерби?»
«Нет, не могу утверждать, что я его разглядел».
«Но вы узнали его, когда увидели его на экране телефона?»
«Нет, я никогда раньше не встречал этого человека».
«Зачем ему — или, по сути дела, кому-либо другому — понадобилось бы убивать триархов?»
Сэр Эстеван откинулся на спинку кресла: «Допускаю, что убийца сошел с ума. Другого объяснения нет. Совершенно бессмысленный поступок».
«Что, если убийцей был выживший гомаз?»
Сэр Эстеван покачал головой: «Убийство такого рода противоречит нравам гомазов. Гомаз убивает, охваченный страстью к сопернику — чем-то вроде „вожделения“, если это можно как-то выразить в человеческих терминах. В любых других ситуациях гомаз не прибегает к насилию, если не подвергается насилию, и не убивает, если его не пытаются убить».
«Заметно, что вы изучали гомазов и хорошо разбираетесь в их повадках».
«Конечно — почему бы еще меня назначили на этот пост?»
«Лиссы и олефракты разделяют ваши интересы?»
Сэр Эстеван пожал плечами: «Мы редко и мало общаемся. Между людьми и пришельцами нет никаких неофициальных связей. Лиссы подозрительны и враждебны. Олефракты презрительны и враждебны. Все это, однако, не служит достаточным основанием для убийства их представителей».
«Как, по-вашему, они отреагируют на этот инцидент?»
«Думаю, что они прислушаются к разумным доводам. Если Дерби сошел с ума, им придется признать, что время от времени возможны случайные трагические происшествия такого рода».
«Допуская, что убийство совершил Дерби».
«Других возможностей нет».
«Капитан Боу находился в зале заседаний».
«Смехотворно! Почему бы капитан службы безопасности решился совершить такое преступление?»
«А почему бы на него решился Гидион Дерби?»
«Он сумасшедший».
«Может быть, капитан Боу сошел с ума?»
«Чепуха!»
Хетцель указал на дверь: «Этот выход ведет в зал заседаний Триархии?»
«Да».
«И эта дверь находилась под постоянным наблюдением вашей секретарши?»
«Она несомненно заметила бы, если бы кто-нибудь стоял в этом проходе и стрелял в меня».
«Может быть, кто-то заранее спрятался в зале заседаний?»
«Невозможно. Я пришел на заседание за пятнадцать минут до начала. Никто там не прятался».
«Что ж, в таком случае… Какое алиби есть у вас?»
Сэр Эстеван снова холодно усмехнулся: «Если подозрение падет на меня, я предпочел бы, разумеется, свалить вину на Гидиона Дерби, на гомаза или даже на капитана Боу».
