Гавриил Бирюлин - Море и звезды (с иллюстрациями)
— Но, позвольте, — заметил климатолог Виктор Филиппов, старый приятель Павла, — мы устанавливаем плот на таком месте океана, где редко бывают сильные штормы и никогда не отмечалось тайфунов. Следовательно, эти дополнительные меры излишни.
— Извините, — негромко оказал один из участников совещания, все время молчавший, — я провел в этих водах почти сорок лет, и мне приходилось наблюдать, десятибалльные штормы и около Гавайских островов. Помните, что иногда в климатических таблицах исчезают экстремные величины. Поэтому будем осторожны и вооружим остров такой оригинальной защитой.
Это был известный знаток океана Витинг. Его мнение оказалось решающим.
В то самое время, когда атомоходы с искусственным островом на буксирах медленно приближались к цели, в том же районе океана на сближение с караваном шла красавица яхта «Флорида». Яхта имела прямое парусное вооружение, давно забытое на морских дорогах.
Она принадлежала группе дельцов с Восточного архипелага и сейчас находилась в «увеселительном» плавании. Как бы там ни было, все, кто встречал ее в море, подолгу смотрели на ее свободный бег среди волн, как на видение, пришедшее к нам из мглы веков.
В богато обставленной кают-компании «Флориды» за большим овальным столом из черного дерева сидело пятнадцать человек. Все они были одеты в безупречно белые костюмы, курили сладко пахнущие ситары, пили минеральную воду и внимательно слушали старого, но хорошо сохранившегося человека с тяжелой челюстью и скошенным затылком.
Все знали Джошуа Эбба (так звали оратора) как ученого-атомника, и только трое из присутствующих помнили его как адмирала — одного из членов мозгового треста большой страны и признанного идеолога империализма.
Джошуа Эбб говорил уверенно и суховато:
— Я буду краток. На этой яхте собрались люди, не так давно командовавшие миром. В этой кают-компании нет ни одного, кто не распоряжался бы в прошлом колоссальными ресурсами человечества. Это мы построили величественную цивилизацию, это мы создали общество, угодное богу. Все, что есть на земле, — это плод нашего ума и нашего руководства. Проклятые красные разрушили все. Мы, некогда владевшие миром, сегодня довольствуемся жалким клочком земли, затерянным в океане.
Но и это для нас, оказывается, слишком много. Республика Восточного архипелага находится накануне краха — у нас не хотят брать золото, оно, видите ли, им не нужно, а жить без обмена мы долго не сможем. Поэтому у нас остается одно: или вернуться к роли руководителей мира, или погибнуть. Взять руководство можно только силой. Вот об этом и должны поговорить сегодня. Кто имеет что-либо оказать?
Слово взял Тони Кокрофт — невысокий худой человек, с бледным, немного усталым лицом. От скуки он занимался радиобиологией, а вообще-то был последним отпрыском радиотелефонных магнатов.
— В последние годы мы являемся свидетелями возмутительных явлений: происходит процесс смешанных браков — это наблюдается во всех странах. Китаец становится мужем американки, американец женится на индуске и т. д. Счетно-решающие устройства показывают, что если дело пойдет таким образом, то белая раса в течение ближайших двухсот лет растворится.
И вы, джентльмены, наследниками будете иметь мулатов, квартеронов и вообще черт знает кого. Но есть вещи и пострашнее. Видите ли, процессы, которые протекают в животных и в людях, имеют одну и ту же природу. До сих пор мы не могли установить причины таких явлений, как например массовые самоубийства леммингов. Известно, что когда эти мышевидные грызуны, живущие в тундрах, в благоприятные для них годы очень сильно размножаются, то они собираются громадными массами и, преодолевая все препятствия, лавиной двигаются к морю. Достигнув моря, они бросаются в него и гибнут. Заметьте, именно к морю, и никогда не идут от мест размножения в сторону суши. В чем дело? Оказывается, все животные одного вида связаны между собой биорадиоволнами, вырабатываемыми их нервами. Это — результат эволюции. Такая система взаимосвязи управляет животными в стаях и обеспечивает саморегуляцию вида. Дело в том, что если животных становится очень много и им наверняка не хватит пищи, — это может привести к гибели всего вида. И вот, когда общее число особей достигает какой-то определенной величины — суммарный радиосигнал становится критическим. Повинуясь ему, большая часть животных и уничтожает себя, чтобы не погиб весь вид. Мышление человека есть всего лишь надстройка над более древними процессами нервной деятельности человека, и в сущности подчинено тем же законам. Вот почему люди долго не могли избежать войн.
Страх, появившийся вместе с атомом, изменил величину критического сигнала, но при большом росте населения он, безусловно, даст о себе знать и сделает свое дело — начнется война всех против всех, а это будет конец не только для остатков белых рас, но и для всего вида Homo Sapiens.
Кокрофт замолчал и прикрыл глаза беловатыми ресницами. Стало тихо, сверху доносился свист ветра в снастях, и солнечный зайчик от иллюминатора неторопливо ползал по дубовой панели переборки: вверх-вниз, вверх-вниз.
— Джентльмены, еще кто-либо хочет сказать? — спросил Эбб.
Все молчали.
— Тогда разрешите мне сказать прямо. Если мы хотим спасти от растворения белые расы, а человечество от гибели, мы должны вернуть на землю ненависть, борьбу, кровь, ужас, конкуренцию. Мы также должны опять разделить людей на богатых и бедных, элиту и чернь, на тех, кто думает, и на тех, кто только работает. Это — единственно правильный путь, все остальное — паллиативы. Единственный островок опасения в коммунистическом мире — это наш. Но нельзя, чтобы так продолжалось долго. Начнем наш поход!
Прежде всего нам необходимо иметь довольно значительное количество урана. То, чем мы располагаем для бытовых нужд, настолько мизерно, что не может приниматься в расчет. Получить уран на суше мы, разумеется, не сможем — это вызовет контроль и ненужный интерес. Но, к счастью, нашим институтом западнее Гавайских островов, на дне океана, на сравнительно небольшой глубине обнаружены урановые руды. Создан синдикат по их добыче и переработке. Дело осложняется тем, что красные как раз в этом районе устанавливают свой гигантский плот — целый остров. С одной стороны, это скверно, но, с другой стороны, — хорошо. Мы на первых порах будем с ними сотрудничать, и они послужат нам ширмой. Мы даже думаем использовать их плот как первоначальную базу. Этот остров — очень удачная конструкция для наших целей, на нем или подобном ему мы сможем делать все, что угодно: построить любой завод, любые мастерские. И еще учтите для этих островов не страшны частые штормы.
